Шагнув вперед, я прижимаю ее к деревянному комоду под огромным квадратным зеркалом. Как только ее задница врезается в край, я обнимаю ее груди ладонями и поигрываю двумя большими пальцами с твердыми пиками ее сосков. Она всасывает воздух как раз перед тем, как я опускаю голову и вбираю один из них в рот. Шайло ахает, запрокинув голову назад и опирается руками о комод.

Не давая ей передышки, хватаю ее за бедра и приподнимаю, усадив на поверхность мебели так, что ее спина прислоняется к зеркалу. Резкое движение опрокидывает металлическую фигурку, нанося повреждение плитке на полу. Не отрывая от девушки глаз, нащупываю пуговицу на брюках. В ту минуту, когда я тянусь к своему члену, она хватает меня за руку.

— Скажи, что любишь меня, а потом трахни, как не любишь, — шепчет она под «Toxic» Бритни Спирс на заднем плане.

ГЛАВА 40

Шайло

По большому счету, три дня — это не так уж и много. Но когда, все что ты делаешь — так это пялишься через окно своей спальни в домик у бассейна, то они превращаются в вечность.

Раздается четвертый за час телефонный звонок где-то снизу. Поскольку мой мобильный молчал с тех пор, как я ушла от Кэри три дня назад, яростные попытки дозвона начинают меня беспокоить.

— Шайло, возьми трубку! — орет Бьянка около лестницы. — Если бы я хотела быть личным секретарем, я бы не вышла замуж за твоего отца.

Я смеюсь. Отчасти представив маму за офисным столом, но в основном потому, что это правда.

— Иду! — кричу в ответ, пролетая по две ступеньки за раз.

Спустившись, застаю ее на кухне, наливающую себе бокал шардоне.

— Добрый день, — она улыбается.

— Доброе утро, — поправляю я. — Что за повод?

— Сегодня же среда.

— Сейчас же десять утра.

Она пожимает плечами и поднимает бокал в воздух.

— Недалеко от пяти вечера.

Закатив глаза, беру телефон со стойки и замечаю, что у меня четыре пропущенных звонка и сообщения на голосовой почте. Номер неизвестный, поэтому сначала сомневаюсь. Однако любопытство берет надо мной верх, и я решаю их прослушать. После первых слов мое сердце начинает биться так громко, что, боюсь, оно заглушит остальную часть послания.

«Привет, Шайло, это Дэн Голдберг из агентства «Оптимум». Мне нужно с тобой поговорить. Это очень важно. Позвони мне по этому номеру, как только получишь сообщение».

Мои руки дрожат, когда я нажимаю на повторный набор. Я уже практически перехожу на голосовую почту, расхаживая по комнате, но слышу глубокий голос.

— Дэн Голдберг.

Мне приходится дважды прочистить горло, прежде чем начать говорить.

— Дэн, привет. Это Шайло Уэст.

Он вздыхает.

— Шайло, наконец-то. Слушай, нет хорошего способа сказать это, но я не собираюсь ходить вокруг да около.

— Окей…

— Бизнес есть бизнес, и ты, как никто другой, понимаешь, что верхушка будет делать то, что выгоднее для их имиджа. Десять месяцев ты была им не нужна. Но все меняется. Тогда ты была исчадием ада, теперь — раскаявшийся ангел.

— Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было.

— Точно. В общем, господа костюмы пронюхали, что ты пожертвовала деньги подросткам из группы риска, спасла центр и уберегла пожилую пару от потери последних трусов. Такой пиар невозможно купить. Они хотят тебя вернуть, крошка.

Я перестаю ходить и плюхаюсь на один из барных стульев рядом со стойкой на кухне. Должно быть, я неправильно его расслышала.

— Ты шутишь…

— Я никогда не шучу, когда речь идет о деньгах, Шайло.

— Но я вроде как осуждена, Дэн. Мне осталось отрабатывать больше двух с половиной лет. Я не могу просто взять и уйти, не нарушив условия испытательного срока.

— Это не проблема. Твой адвокат уже переговорил с судьей, занимающимся твоим делом. Тебе предоставляют двухнедельный отпуск, чтобы ты могла слетать в Калифорнию и встретиться с руководителями агентства. Если все пойдет хорошо, он согласился перенести отработку твоего приговора в Лос-Анджелес. Тебе придется продолжать принудительную работу и тебе по-прежнему будет запрещено покидать страну, но мы что-нибудь придумаем.

Голова идет кругом, и если бы мне не было запрещено пить, я бы схватила бутылку вина Бьянки и прикончила бы ее залпом. Моя жизнь возвращается ко мне. Это мой шанс вернуться на подиум. Туда, где меня ждут.

— Даже не знаю, что сказать.

— Есть еще кое-что.

Конечно. Всегда есть подвох.

— Агентство нашло пластического хирурга, который уверен, что первоначальная оценка твоего врача была ошибочной. Им требуется устное согласие, что ты встретишься с хирургом по прибытию в Лос-Анджелес.

Я вцепляюсь за край кухонного островка.

— Зачем?

— Тебе сделают предложение, только если ты сделаешь операцию, чтобы уменьшить рубцевание на лице.

— Я ничего не понимаю.

— Да брось, Шайло. Речь идет о совершенстве. Я предлагаю тебе шанс снова стать совершенной.

Я стараюсь не искать скрытого подтекста, но это бесполезно. Весь прогресс, которого я достигла перед зеркалом с Кэри во время нашего бурного занятия любовью, вылетает в окно из-за одной фразы.

«Я предлагаю тебе шанс снова стать совершенной».

Сжимаю трубку крепче.

— Могу я все обдумать и перезвонить?

Он испускает низкий стон.

— Мне нужен ответ до завтра, Шайло, или контракта не будет.

— Ясно.

После отключения вызова, я бреду в гостиную, где Бьянка раскинулась на белом кожаном диване. Она опустошает последние капли вина, перелистывая последний номер журнала «Город и деревня». Заметив меня, журнал выпадает из ее рук, и она садится.

— Все в порядке?

Качая головой, падаю рядом с ней и прижимаю голову к ее плечу. В конце концов, она принимается гладить мои волосы — сначала робко, а затем твердыми, успокаивающими движениями. Так мы сидим достаточно долгое время, пока я не выдыхаю и не передаю весь разговор ей. Она спокойна, впитывает все, прежде чем прислониться щекой к моей голове.

— Ты можешь начать все заново, дорогая.

Я качаю головой в ее платье, размазывая слезы по дорогому материалу.

— Не все. Мне придется уехать отсюда.

Хотя я не произношу его имени, она все равно понимает.

— Ты действительно любишь его?

Отвечаю, ни на секунды не сомневаясь.

— Угу.

— Тогда попрощайся с ним, иначе никогда не простишь себя. Ступай за своей мечтой, дорогая, но прежде чем это сделать, заверши, что не закончила.

***

Кэри валяется под капотом машины возле своей квартиры, когда Малкольм подвез меня с обещанием, что будет ждать прямо за углом. Двигатель автомобиля Кэри работает, и музыка орет так громко, как только возможно. Хотя она не похожа на то, что он обычно слушает. Ритм медленный, даже назойливый. Я спотыкаюсь, когда подхожу к нему сзади и узнаю песню.

«Praying»⁸ Кеши. Песня о переменах и завершении.

Мои глаза горят. Надеюсь, он тоже найдет покой.

— Свернула не туда?

Я останавливаюсь, не в состоянии протянуть ему руку, но и не в силах отвернуться. Сердце сейчас выпрыгнет из груди, но Бьянка права. Нам обоим нужно покончить с этим.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Я чувствую тебя, когда ты рядом, — поясняет он, вытирая измазанные руки об тряпку и захлопнув капот. — Так было всегда.

— Мне это знакомо.

Он оборачивается, и мое сердце вырывается из груди. Его белая футболка испачкана масляными пятнами, рваные джинсы такие же грязные. Пот струится по его лицу, спутывая темные волосы, свисающие на щеки.

— Тебе что-то нужно или ты здесь, чтобы вкрутить нож поглубже?

— Я ухожу, Кэри, — выпаливаю я.

Он хихикает и отшвыривает тряпку.

— Ну, спасибо за информацию. Увидимся в понедельник.

— Нет, ты не понимаешь, — устало шепчу я, положив ладонь на его руку. — Я уезжаю навсегда. Мое агентство предложило мне контракт. Если все пройдет хорошо, я буду отрабатывать срок в Лос-Анджелесе.