Заработать много таким способом не удавалось – Бауру был беден, как и вся остальная Бразилия. Часто он казался городом, в котором слишком много чистильщиков обуви, хотя самой обуви не хватало. Тем не менее все, что я зарабатывал, я послушно отдавал маме, которая тратила эти деньги нам на еду. В удачные дни она давала мне несколько монет, чтобы в воскресенье я мог пойти на утренний сеанс в кино.

Была еще школа. Боюсь, тут мои достижения не вполне дотягивали до того уровня, которого я смог добиться на футбольном поле. Помимо всего остального, мой футбольный энтузиазм сделал из меня трудного, а зачастую мятежного ученика. Иногда я просто покидал класс и занимался дриблингом во дворе, пиная комок бумаги. Мои учителя делали все возможное, пытались призвать меня к дисциплине, заставляя меня стоять на коленях на сухих бобах или запихивая мне в рот скомканную бумагу, чтобы я перестал болтать. Один из них заставлял меня стоять, уткнувшись носом в угол с руками, разведенными в стороны наподобие статуи Христа-Искупителя в Рио. Помню, однажды я попал в серьезную переделку за то, что залез под стол учительницы, чтобы заглянуть под ее платье.

Со временем я разочаровался в школе. Оставалось много других дел, и, к сожалению, мои посещения занятий стали нерегулярными. Жаль, но такое явление было типичным в то время – в конце 1940 годов в школу ходил лишь один из трех бразильских детей. Лишь один из шести мог дотянуть до средней школы. Впрочем, все это – слабое оправдание. Позже я буду жалеть, что не уделял больше внимания учебе, и буду вынужден приложить огромные усилия, чтобы наверстать упущенное.

Так или иначе, я сохранил бо́льшую часть своей огромной энергии для футбола. Футбольное поле было тем местом, где нам не надо было думать о нищете, наших родителях или трагедиях давно минувших дней. На футбольном поле никто не был богатым или бедным; это было место, где мы могли просто играть. Мы проводили дни, говоря о спорте, дыша и живя им. Как же мало мы знали! Футбол должен был вскоре стать той ареной, на которой произойдет величайшее событие в истории Бразилии.

Тогда, как и сегодня, не было и нет ничего, что могло бы столь же сильно взволновать людей во всем мире, как чемпионат мира по футболу. На финальный турнир чемпионата сборные стран со всех концов земли собираются раз в четыре года и проводят вместе целый месяц, заполненный матчами, торжествами и пышными зрелищами. Это как гигантская вечеринка, в которой участвует вся планета. За минувшие 56 лет я принимал участие в каждом чемпионате либо как игрок, либо как болельщик, либо в качестве назначенного «почетного посла». Исходя из личного опыта, могу с определенным основанием утверждать, что на свете нет ничего лучше мирового первенства по футболу. Олимпийские игры, конечно, тоже великолепны, но, на мой взгляд, в них включено уж слишком много различных спортивных мероприятий. А в Кубке мира у нас только футбол – турнир, по нарастающей подходящий к своей захватывающей кульминации – игре за чемпионский титул, которая возносит на мировой престол новых королей.

Теперь, когда чемпионат мира по футболу превратился в некий институт, кажется, будто он существовал всегда. Но в 1950 году, когда он впервые ступил на бразильскую землю, Кубок мира был еще относительно новой идеей и находился на довольно зыбкой почве. Первый чемпионат был организован всего лишь за двадцать лет до этого, в 1930-м. Француз по имени Жюль Риме, получивший титул президента ФИФА, Международной федерации футбола, решил продемонстрировать в наиболее выгодном свете этот вид спорта, который становился все популярнее. Его план заключался в том, чтобы собирать футбольные команды каждые четыре года, в промежутках между летними Олимпийскими играми, в надежде, что это позволит поднять статус команд, играющих на международном уровне, а также послужит вкладом в укрепление мировой гармонии. К сожалению, тогда существовали лишь мужские команды – пройдет несколько десятилетий, прежде чем появится блестящая, давно назревавшая идея проведения мировых чемпионатов по футболу и среди женских команд.

В первых чемпионатах мира принимали участие команды из таких разных стран, как Куба, Румыния и голландская Ост-Индия (ныне Индонезия), а также из уже закрепившихся футбольных сверхдержав вроде Бразилии и Италии. Престиж и посещаемость мировых чемпионатов росли, и к моменту проведения Кубка мира 1938 года во Франции матчи уже проходили на больших стадионах, буквально забитых десятками тысяч зрителей. Однако на самом чемпионате 1938 года произошло несколько событий, имевших дурное предзнаменование: например, австрийской команде футболистов пришлось в самый последний момент выйти из игры, поскольку за три месяца до этого их страну поглотила Германия. Немецкая команда в итоге ввела в свой состав нескольких лучших австрийских игроков, но все равно выбыла из турнира в первом же раунде, враждебно встреченная парижскими болельщиками, забросавшими немцев бутылками. К сожалению, это был не последний случай, когда политика вторгалась на футбольное поле.

Когда год спустя разразилась Вторая мировая война, проведение чемпионата мира по футболу, как и многое другое, было приостановлено. Война закончилась в 1945-м, но бо́льшая часть Европы была настолько ужасно опустошена и настолько сосредоточена на восстановлении своих городов и заводов, что прошли годы, прежде чем кто-то подумал о возможности вновь провести всемирный футбольный турнир. К 1950 году, наконец, показалось, что Кубок мира вновь возродится, но организаторам нужна была принимающая страна, которую не затронула война и которая была в состоянии построить стадионы и другие необходимые объекты инфраструктуры. Вот тогда и пришел черед Бразилии.

Но хотя Бразилия согласилась принять Чемпионат мира 1950 года, некоторые страны были еще слишком обескровлены войной и не имели возможности направить свои сборные в Южную Америку. Это происходило еще до того, как из Европы в Бразилию стало возможно перенестись на реактивном лайнере, – в то время такой путь занимал тридцать часов и включал несколько остановок в таких местах, как Кабо-Верде и Ресифи на северо-восточном побережье Бразилии. На участие Германии, разделенной и оккупированной союзными державами, и Японии был наложен запрет. В последнюю минуту свои заявки отозвали Шотландия и Турция. В конечном счете из Европы, являвшейся, наряду с Южной Америкой, регионом с развитым футболом мирового уровня, прибыли команды лишь шести стран. Что ж, неудачно для них, но, похоже, великолепно для Бразилии! Мы ждали нашего первого титула чемпионов Кубка мира, думая, что он уже у нас в кармане. Как вообще мы могли проиграть в матче на родной земле со столь ограниченным числом соперников?

Всех нас в Бауру, как и по всей Бразилии, охватила лихорадка чемпионата мира – ну, не столько самого чемпионата, сколько абсолютной уверенности в том, что нас вот-вот коронуют чемпионами мира. Мне было только девять лет – впрочем, уже достаточно, чтобы быть вовлеченным в перипетии событий. Помню, как отец с уверенностью повторял: «Кубок наш!», в то время как мы все слушали вечерами новости по радио о подготовке к турниру. «Кубок будет нашим, Дико!»

Среди моих друзей шли разговоры о торжествах, парадах и споры о том, кому из них удастся увидеть вожделенный трофей. Мы играли в свой уличный футбол, представляя себя чемпионами мира. Поразительно, но факт: где бы я тогда не оказывался, я не мог найти ни единой души, которая хотя бы допускала возможность того, что Бразилия не сможет победить.

Новая волна энергии захлестнула Бразилию, и каждый ощущал ее. Казалось даже, что походка у людей стала будто на пружинах, чувствовалось их стремление удивить мир, даже в таких глухих местах, как Бауру, где чемпионат был едва ли более ощутим, чем молва о нем. Поэтому и наша маленькая кучка игроков с улицы Рубенс Арруда вдохновилась сделать нечто большее и лучшее. Мы решили выйти за рамки наших обычных пикап-игр и организоваться в настоящую команду наподобие сборной Бразилии или БАК, команды Дондиньо. Мы хотели иметь всю положенную экипировку: футболки, шорты, бутсы и носки. И, разумеется, нам в качестве мяча требовалось нечто лучшее, чем набитые тряпьем носки.