– Ну как же? У меня есть накладная. Вчера мистер Непоседа сделал заказ, и я его доставил в обещанное время. Принимайте товар.

– Ах вот оно что, – вздохнула Эмили. – Ну тогда отнесите всё это на кухню.

Юноше пришлось, ворча и кряхтя, сходить туда-обратно несколько раз, и в конце концов вся кухня оказалась до отказа забита пакетами.

– Здесь теперь не развернуться, – заметил Бастер.

Действительно, на кухне негде было яблоку упасть. Волшебная лампа, семнадцать ключей, Пончик и Бастер втиснулись в угол у плиты.

– Уму непостижимо, какая неимоверная глупость, – продолжал ворчать Бастер. – Столько пакетов с банками рыбного паштета!

– Может, это запасы на зиму? – предположил курьер.

– Думаю, мистер Непоседа бессознательно щёлкал клавишей мыши, – сказала Эмили.

– Бывает, – весело проговорил юноша. – Распишитесь здесь, пожалуйста.

Эмили вздохнула, и курьер из «Харчбери», посвистывая, удалился.

– Куда мы всё это денем? – растерянно спросила Эмили.

– Волшебная лампа, займись, – велел Бастер. – Нельзя же оставить пакеты как есть. Мы никогда больше не сможем пользоваться кухней. Никогда.

– Что значит «займись»?! – возмутилась лампа. – А где «пожалуйста» или «будь любезна»? Ты вообще представляешь, как тяжело такой чувствительной лампе, как я, выполнять магические действия?

– Пожалуйста, волшебная лампа, – попросила Эмили, – если тебя не затруднит.

– Только ради тебя, моя добрая хозяйка, – ответила лампа, с трудом взбираясь на стул.

Она щёлкнула каблучками марокканских тапок, взмахнула ручками – и банки стали вылетать из пакетов и выстраиваться ровными рядами на полках кладовки и холодильника. Бастер пересчитывал их, а Эмили отмечала галочками в чеке.

Получилось сто банок рыбного паштета, тридцать банок тунца, пятьдесят пять – сардин, четыре – анчоусов, сорок упаковок рыбных палочек, пятнадцать двойных порций готового ужина с лососем, пятьдесят восемь упаковок крабовых палочек и тридцать банок шпрот. Кроме того, обнаружилось двадцать упаковок туалетной бумаги и двадцать рулонов бумажных полотенец. И большой шоколадный торт.

– Я вообще-то рыбу не очень люблю, – мрачно проговорил Бастер, когда закончился ералаш с пакетами и кухня освободилась.

Только тогда Эмили вспомнила о письме и о листовке.

– Ну-ка посмотрим, – и Бастер выхватил у Эмили конверт.

– И вот ещё что. – Девочка протянула ему листовку. – Сегодня в гостинице «Красный лев» состоится распродажа восточных ковров. Любопытное мероприятие.

– Ерунда, – отмахнулся Бастер. Листовка упала на пол. – Такой хлам я выбрасываю не глядя.

Он надорвал конверт. Внутри лежало приглашение на день рождения Алекса Уолтера.

Алекс несколько месяцев назад помогал сказочным детективам расследовать дело о загадочном спичечном коробке.

– Очень мило с его стороны, – заметила Эмили.

– МИЛО?! – скривился Бастер. – Что милого в том, что у него день рождения, а у меня его не было больше ста лет?!

– Так, значит, сказать, что ты не придёшь? – спросила Эмили.

– Конечно, приду. Ведь там будет торт и желе?

– Полагаю, да, – кивнула Эмили.

– Здесь говорится, что развлекать детишек пригласили волшебника, – добавил Бастер. – Ой не могу!

– Сколько таких листовок ты видел? – перебила его волшебная лампа, поднимая с пола рекламу ярмарки.

– Не знаю, – пожал плечами Бастер. – Люди вечно рассылают этот мусор.

– Называешь себя детективом, а не заметил ничего странного.

– А что? – спросил Бастер, слегка поколебавшись.

Медный живот лампы покраснел от гнева. Она топнула ножкой:

– Это стихийное бедствие! И всё из-за тебя, из-за ТЕБЯ, я говорю! Знаешь, кто ты есть?

Бастер счёл за лучшее не отвечать на этот вопрос.

Из носика волшебной лампы повалил зловещий чёрный дым. Эмили и Бастер попятились.

– Ты, Бастер Игнатус Спайсер, головная боль для всего сказочного мира. Головная боль, я тебе говорю. Ты испорченный, грубый, эгоистичный мальчишка.

– Что это на тебя нашло, жестянка? – удивился Бастер.

– А вот что, – и волшебная лампа помахала листовкой.

Бастер осторожно взял её и прочёл.

– Ну и что? – спросил он.

– «Ну и что?» – только и всего?! – кипятилась лампа. – Сказочный детектив, называется! Неужели имя Омара Энцо ни о чём тебе не говорит?

– О, буддлея! – выругался Бастер.

– Вот именно. Я не собираюсь ждать очередного похищения! – И лампа вихрем взлетела вверх по лестнице, а за ней ринулись семнадцать разгневанных ключей.

– Куда вы? – вслед им крикнул Бастер.

– Собирать вещи, – бросила на ходу волшебная лампа.

Наступило утро, а об Омаре Энцо по-прежнему не было ни слуху ни духу. Джоан уже собиралась объявить об отмене выставки, как к стойке администратора подошёл чрезвычайно привлекательный мужчина. Джоан почувствовала слабость в ногах.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Чем могу помочь?

Джентльмен поклонился:

– Будьте любезны, очаровательная леди, покажите мне, пожалуйста, банкетный зал.

– Б-банкетный зал? – слабым голосом проговорила Джоан. Вблизи мужчина был ещё красивее и походил на киноактёра. – Простите, но он зарезервирован для проведения ярмарки ковров.

– Прелестница, разве вы не знаете, кто я?

Джоан смогла только покачать головой.

– Я самый что ни на есть мистер Омар Энцо. Прошу вас, проводите меня в зал.

– С удовольствием, – сказала Джоан. – Вам помочь занести внутрь ковры?

Мистер Омар Энцо снова поклонился:

– Дорогая… – он бросил взгляд на бейдж администраторши, – дорогая Джоан, умоляю вас не волноваться и не омрачать морщинами ваш прекрасный лобик. Я обо всём позабочусь.

У Джоан кружилась голова. Она даже не заметила, как мистер Омар Энцо вежливо, но решительно закрыл перед её носом дверь банкетного зала. Девушка осталась в холле в полной растерянности.

Когда она вернулась к стойке, там звонил телефон. Холл стал заполняться людьми, которые принесли старые ковры, чтобы обменять их на новые. Взяв трубку, Джоан заметила прошмыгнувшего мимо маленького человечка с рыжими бакенбардами и в красном костюме.

– Могу я вам помочь? – окликнула его администраторша, но не успела она взмахнуть накладными ресницами, как человечек исчез. «Работаю на износ, – подумала Джоан. – Уже видения начались».

В толпе она разглядела Джорджа Мюррея-Муни и помахала ему рукой. Мальчик ответил тем же. Он уговорил отца привести его сюда. Джордж хотел посмотреть на ярмарку, хотя у них в доме ковров на обмен больше не осталось. При слове «восточный» Джорджу на ум приходили волшебные базары и непроизносимые имена. А ещё верблюды и слоны.

– Ты сегодня снова добирался на ковре-самолёте? – лукаво поинтересовалась Джоан.

Джордж терпеть не мог, когда взрослые разговаривали с ним снисходительно. Что за раздражающая манера! Конечно, нет. Он же говорил, что ковёр-самолёт улетел. Мальчик вздохнул: сколько ещё лет ему придётся ждать, чтобы люди начали принимать его всерьёз?! В этот миг двери банкетного зала распахнулись, и на пороге показался мистер Омар Энцо. Радушно раскинув руки, он поприветствовал толпу улыбкой, которая могла бы растопить шоколад.

– Дамы и господа! – объявил он. – Добро пожаловать!

Джоан заглянула в зал – и не поверила своим глазам. Помещение изменилось как по волшебству. Повсюду висели ковры, освещённые многими сотнями маленьких ламп Аладдина. Зал сиял золотом и напоминал восточный базар из сказки. Джоан лишилась дара речи.

Однако Джордж Мюррей-Муни ничуть не удивился. Именно этого он и ожидал.