Огромное баннерное полотнище на здании напротив — гордость Яна. Это он первый предложил заключить с застройщиками договор о рекламе, когда здание еще только сдавалось в эксплуатацию. Благодаря задумке архитектора, пустившего по фасаду ажурные выступы, заключившие его в каменную «раму», реклама смотрелась особенно выгодно. Вот на одном из них и примостилась художница.

Ян, шагнув к столу, нажал кнопку селекторной связи:

— Наталья, быстро сообщите на пост охраны в доме напротив о порче баннера. Скажите им, что если они и в этот раз упустят мерзавку, я заставлю их лично отмывать его.

Герман с любопытством уставился на него:

— Похоже наш красавчик снова вляпался в скандал? Или это обычная антифанатка?

Ян хмыкнул.

— Много ты видел «обычных антифанаток» способных залезть на стену, чтобы порадовать кумира-нелюбимчика своей мазней?

Брат пожал плечами, он изо всех сил пытался сохранить серьезный вид, чтобы не бесить Яна, но потом все-таки не выдержал и тихо рассмеялся.

— Это же как надо было постараться… Девчонки от него в буквальном смысле слова на стену лезут… Да этот парень сокровище.

Хозяин кабинета ласково взглянул на него:

— А вот мы сейчас и узнаем секрет его притягательности для одной умалишенной.

Даже, если Герман был несогласен он предпочел промолчать. Спорить с Яном, когда он находился в своем самом вежливом настроении было чревато большими неприятностями. Особенно, если знать о его просто таки змеиной злопамятности.

Ян снова нажал громкую связь.

— Наталья, Кая ко мне.

Пару секунд потрескивал эфир затем секретарша все же решилась.

— Ян Альбертович, Кая не было сегодня в агентстве.

Мужчина вздохнул и терпеливо повторил, Герман буквально увидел, как седеет секретарша за дверью кабинета.

— Кая ко мне. Набери Павла и если этот кандидат в дворники не притащит своего питомца через 10 минут сюда, может смело собирать вещи. И не попадаясь мне на глаза.

Повисшей в кабинете тишине радовался пожалуй только один Герман. Собеседник из брата, когда он в таком настроении, тот еще. Лучше притвориться, что его нет в кабинете, целее будет. Тем более, что охрана кажется снова упустила девчонку с баллончиком. А значит сейчас начнется второй акт трагедии.

Минутная стрелка лениво отщелкивала секунду за секундой, когда ровно через девять минут в кабинете скрипнула дверь, впуская того, кого желал видеть владелец агенства. Это был высокий парень лет 20–22, красивый словно картинка с деланно-небрежной прической с длинной челкой и ледяными голубыми глазами. Полупрезрительная ухмылка, хорошо знающего себе цену баловня судьбы, на четко очерченных губах слегка поблекла при взгляде на Яна. Дураком Игорь Мароковский, в миру Кай, все же не был. Тот поманил его пальцем от окна.

— Иди-ка сюда, а то я все думаю, что бы это значило и ничего не приходит в голову. Может ты просветишь?

Кай нехотя подошел. Он явно чувствовал подвох. Девчонки на стене уже не было только внизу у выхода суетилась охрана. На панно с его лицом, он хорошо помнил эту фотосессию, где пришлось позировать, сидя на спинке водительского кресла кабриолета так, чтобы волосы блестели на солнце и развевались от ветра, красовалась размашистая надпись красного цвета. На полотнище на его губах сверкала улыбка, будто бы во всем мире он был один на один со своим автомобилем и дорогой. Хотя продрог тогда он как собака и неделю потом отлеживался.

И сейчас поверх всего этого широкие буквы гласили куда ему следовало … хм-м-м, ну пускай будет «проваливать» потому как он является полным «м…ом»

Терпение Яна никогда не было безграничным, поэтому поизучав его лицо пару минут, он поторопил:

— Ничего не хочешь мне сказать?

Парень со спокойствием английского дипломата пожал плечами, Герман даже позавидовал его выдержке.

— Разве это я написал, чтобы у меня спрашивать? Думаю, автор лучше объяснит свою задумку.

Улыбка Яна стала немного шире.

— Послушай, малыш, для вот этого … — массивная ручка с золотым тиснением указала за окно, — нужна, как минимум личная неприязнь. Такого масштаба, чтобы не побоявшись охраны, уже третий… третий раз забраться туда и оставить послание. Поэтому вспоминай, где ты последний раз накосячил.

Парень попробовал еще раз отвертеться от неприятного допроса.

— Да откуда мне знать?! Если бы камеры засняли ее лицо…

— Если бы камеры засняли ее мордашку, твоя неоценимая помощь была бы мне не нужна. Не зли меня, Кай, потому что лимит людей, притворяющихся идиотами в моем окружении, на сегодня закончился. Так что напряги, дружок, свою память и скажи кому же ты так успел насолить?

Парень сделал вид, что внимательно изучает надпись на баннере, как будто она могла что-то рассказать. Герман почти незаметный в мягком кресле откровенно потешался про себя. Отмолчаться…. да уж, совсем не лучший вариант. Особенно с Яном.

Тот вздохнул.

— Не получается? Хорошо, я начну за тебя. Надписи стали появляться примерно месяц назад. Значит само событие произошло где-то за пару недель до этого. Когда ты был на выездных съемках, вряд ли позже потому, что если бы это случилось тут в павильонах… я бы уже знал.

Каменное лицо парня не выдавало не малейших эмоций, он продолжал молча смотреть за окно. С негромким стуком ручка легла на стол, мягко нажалась кнопка связи.

— Наталья, начальник службы безопасности пусть займется испорченной рекламой, кажется Березовский что-то знает об этом. И пусть зайдет в отдел кадров. С сегодняшнего дня он у нас больше не работает. В полицию не обращаться. Лишний шум ни к чему. Просочится в прессу — весь пиар-отдел дружно отправится искать новую работу.

Наконец Ян поднял голову и холодно произнес:

— Пока поработаешь без менеджера, а со следующей недели приставим к тебе кого-то другого. Свободен.

В светлых глазах подопечного впервые за время разговора отразилось что-то похожее на эмоции.

— Павел тут не при чем. Он ничего не знает.

— Что только доказывает его профнепригодность. Его обязанности: знать чем ты дышишь 24 часа в сутки. Если ты вляпаешься в скандал, то агентство будет терять деньги каждый день, пока ты будешь героем желтой прессы. После того, как съемки ролика…

Неожиданно он замолчал и в прищуренном взгляде отразились нехорошие искорки. Затем обошел стол и присел на его край, не спуская глаз с молодого актера.

— И как же я сразу не догадался… Два месяца назад агентство набирало стажеров и тогда к нам попала эта брюнеточка Анна — победительница шоу. Талантливая девочка, подававшая весьма и весьма большие надежды… я многого ждал от нее. Но она втрескалась в наш ледяной бриллиант. И все закончилось о-о-очень плохо.

Неожиданно хозяин кабинета резко оторвался от стола, схватил собеседника за рубашку и ощутимо тряхнул.

— Итак, кто же она — наша защитница обиженных и угнетенных? Госпожа, мать ее, Робин Гуд???

Кай обладал аристократической внешностью: тонкие черты лица, высокая стройная фигура и изящные запястья с музыкальными пальцами. Красив словно эльф со своими светлыми волосами, небрежно упавшими на лоб и глазами редкого оттенка. Никто не мог точно сказать какого они цвета. На солнце, или когда актер был в хорошем настроении, они были, как небо в июле, какого-то лазурного оттенка, но стоило ему разозлиться или испытать сильные эмоции, как они тут же меняли цвет на индиго, как море во время шторма. Но картинная внешность могла обмануть только тех, кто его не знал. Характер у красавца был далеко не сахар. Да и подраться, как говорят подростки «любил, умел, практиковал.» Девчонки с ума ходили по Каю, каждая считала, что именно ей под силу заполучить сердце звезды агентства. И каждая ошибалась.

Он даже не пытался вырваться, хотя глаза едва заметно потемнели. Ян разжал пальцы и едва заметно склонил голову набок в ожидании ответа. Наконец Кай нехотя выдавил из себя:

— Я не знаю кто она. У Анны не было сестер.

— Подружки?

Он пожал плечами.