Едва заметное сияние от Десницы Господа вмиг переросло в сильное, жгучее и яркое свечение, касающееся буквально каждой клеточки тела. Номер отеля озарила резкая и обжигающая вспышка, которая полностью отключила всю имеющуюся электронику и пожарную систему в помещении и заставила Вирджинию отвернуться и закрыть голову руками. Она не знала, о чём думать в тот момент, желая как можно быстрее покинуть это по-настоящему адское место. Но через пять секунд всё внезапно прекратилось — в комнате повисла гробовая тишина.

Девушка выждала ещё некоторое время и только потом смогла открыть глаза, но от попавшей в горло пыли закашлялась, а от увиденного моментально потеряла дар речи. В горячем воздухе витал едва заметный запах гари. Вся дорогая мебель и стены покрылись тёмным слоем свежего пепла. Она ещё раз покашляла и посмотрела на собственные руки, но на её светлой коже не было ни одной царапинки, ни одной пылинки. Обернувшись, Вирджиния застыла на месте и не поверила своим глазам.

— Люцифер? — её негромкий и удивлённый голос вздрогнул, и она от испуга закрыла рот ладонью.

Война между этими братьями закончилась и больше никогда не начнётся: в живых в комнате осталась лишь она одна. Тела двух павших архангелов лежали на полу, а рядом с ними виднелись изящные следы от обожженных крыльев. Время в комнате словно замерло, как и держащаяся за спинку дивана Джини. По её румяным щекам покатились слёзы, на которые та совершенно не обращала внимание. Буквально минуту назад ведьмочка беззаботно разговаривала с Дьяволом об их ребёнке, а теперь первый безжизненно лежал в паре метров от неё. Ей казалось, что она потеряла абсолютно всё.

— Нет-нет… Этого не должно было произойти. Это невозможно. Нет, — тревожно начала переубеждать себя МакЛауд и нервно поправила волосы, не отрывая глаз от Короля Ада. — Пожалуйста, Люцифер… Ты не мог умереть. Почему я тогда жива?

Её коленки начали постепенно подкашиваться — она посильнее сжала пальцами обожженную мебель, невзирая на боль. Ей снова пришлось откашляться, ведь дышать в помещении было достаточно сложно. Послышался хлопот крыльев, и по середине комнаты появился Фокусник, явившийся сюда из-за сильного всплеска необъяснимой энергии. Он оценивающе осмотрел помещение и сразу подошёл к напуганной девушке, помогая ей устоять на ногах.

— Г-Габриэль, они ведь не могли умереть… — сильно запинаясь, тихо проговорила она, и от осознания сказанного её охватила новая волна паники и страха.

Вирджиния хотела подойти к телу младшего архангела, но мужчина крепко держал её за предплечья.

— Я же жива, Габриэль. А Люцифер… он не погиб, да? — ведьмочка просто не желала принимать это. — Почему я жива? Почему ещё не мертва?.. Это всё сон? Можно я поскорее проснусь, умоляю.

— Джини.

Он пытался говорить как можно увереннее, хотя сам только что потерял очень многое. Взяв её за подбородок, сладкоежка хотел, чтобы она посмотрела ему в глаза и слегка успокоилась.

— Ты слышишь меня? Всё это реально. По-настоящему. Видимо, ты сейчас жива из-за нефилима, который не допустил твоей преждевременной смерти, слышишь?

МакЛауд подняла на него разочарованный и опустошённый взгляд и закрыла глаза, а по её лицу вновь покатились слёзы. Габриэль прижал её к себе, зарываясь рукой в её рыжих волосах.

— Мне страшно. Очень-очень страшно. Я боюсь… Что будет дальше?

— Всё уже закончилось, Джини. Пожалуйста, успокойся… Я понимаю твои чувства, правда.

— Всё не должно было так закончиться, — прошептала она всё ещё дрожащим голосом, положив голову ему на грудь, не открывая глаза. — Если война между ними завершилась, и они оба м-мертвы, то они оба проиграли… Где в этом смысл?

Вирджиния сделала недолгую паузу и пару раз шмыгнула носом. Архангел не знал, как её утешить, ведь сам был не в самом лучшем состоянии и тоже не хотел мириться с действительностью.

— Ты жива, конфетка. Ты ждёшь его ребёнка, и тебе уже не угрожает опасность, — Фокусник изо всех сил сдерживал истинные эмоции и желал поддержать опустошённую девушку. — Я помогу тебе всем, чем смогу… Мы поставим на тебя эту Печать Бессмертия. Всё наладится, поверь мне, — подытожил Габриэль, и она вновь уткнулась лицом в его куртку, которая постепенно пропитывалась её слезами.