Обе дамы были замечательные. Эди Гёрдл – стройная, высокая, с густыми непослушными волосами и пристрастием к яркой одежде и бренчащим серьгам. Бетти же, отличаясь более изысканным вкусом, носила очень короткую стрижку и любила кашемир и жемчуг. Они дружили с детства и ходили на танцы каждую среду последние двадцать лет. С тех пор как умерли их мужья, женщины танцевали в паре друг с другом.

– Зачем нам от этого отказываться? – всегда говорила Бетти. – Должно же быть хоть одно приятное событие на неделе.

Эди всецело соглашалась с подругой.

Блестящий деревянный танцпол окружали столики, где для гостей сервировали чай. В одном конце зала находилась сцена со слегка потёртым красным бархатным занавесом. Моррис Флипвинкль с наслаждением играл на знаменитом органе «Вурлитцер», которым славился этот зал. Декор помещения обветшал от времени, но красно-белый орган звучал так же хорошо, как и в 1920 году, когда появился на свет.

– Знаешь, – сказала однажды Эди, – пока не переехала в Мокропул-на-Море, я понятия не имела, что такое «Вурлитцер». Раньше я думала, что это карусель.

Бетти засмеялась:

– Ты была недалека от истины. Мне и сейчас кажется, что это карусель, крутящаяся под вальс.

Накружившись по танцполу, подруги сели выпить чаю.

– Как дела в гостинице? – осведомилась Эди.

– Все номера заняты, – ответила Бетти. – Хотя сейчас там проживает только один джентльмен.

– Да что ты! И он снял все пять номеров?!

– Все до одного.

– Кто же он? – спросила Эди.

– Его зовут мистер Глочепут. Он новый владелец луна-парка «Звёздная вспышка». – Бетти понизила голос до шёпота. – Знаешь, подруга, у меня от этого человека мороз по коже.

– Почему?

– Сама не могу понять. В нём есть что-то странное. Всё время оставляет окна нараспашку, и дождь заливается внутрь и портит ковёр. Его уже надо менять. Я очень вежливо сообщила об этом постояльцу, но он только сказал добавить расходы в счёт. А на днях я увидела сидящую на верблюдах чайку – и чуть с ума не сошла от страха!

Гостиница «Русалка» славилась тематическим оформлением спален. В люксе «Оазис» были занавески с пальмами, ковёр песочного цвета и три деревянные фигуры верблюдов у кровати.

– Эта птица всё загадила – я уже замучилась убирать, – пожаловалась Бетти.

– Похоже, мистер Глочепут просто очень рассеянный человек, – сказала Эди.

– Нет, – покачала головой Бетти. – Здесь что-то другое.

Моррис Флипвинкль начал играть свою последнюю мелодию. В конце выступления он вместе со знаменитым органом уезжал под сцену.

– Пойдём потанцуем, – предложила Бетти. – Дальше будет играть этот самодовольный Джонни Кармайкл.

Джонни Кармайкл сменял Морриса на сцене. Никто из постоянных посетителей его не жаловал. А вот Моррис Флипвинкль, без сомнения, был всеобщим любимцем.

Эди наступила Бетти на ногу.

– Ой, – поморщилась Бетти. – Ты сегодня где-то витаешь.

– Это потому, что сегодня штиль, – ответила Эди.

Бетти с тревогой взглянула на подругу. Обычно Эди не говорила загадками.

– Мы живём у моря, а оно часто бывает тихим, – заметила Бетти. – Это связано с приливами, фазами Луны и прочими явлениями. Что с тобой? Раньше ты не любила шторм.

– Какая ты недогадливая, Бетти. Я говорю не о море, а о музыке. Послушай – нота до. Я думаю… – Эди замолчала, а расслышать, о чём думает подруга, Бетти не могла.

Из-под пола, откуда каждые десять минут раздавалось громыхание вагонетки, проносящейся по «Пещере призраков», послышался громкий грохот и приглушённый крик.

– Что это? – спросила Бетти.

И тут, к её ужасу, случилось невероятное: Эди Гёрдл растворилась в воздухе.

– И я осталась танцевать ча-ча-ча без партнёрши, – позже рассказывала Бетти мистеру Трикетту, владельцу танцзала. Она щёлкнула пальцами, чтобы показать, как быстро исчезла её подруга. – Надо её найти.

– Конечно, конечно, – кивал мистер Трикетт.

Но мистера Трикетта вызвали из кабинета не из-за внезапного исчезновения Эди Гёрдл. Нет. Он находился в зале по гораздо более серьёзной причине. Органиста Джонни Кармайкла обнаружили с ножом в спине, мертвее не бывает. А Моррис Флипвинкль пропал.

Чуть раньше в тот же день дверь лавки чудес бесшумно открылась, и детективы смогли выйти в город. Надпись на борту трамвая «Добро пожаловать в Мокропул-на-Море» объяснила Эмили и Непоседе, где они находятся.

– А это далеко от Глубокого Лога? – Примула была готова расплакаться.

– Спроси что полегче, ряпушка, – ответил Непоседа.

– Не очень, – Эмили сочувственно сжала руку Примулы. – Правда ведь, Бастер?

Бастер не слушал, да и вообще не обращал на них внимания. Распахнув глаза от изумления, он смотрел в небо над лавкой.

– Вот это да! – повторял он снова и снова. – Вот это да! Только послушайте, как они кричат!

Эмили, Непоседа и Примула обернулись, чтобы посмотреть, что вызвало у Бастера такой восторг. Позади лавки возвышалось сооружение из извилистых металлических рельсов, по которым неслись вагонетки, заполненные орущими людьми.

– Что это? – спросила Эмили, когда состав со свистом взмыл на самый вверх и, к ужасу девочки, ухнул вниз, оставляя за собой шлейф визга.

– Это американские горки, – объяснил Бастер. – И я собираюсь кататься на них до умопомрачения.

– Погоди-ка, карасик, ты не можешь вот так просто уплыть от берега, – сказал Непоседа.

– Могу. Запросто, – возразил Бастер, расправляя крылья.

Он начал подниматься над тротуаром и чуть не столкнулся с низко летящей чайкой.

– Сейчас не время, – заметила Эмили. – Примула, останови его, пожалуйста.

Примула быстро подняла руку, схватила Бастера за щиколотку и потянула к земле. На противоположной стороне улицы целое семейство остановилось как вкопанное. Мальчонка с открытым ртом наблюдал за Бастером.

– Мама, мама, гляди – летающий мальчик!

– Да, каких только аттракционов не найдёшь на курорте! – удивлённо сказала его мама.

– Смотри, что ты наделал, – упрекнула Бастера Эмили.

– Не волнуйся, уточка, – успокоил её Непоседа. – Мы здесь будем чувствовать себя как рыба в воде.

– Расслабься, Эмили, – усмехнулся Бастер. – Мы ведь в отпуске.

– Нет, мы не отдыхаем! Мы ведём расследование и пока не нашли ни одной зацепки. А ещё и оказались неизвестно где.

– Ты права, уточка, – кивнул Непоседа. – Но за всю свою историю лавка чудес никогда не перемещалась без веской причины. Какая причина у неё сейчас, неизвестно, но, клянусь своими усами, мы это скоро узнаем.

В эту минуту волшебная лампа высунула носик из двери дома.

– Скорее сюда, добрая хозяйка! – позвала она. – Ключи пошли вразнос!

Бастер воспользовался удачным моментом и улетел, а Эмили, Непоседа и Примула ринулись в лавку.

Ключи бешено носились в воздухе, переворачивали предметы и сбрасывали со стен картины. Пончик, поджав хвост, забился под прилавок.

– Я пыталась их остановить, – жаловалась лампа, вскидывая ручки в театральном жесте. – Но они меня не слушаются. Только ты, милая хозяйка, можешь призвать их к порядку.

Ключи сформировали клин около резных комодов.

– Берегись, Непоседа! – крикнула Эмили. – Они хотят напасть на нас!

Непоседа и Примула укрылись за дверью, ведущей к лестнице. Эмили и лампа спрятались вместе с Пончиком под прилавком.

– Что за форшмак?! – удивился Непоседа, когда ключи как пчелиный рой собрались в углу.

Эмили, испугавшись, что они вылетят из дома, ползком прокралась к двери и захлопнула её, а ключи клином устремились к ней. Девочке ничего не оставалось, кроме как проявить решительность. В конце концов, она Хранительница ключей. Эмили поднялась в полный рост.