Гимназист Войцеховский стал присматриваться к вдумчивому, справедливому и очень искреннему своему однокашнику – Михаилу Богдану. И его сердце призывно потянулось к этому яркому и надежному во всех отношениях мальчику. Он стал нащупывать с ним точки соприкосновения, и добродушный Михаська поддержал его порыв, не отказав ему в своей дружбе…
Старый барон Ландсбергис, наблюдая за плодотворным влиянием гимназиста Богдана на неуживчивый характер своего горячо любимого внука, не мог нарадоваться тому, что тот, благодаря своему маленькому дружку Михаське, сумел приоткрыть своё сердце к истокам настоящей дружбы, а значит, к таким важным качествам характера, как уступчивость, терпение и взаимовыручка.
Дед стал всячески содействовать союзу двух уже плотно сблизившихся ребят, и их отношения день ото дня стали стремительно крепчать, перерастая постепенно в верную дружбу.
Станиславу не раз предоставлялась возможность убедиться в искренней привязанности его друга Михаськи к нему. Не раз он был свидетелем того, что только он, его любимый друг Михаська, всегда готов был оказать ему своевременную моральную поддержку. Только он, Михаська, умел с легкостью восстановить душевное его равновесие… умел хранить любые его тайны… умел вовремя дать дельный совет, если его об этом попросили, и не лез в его душу тогда, когда чувствовал, что его в данный момент туда никто не приглашает. Только он, Михаська, мог искренне порадоваться успехам своего друга Станка. И именно Михаська мог все его неудачи с болью в сердце воспринимать, как свои…
Однако… преградой на пути дружбы двух мальчиков стали господа Войцеховские, родители Станислава. До них дошли слухи, что сын их Станислав уж очень сдружился в гимназии с мальчиком, мать которого, как выяснилось позже – простолюдинка и батрачит в поместье Пана. Эта новость возмутила их до невозможности… Отец и мать Станислава поняли, что это обстоятельство является неплохой зацепкой, чтобы выудить сына из рук деда и увезти его с собой в Варшаву. Но дед Ландсбергис невозмутимо пояснил им: «Неважно, кто мать гимназиста Михаила Богдана!.. Тут самое главное, кто его отец!!! А отец его, так уж случилось, как раз-то и есть тот самый пан, в услужении которого находится его мать. И этот пан – не кто-нибудь, а сам барон Стефан Ордоновский!» Да, да! Хорошо известный им барон Ордоновский, их добрый сосед, очень влиятельный, прекрасно известный всему светскому обществу аристократ, крупнейший землевладелец в нескольких губерниях Польши. А раз Михаил Богдан приходится хоть и внебрачным, но все-таки кровным сыном такому высокочтимому Ясно Вельможному шляхтичу, как барон Ордоновский, значит, у него, у Михаила, есть все права дружить с их сыном Станиславом…
Известие о том, что Михаил Богдан – сын кухарки, на первых порах по-разному было воспринято и родителями гимназистов. Одни из них отнеслись к этому лояльно… другие – с предвзятостью… третьи – нетерпимо… Настроения родителей передались и их отпрыскам, которые принялись всячески докучать Михаське, придумывая ему прозвища, связанные с его социальным происхождением. Однако на выручку Михаське Богдану, помимо его внебрачного отца – барона Ордоновского, пришел уже и дед Станислава, старый и очень почитаемый в светском обществе барон Генрих-Гедеминас Ландсбергис. Тем самым Михаил Богдан попал под неусыпное покровительство двух наделённых великой властью господ, что и помогло переломить ситуацию в позитивное для него русло. Перед ним распахнулись все двери фамильных дворянских домов, куда он стал приглашаться на утренники, детские балы и дни рождения своих приятелей-одноклассников.
Но после гимназии жизненные пути Станислава и Михаила разошлись. Каждый из них пошёл своей, отдельной друг от друга дорогой…
Станислав Войцеховский, как уже говорилось выше, уехал на постоянное местожительство в Санкт-Петербург, где впоследствии продолжил свое образование в столичном университете.
Михаил же…. как это ни прискорбно, вынужден был после гимназии вернуться обратно, в свою крестьянскую родительскую избу. И не только потому, что сильно занемогла его матушка, а еще и оттого, что барон Ордоновский судьбой своего внебрачного сына больше не интересовался. К этому времени он продал своё родовое имение и переехал на постоянное место жительства в Варшаву, где зажил исключительно светской жизнью.
Барон Ордоновский о своем сыне Михаське вспомнил только через шесть лет и незамедлительно вытребовал его из деревни к себе в Варшаву, где устроил ему жизнь по высшему разряду. Снял для него элитное жилье в центре города у знатной дамы, открыл на его имя счет в банке на карманные расходы, нанял преподавателей для его подготовки в Варшавский университет, куда тот впоследствии и поступил на факультет права.
Всё то время, пока Михаил жил в своей деревне, а Станислав в Санкт-Петербурге, друзья, к сожалению, не встречались. Однако расставание не смогло разлучить их. Ребята прилежно переписывались, и, как только Михаил перебрался из своей деревни в Варшаву, встречи их возобновились вновь. Михаил, во время своей учебы в университете, не раз навещал Станислава в Санкт-Петербурге, да и тот неоднократно приезжал в Варшаву, и не только для того, чтобы навестить там родителей и родственников, но и для того, чтобы встретиться со своим задушевным другом Михаськой…
Тем не менее, так уж сложилось в последнее время, друзья, в силу различных причин, не виделись уж очень давно… С момента их последней встречи в Варшаве, где они вместе праздновали новый 1914 год, прошло более полутора лет. Михаил Богдан по-прежнему жил в Варшаве, продолжая учебу в университете. Станислав же с февраля 1914 года проживал уже в Могилеве, под надежным крылом своего дядюшки – Франца Яновича Войцеховского. Друзья все так же старательно переписывались, что помогало им держать друг друга в курсе их дел. Вот и из последнего письма от Михаила Богдана, полученного Станиславом Войцеховским в мае 1915 года, он узнал, что его друг Михаська намеревается нанести ему свой визит в Могилеве в первых числах августа 1915 года.
С одной стороны… эта новость очень сильно обрадовала Станислава. С радостным трепетом и большим нетерпением принялся он дожидаться его приезда к себе в гости. С другой стороны… уж очень он страшился и тревожился за него, ведь ему, его Михаське, предстоял непростой путь от Варшавы до Могилева. А все из-за мрачных сводок с фронтов проклятой Империалистической войны!.. Ведь ни для кого не было секретом, что с начала 1915 года основные силы Германии находились на Восточном фронте. Сообщалось, что в начале лета 1915 года немецкие войска заняли Галицию, а потом, когда Германия сконцентрировала свои главные силы на польском театре военных действий, российские войска стали терпеть в Польше поражение за поражением. Стало понятно, что российским войскам не удастся отстоять Варшаву. Этот факт крайне омрачал жизнь Станиславу: ведь в Варшаве находился его любимый, его незабвенный друг Михаська.
А когда 5 августа мрачные прогнозы все-таки сбылись и российские войска сдали без боя Варшаву немцам, Станислав и вовсе потерял покой, ведь Михаська до сего дня на пороге его дома так и не появился.
Но он, всеми ему известными и неизвестными способами, пытался внушать себе, что с его другом всё будет хорошо и запланированная ими встреча вот-вот состоится…
Однако новости, приходящие с фронтов, делали свое чёрное дело, вводя Станислава в очередное крайнее беспокойство о друге. А тут, из последних новостей, он узнал, что после контрнаступления австро-германских войск на территорию российской части Польши погибло много поляков, значительное их число попало в плен, а некоторые даже оказались в составе противоборствующих армий и были вынуждены стрелять друг в друга. Узнал, что оккупанты используют людской потенциал в интересах ведения войны, отправляют поляков на работы в Германию.
Все это стало вводить Станислава в очередную тревогу о друге, но он опять-таки с новым воодушевлением приказывал себе думать только о хорошем. Например… разрабатывал план веселых мероприятий для своего желанного гостя… Прикидывал, куда поведет своего Михаську, чтобы развлечь его… Размышлял, чем будет угощать его, чем будет удивлять в городе Могилеве. Отдал распоряжение прислуге приготовить для него самую тихую комнату в своем доме, с окнами в сад, где бы его Михаська мог хорошо отдохнуть после долгого и утомительного путешествия. Раз десять перепроверил, все ли указания, отданные им прислуге, выполнены ею в надлежащем виде…
