– Как скажешь.

Алек подошел к сидящему на кровати супругу и, нервно сглотнув, развязал пояс махрового халата. По внутренней стороне его бедра тянулась тоненькая ниточка смазки. Омега жаждал своего альфу.

Парень, быстро краснея, забрался на кровать и, развернувшись к Бейну спиной, спустился на локти.

– Три месяца без тебя будут слишком долгими. — Дрожа от возбуждения, пролепетал в одеяло Лайтвуд.

Несколько томительных минут в этой комнате царило бездействие. Бейн с особой жадностью впитывал происходящее, стараясь запомнить каждую деталь, а омега – бесстыдно тёк.

Парень шире скользнул коленками по шелковым простыням, практически касаясь их своим животом.

– Пожалуйста, Магнус, притронься ко мне.

Только эта фраза была озвучена, как прохладных ягодиц коснулись горячие губы. Этот контраст моментально поднял полчище мурашек и разогнал их по всему телу. Рукою азиат огладил трепещущее отверстие и не в силах отказать себе в большем, добавил к пальцам губы.

– Божечки! — Вскинул голову к потолку Алек.

Маленькие складочки начал описывать влажный язык.

Дыхание Магнуса согревало приоткрывающееся при пульсациях нутро. Мужчина умело заласкивал чувствительную плоть, провоцируя всё новые и новые волны дрожи.

Очень долго и тщательно Бейн упивался омежьими соками. Он пошло причмокивал и грубо посасывал каждый доступный участочек кожи. Мужчина толкался напряженным языком в тесное пространство, размашисто вылизывал всю промежность, а затем снова безжалостно дразнил особенно чувствительный ободок. Алек же при этом несдержанно стонал, умоляя о большем и никогда не останавливаться.

– Иди ко мне! – Шепнул мужчина на ушко омеге и вылизал соблазнительную раковинку.

– Магнус, пожалуйста — Едва фокусируясь на человеке перед собою, умолял Лайтвуд. Он хныкал, словно маленький ребенок, которого разлучили с любимым питомцем. — Ты нужен мне. Пожалуйста!

– Т–с–с–ш. Тише, ангел. Я просто хочу сменить позу. Твой пузик тяжеловат, чтобы держать его всю вязку на весу.

– Магнус! — Пискнул омега и припал к медовым устам.

Как же тонко они теперь чувствуют друг друга. Словно больше нет Магнуса и Алека… Будто эти двое стали единым целым – Малеком с общими эмоциями и переживаниями. Стоит одному чего–то захотеть, другой уже об этом знает.

С каждым днём парни теряют себя, как отдельных самостоятельных людей. С каждым вздохом они срастаются друг с другом плотнее.

Знал бы Лайтвуд, что обмен метками их так сроднит – пометил бы Магнуса ещё в первую встречу.

Раньше противник вторжения в тело беременной омеги Бейн, сейчас трепетно и с удовольствием брал своего истинного, чередуя только слова признания с милыми пошлостями.

На седьмом месяце беременности, поза ложечек самое верное решение для пары: и живот в безопасности и телесный контакт сохранён максимально.

Азиат зарылся носом меж омежьих лопаток и прикусил там кожицу, когда ласковые стеночки бесконтрольно затрепетали вокруг твёрдого ствола.

– Пометь меня, Магнус. М–м–м–м–м. Сейчас! — Затребовал парень и его сотрясло несколько крупных судорог. С плодом внутри чувствительность Алека только возросла. В его и без того тесной попке стало так узко, что при оргазме омега ощущал даже самые мелкие детали рельефа желанного члена. — П–п –оме–е–е–еть. Мм–м–м–м…а–а–а–а–а…

Икла послушно пробили кожу на левой лопатке, даруя беременному телу дополнительные секунды наслаждении. Наслаждения за которым всегда следовало падение в тёмную бездну.

Терять сознания во время оргазма уже ставало традицией. Вот только Магнус остановиться в этот раз не сумел.

Давящий груз скорого расставания, скрытые переживания Алека по этому поводу ( Бейн ведь теперь его прекрасно чувствовал) и то откровения с которым они любят друг друга в этой постели, сорвали сдержанному альфе тормоза. Он не смог остановиться, когда его мальчик притих. Не смог остановиться, когда горячая дырочка слегка расслабилась и дала себя размашисто трахать. Не смог остановиться даже когда ощутил под своей ладонью на омежьем животе такие привычные толчки.

Сейчас мужчина по зверски вбивался в расслабленное тело, уткнувшись лбом в окровавленную спину и роняя тяжелые слёзы. Грызущее чувство того, что его отъезд самая большая ошибка в мире, расцвело одновременно с узлом, который набух, стоило альфе кончить.

– Ты расстроен? — Охрипшим голосом спросил омега, придя в себя.

Бейн только ближе прижался к мужу, смещая руку с нагретого на животе места, от чего малыш тут же толкнулся там, где папа заново обосновался.

– Он просит тебя улыбнуться. — Сказал Лайтвуд, не первый раз замечая, как отзывчив малыш на касания альфы.

– Давай просто полежим. Не хочу продолжать сцепку.

– Магнус, что случилось? — Голос Алека излучал тревогу и это ранило азиата ещё больше.

– Я не в лучшей форме, милый. Хочу просто вот так с тобою полежать.

– Это из–за меня? Я что-то…

– Ты не виноват. Ты, как и всегда, был прекрасен, сокровище моё. Просто предстоящие выбивает из–под моих ног почву. Я так разозлился на всё это, что брал тебя даже когда ты был без сознания. Из-за этой разлуки я стал жадным, Александр, понимаешь? Я не позволил себе подождать и закончить ещё раз с тобою, потому что не хотел терять время. Мне СЕЙЧАС тебя слишком мало. Что же тогда будет в Австралии?

– Я всегда знал, что мой муж темпераментный говнюк. — Хохотнул Лайтвуд, стараясь проморгаться от щиплющего ощущения под веками. Беременность сделал с него прям таки плаксу. — Ладно, давай просто полежим.

Узел спал буквально за полчаса и уже свободный омега повернулся лицом к супругу.

– Всё будет хорошо, Магнус. Я буду отвечать на каждый твой звонок и смс. Мы будем надоедать друг другу даже больше, чем когда живём под одной крышей.

– Ты мне не надоедаешь, Александр. И никогда…

– Знаю. Ты мне тоже. Но должен же я что-то говорить, чтобы мы не плакали, как две истерички. Не волнуйся, пожалуйста, любимый. Мы ведь здесь не одни. Ты собрал такую группу поддержки, что боюсь я буду занят, как на работе, пока перед каждым отчитаюсь о своём самочувствии. К тому же ты, Рангом и Катарина на быстром наборе. Чуть что – они примчатся на помощь, как Чип и Дейл.

– Ты в детстве смотрел Спасателей?

– Шутишь? Я до десяти лет был влюблен в Гаечку.

– Ну слава Ангелу, что не в Рокфора.

Парни задорно расхохотались, а затем синхронно притихли и нырнули в нежные поцелуи.

- - - - - ✈ - - - - - -

Настоящая омега Александра Лайтвуда-Бейна показала свою морду, стоило безразличному женскому голосу объявить о завершении посадки на рейс AA306****. В юношеских глазах тут же заблестели слёзы. Терминал №8 Международного аэропорта имени Джона Кеннеди навечно осядет в памяти Алека, как место его самого тяжелого прощания.

from: Mr. Lightwood–Bane to: my angel Alexander

Мы готовимся ко взлёту. Через три часа наберу с LA.

Погладь за меня Виноградинку. Люблю вас ❤️

from: my angel Alexander to: Mr. Lightwood–Bane

Буду будем ждать. И мы тебя любим. ❤️ ❤️

Алек едва успел обосноваться в своей старой новой и временной комнате, как его телефон разразился громкой трелью.

– Нужно сменить рингтон, а то я рожу досрочно. — Недовольно высказался парень звонящему.

– Опять испугался?

– Снова. Как долетел?

– Э–э–э–эм. — Задумался мужчина. — Не знаю. Мыслями я явно был не в самолёте.

– Прости.

– За что ты извиняешься, ангел? Чувствовать то, как ты ко мне тянешься – это моя любимая часть наших отношений, когда мы не рядом.

– Надо, чтобы ты прислал мне свой график. Я обязательно буду себя чем-нибудь занимать, чтобы ты не отвлекался на съёмках. Сколько у тебя времени на пересадку?

– Ещё два часа. Ты не хочешь поесть?

– Поесть?

– Угу. Я успел на борту перекусить, но опять чувствую голод. Ты ел что–то?