– Ох чёрт… — Вновь полыхнул привычным румянцем Алек, когда его анус непроизвольно сжался. Узел от этого движения только прибавил в размере.

– Ты рискуешь запечатать нас на несколько часов, милый. — Хохотнул Магнус и уложил свою пятерню на неприкрытую омежью головку. — Ты готов ещё раз кончить?

– Магнус я…

– Ты готов!

И вновь это командный тон.

Бейн вздёрнул мужа немного вверх и разбухший узел привычно придавил чувствительную простату.

– Давай, ангел! Обожаю чувствовать твою пульсацию.

Кажется, таких заходов было несколько. Алек сбился с счёта своих оргазмов, растеряв остатки рассудка ещё на первом.

Пришел в себя парень абсолютно опустошенным и уже на заднем сидении автомобиля.

– Тши–и–и! — Заботливо притянул к себе поближе омегу азиат, кутая до сих пор обнаженные тела в мягкий плед. — Видел бы ты, как на меня посмотрела старушка из дома напротив, когда я голый переносил тебя едва прикрытого сюда. За время твоего беспокойного сна я успел тысячу раз мысленно извиниться перед этой дамой и почти получил штраф за нарушение общественного порядка.

– Штраф?

– Видимо по вине всё той же старушки. К нам подъехали копы, и парни слегка обалдели, от увиденного. Они вообще подумали, что я тебя чем–то накачал и изнасиловал. Пришлось немножко одеться и объясниться с ними.

– Нас ждут судебные разбирательства?

– Нет. Благо парни оказались нормальные. Они всё поняли, а мы отделались предупреждением. Всё таки выгодно иметь в мужьях омегу.

– Хе–ей! — Алек пихнул мужа локтем и тут же повернулся к нему лицом.

– Что?

– Я люблю тебя, Магнус Бейн! — Прикусил алую губу Лайтвуд и лукаво улыбнулся.

– Я люблю тебя Александр. И люблю твой горячий живот.

– Неправда. Ты любишь то, что он скрывает. Поговорим о любви к моему животу через месяца 3, когда в нашей кровати будет хватать места едва ли мне одному.

– Тогда мы просто купим кровать побольше. Всё нормально, ангел. Даже с огромным животом я всё равно буду тебя любить.

– Магнус.

– Что, сокровище?

– Ты подчинил меня.

– Разве это не то, чего ты желал?

Омега запрятал свое лицо в изгибе родной шеи и уже там преобразился румянцем.

– Я знаю, что ты жаждешь большего. Но и эта затея была слишком раскована. Поэтому…

– Всё было прекрасно. — Лайтвуд нащупал под пледом руку супруга и хотел было поднести её к своим губам для поцелуя, когда Бейн непритворно оскалился.

– Аккуратнее, Александр.

– Не может быть. — Отрицательно мотал головой парень. Его взору открылось два укуса на запястьи мужа. — Это не я.

– Конечно же не ты, ангел. Скажем так, это сделал не ты, а омега–собственник, потерявший над собой контроль.

– Но когда?

– Не помню точно. По–моему на третьем оргазме, когда он слился с четвёртым и, возможно, чуточку с пятым. Ты начал что–то бурно кричать, что этой сучки не получить твоего альфу. И продемонстрировал право собственности, смачно погрузив свои икал в мою руку.

– Здесь два укуса, Магнус.

– Да, мой внимательный омежка. И их было бы ещё больше, если бы я тебя не попридержал. Ты кричал невидимой Камилле, чтобы она смотрела на нашу вязку и сдохла от зависти.

– О Бо–о–оже! — Алек натянул на голову плед и уже оттуда обречённо застонал. — Выколи мне глаза, Магнус, потому что я сгорю со стыда если ещё когда–нибудь посмотрю в твои.

– Успокойся, глупый! — Достал мужчина из ненадёжного схрона свой клад. — Ты был такой милый в своей ревности, что, по–моему, я только сильнее влип.

- - - - - ✈ - - - - - -

– Почему этот контракт лежит в мусорном ведре?

Алек демонстративно бросил перед мужем бумажки и интенсивно почесал аккуратный шарообразный живот. Срок его беременности близился к двадцать четвёртой недели. Виноградинка уже во всю резвился в папочкиной утробе, давая тому больше поводов для умиления и меньше шансов для сна. Именно поэтому парень особенно остро реагировал на всё, что было не по душе его пузатому организму.

– Потому что я от него отказался, милый. — Спокойно объявил свою позицию Бейн и тут же опустился к малышу. — Ты опять не дал папуле отдохнуть, маленький проказник?

Мужчина ловко забрался под широкий свитер руками, провоцируя кроху на новый толчок.

– Магнус, – это не ответ. Ты хотел этот контракт, я знаю.

– А сейчас не хочу.

– Магнус!

– Это не обсуждается, Александр. Я не оставлю своего беременного мужа и не полечу на противоположную сторону планеты.

– Так нельзя. Ты ставишь крест на своих мечтах. До Сиднея лететь всего сутки. Это не экспедиция на Марс. А я не останусь один.

– Алек, ты беременный и нуждаешься во мне. Да и я без тебя вряд ли выдержу долго.

– Это всего несколько месяцев, дорогой. Ты должен это сделать ради себя и ради нас. — Лайтвуд многозначительно обвёл свою ношу руками, наглядно уточная кто такие мы, и продолжил: — Мы ведь будем для него примером. И поэтому нельзя начинать нашу семейную жизнь сразу с ошибок. Ребёнок – это не помеха, Магнус. Это твой стимул делать больше и лучше.

– Что же там за Сократ** растёт, что ты так философствуешь последнее время?

– Ой, уймись! Я говорю вполне серьезно.

– Ангел!

– Нет! Послушайте, мистер Бейн.

– Лайтвуд–Бейн.

– Послушайте, мистер Лайтвуд–Бейн. Я хочу чтобы ты полетел. Ты этого заслужил, к тому же, съемки закончится ещё до срока. Ты успеешь вернуться и мы встретим нашего малыша вместе. Перечитай контракт ещё раз… пожалуйста!

Алек крутнулся на пятках и поспешно покинул спальню. Парню очень хотелось разрыдаться, но делать этого нельзя. Стоит Магнусу завидеть его слёзы, как тот сожжет чёртовы бумажки вместе с этим домом, а потом скажет, что это соседские дети играли спичками.

Нельзя плакать! Этот альфа с гиперопекой заслуживает, чтобы и о нём, в коем-то веке, кто–то позаботился.

- - - - - ✈ - - - - - -

Бейн тихонечко прошмыгнул в обустроенную детскую комнату. Наконец эта квартира познала изменения. Чем быстрее время близилось к появлению на свет малыша, тем больше в этом доме появлялось всяких интересных штук: манежик, кроватка, пеленальный столик, люлька, крошечные одёжки, всяческие погремушки, игрушки, погрызушки. Алек утопал в своем отцовстве с такой самоотдачей, что порой засыпал на ходу. Вот и сейчас беременный омега мирно посапывал прямо на ковре с высоким ворсом, что всё ещё оставался здесь с прежних времён.

Альфа вытянул со шкафа плед и хотел было накрыть бедолагу, как тот от неожиданно распахнул глаза.

– Я уснул?

– Ага. — И как тебе это удаётся, когда Виноградинка так бушует? — Указал на играющий волнами живот азиат. На его уставшем лице зародилась нежная улыбка. На это зрелище он готов был смотреть как минимум до следующего конца света.

– Сегодня он ещё жалеет меня. Всего два раза толкнул по рёбрам, а так, только живот растягивает. Видимо знает, что папочке завтра предстоит трудный день.

– Эй! — Заметил грусть в глазах любимого альфа. — Я всё ещё могу отказаться.

– И заплатишь неустойку.

– Не волнуйся, я могу себе это позволить. Потом заработаю ещё.

– Не надо, Магнус. Дело ведь не в деньгах. То что ты умеешь работать до изнеможения, мне ли не знать. Но… Короче, хватит грустить. Сегодня мы ещё должны вкусно поужинать и отвезти мои вещи к родителям.

– Не могу поверить, что ты так просто на это согласился.

– Ты бы ведь иначе не подписал тот контракт. Всё ради тебя, любимый.

Время – это искусный садист. Оно тянется мучительно долго в ожидании чего–то важного и очень быстро пролетает, когда ты оглядываешься назад.

Отвезя вещи Алека к старшим Лайтвудам и съев по вкуснейшей карбонаре в любимом итальянском ресторанчике Rosemary’s***, к десяти вечера парни вернулись домой.

– В час дня нам нужно быть в аэропорту. — Констатировал омега, выходя из душа и натыкаясь взглядом на два больших чемодана в углу комнаты.

– Сходим куда–нибудь позавтракать и поедем. Не хочу в день отлёта воровать у нас время ещё и на готовку.