«Вот стервец, — беззлобно подумал Сварог о жертве „пьяного байкера“. Отчет составил обширный и обстоятельный, о пребывании в больнице написал подробно, но вот о приключении с медсестричкой умолчал. Коллега и старый приятель Брагерта, тоже выставленный из восьмого департамента за излишний авантюризм, такой же ветрогон, хотя работник толковый…»
— В конце концов был сделан вывод: вы не какие-то суперсущества нечеловеческого облика, мастерски замаскированные под людей. Вы совершенно такие же люди, как и мы. И даже более того… Я нисколечко не разбираюсь в науках, мне достаточно выводов, изложенных в доступной для меня форме. А все эти антигены, ДНК, прочее — совершенно ненужные мне детали, в которые нет необходимости вникать. Вывод был таков: образно выражаясь, организм вашего человека связан сотнями неких незримых ниточек с биосферой Котейра. То есть вы — словно бы именно отсюда. Вы не можете происходить отсюда, но вы — именно что отсюда. Что дало дополнительную подпитку сторонникам версий о параллельных мирах и пришельцах из будущего. А еще через месяц мы получили в свое распоряжение на несколько дней труп вашего человека. Гатарейская Мясорубка, да… В конце концов, как мы и предполагали, явились «родственники», забрали тело для похорон — но наши специалисты успели провести исследования, невозможные на живом человеке. С тем же результатом, что и в первом случае: и этот человек был словно бы отсюда…
Сварог досадливо поморщился. Это был первый и единственный, будем надеяться, случай, когда агент погиб. Гатарей — приморская местность, печально знаменитая своими туманами — в силу каких-то специфических природных условий они совершенно неожиданно возникают буквально за несколько минут. Вот автостраду и накрыло длинной полосой густого тумана — так, что далеко не все водители успели что-то предпринять, и на полной скорости столкнулось более тридцати машин (что в тех местах происходило далеко не впервые). Газеты и телеведущие окрестили этот случай Гатарейской Мясорубкой — по числу жертв она была самой крупной за последнее десятилетие. Погибло девятнадцать человек, в том числе и агент Проекта, благородный лар из восьмого департамента. Разумеется, похоронили пустой гроб, а тело со всеми предосторожностями переправили на Нашу Сторону, для приличествующего лару погребения.
— Вам по-прежнему интересно меня слушать? — вежливо осведомился Гарн.
— Чертовски, — усмехнулся Сварог. — Готовы хоть до утра. В конце концов, мне ничего не стоит перенести отлет…
— Думаю, мы управимся, так что вы улетите в срок, — уверенно сказал Гарн. — И еще одно крайне любопытное обстоятельство. Хранить его в секрете нет необходимости, потому что вы при желании сами до всего докопались бы, — и добавил загадочно: — А то и увидели бы, многие ваши люди такими журналами интересуются, например, тот рыжий и веселый ваш здешний резидент… Вот, посмотрите.
Он достал из своей папочки и протянул Яне цветную фотографию. Как она ни владела собой, а изумление на лице все же появилось. Взяв у нее снимок, Сварог искренне надеялся, что у него самого рожа насквозь непроницаемая.
Платье у девушки на снимке было незнакомое, зеленое в красный цветочек, и волосы подстрижены короче, чем у Яны, — так, что чуточку не достигают плеч. Но во всем остальном — сходство поразительное. Вторая Яна, как две капли воды похожая на ту, что сейчас сидела рядом с ним.
— Интереснейший случай, — сказал Гарн оживленно. — Видите ли, где-то через месяц после первого зафиксированного вашего визита мы стали прогонять фотографии с паспортов наших людей через соответствующий компьютер Департамента полиции. Проформы ради. Вы, наверное, знаете: бывают ситуации, когда делать совершенно нечего, но и сидеть сложа руки тягостно. Во всех случаях несколько раз встречалось отдаленное сходство с реально существующими нашими людьми — но именно что отдаленное. Единственное исключение — снимок, который держите в руках, далеретта Миэлла. Сходство полнейшее, заверяет компьютер. Снимок сделан всего месяц назад, когда девушке исполнилось двадцать два, и она меняла паспорт.
Ну конечно, мимоходом отметил Сварог. Именно на паспортных фотографиях у людей такие серьезные, сосредоточенные лица… столько лет прошло, когда он в последний раз держал в руках советский документ с фотографией, а паспорта, как всякий военный, он лишился после поступления в училище.
— Кто это? — спокойно спросила Яна.
— Вилорена Тагераш, младшая герцогиня… точнее, бывшая герцогиня, дочь адмирала Тагераша… вам ведь нет нужды объяснять, кто это такой? Вы и ему, и его ведомству уделяете постоянное внимание…
Как же не уделять… Адмирал Тагераш возглавляет в Космическом департаменте управление, которое ведает орбитальными станциями, теми самыми, с которых и взяла начало Империя. Более того — теперь уже нет никаких сомнений, что именно он, герцог старинного рода, и стал первым императором. Не только состоящий при Проекте историк (один-единственный из собратьев, кто посвящен в тайну), но и Яна, и Марлок, и даже Канцлер потерял свое всегдашнее самообладание, узнав, что есть возможность собрать немало данных об основании Империи. Сварог их понимал — это была их история, о которой до сих пор известно чертовски мало…
— На контакт с ним самим вы никогда не пытались выйти, — продолжал Гарн. — Видимо, не ставили перед собой такой задачи. Просто-напросто постоянно держите под наблюдением и его, и его ведомство. А дочь выпала из вашего поля зрения по вполне понятным причинам — во-первых, явно нисколько вас не интересовала, а во-вторых, она уже больше года не живет с отцом, и фамилия у нее теперь другая. Вам интересны подробности?
— Конечно, — быстро сказала Яна. Она тоже должна была все понять.
Гарн улыбнулся чуточку шире, чем прежде:
— Обстоятельства ее ухода из дома словно заимствованы из старинных романов о великосветской жизни. Собственно, это был не уход — изгнание блудной дочери. По всем старым канонам. Конечно, после крушения монархии очень многое изменилось, но осталась кучка аристократов, которая до сих пор скрупулезно эти каноны соблюдает. Поскольку это ни в малейшей степени не нарушает общественных интересов и законов, на них попросту не обращают внимания — ну разве что порой репортеры бульварных газет хватаются за очередной курьез… Так вот, адмирал, подобно многим отцам, хотел, чтобы дочка пошла по его стопам — и определил ее в университет Келейна, на факультет, где готовят космических инженеров. Там немало девушек. Вот только ваша очаровательная копия, далеретта Миэлла, оказалось, не испытывает ни малейшей тяги к точным наукам и к наукам вообще. Университет она бросила в начале третьего курса и подалась сначала в манекенщицы, а потом и в фотомодели. Вот, посмотрите, это ее дебют, журнал еще не поступал в продажу, мы его раздобыли в типографии.
Он раскрыл папочку и подал Яне журнал в цветной обложке. На нем пониже исполненного затейливым старинным шрифтом названия «Цветущий сад» красовалась Вилорена в одних узеньких белых трусиках из тонкого кружева — да и их с одной стороны она, поддев большим пальцем, приспустила до крайних пределов приличия. Другой рукой делала вид, что стыдливо прикрывает грудь, но улыбка у нее была отнюдь не стыдливая. Действительно, сходство совершеннейшее — и лицо, и тело, уж кому, как не Сварогу, это знать…
Яна, не выглядевшая рассерженной, полистала журнал. Сварог не удержался, чтобы не заглянуть. Два десятка фотографий Вилорены в весьма фривольных позах — но всегда с соблюдением должного минимума приличий.
Сварог этот журнал покупал пару раз во время здешних командировок — а Брагерт и еще несколько ветрогонов не пропускали ни одного номера. Нравы здесь царили достаточно раскованные, и вполне приличные девушки, включая звезд эстрады, кино и других знаменитостей, не видели ничего зазорного в том, чтобы сниматься для журналов класса «Цветущего сада» (подобные издания четко делились на «респектабельную эротику» и «неприличную порнографию»). Вопреки мнению пресловутых бабушек у подъезда, среди девушек, снимающихся в «респектабельных» журналах и танцующих стриптиз в заведениях высшего класса, крайне мало шлюх и проституток. Вспоминая иные развлечения Яны, не удивляешься тому, что респектабельный журнал ее ничуть не рассердил.
