– А почему Сталин не выступает? – Робко пискнул чей-то голос.

Толпа насторожилась, действительно, почему в столь трудный час с ними нет любимого вождя.

– Я бы выступил немного позже, вечером. – Прошептал Сталин. Симпатичная Таша услышала и возразила.

– В реальной истории вы выступите только третьего июля и произнесете речь, которую будут вспоминать, и цитировать спустя столетия.

– Сталин говорит только о важном. – Произнес явно сельский мужик. – Я думаю, надо ждать выступления вечером.

Слышались тревожные голоса:

– Верно, он обязательно скажет что-то ценное.

– А нам, видимо, завтра придется собираться на фронт. Надо поспешить, а то Берлин возьмут без нас.

В целом, Сталин, внимательно прислушиваясь, был доволен, настроение народа боевое, его уважают, он настоящий лидер страны. Затем природная подозрительность дает себе знать.

Вождь спросил боевую пару:

– Как вас зовут ребята?

– Я, Карен. – Мальчик-профессор слегка наклонил голову.

– А я Таша. – Девочка сделала пионерский салют.

Сталин спросил с подозрением:

– Ты, Карен, не родственник генерала Конева?

Мальчик-профессор уверенно заявил:

– Того, что станет маршалом Советского Союза? Да, он мой дальний предок, прапрапрадедушка.

– Смелый генерал, а на счет маршала, если заслужит, то наградами не обижу. Таша тоже боевая, я видел, как ты крушила моих телохранителей – лучших солдат НКВД. У вас в будущем все такие?

Мальчик и девочка схитрили:

– Не все! Мы принадлежим к боевой элите, но, в среднем, благодаря биоинженерии наши дети сильнее и умнее нынешних.

Сталин с этим согласился:

– Я так и представлял это в коммунистическом будущем.

Улыбаясь, Таша замялась.

– Ну, у нас не совсем коммунизм, история развивалась по спирали, переживая спады и подъемы.

Сталин сделал строгие глаза:

– Вы хотите сказать, что были и в будущем отходы от коммунизма?

Девочка, с сожалением кивнула светлой головой:

– Да, к сожалению были, и не один.

– Расскажете мне об этом позже. – Сталин дал понять, что эта тема для него неприятна. – А пока, я хочу собственными глазами увидеть, как фашисты осуществляют вторжение.

Карен уверенно произнес:

– А какое направление вы хотите выбрать?

Сталин заявил:

– Там, где было особенно жарко.

Мальчик-профессор кивнул:

– Значит, Белостокское.

Вождь СССР согласился:

– Там, где размещена наша ударная танковая группировка. Пожалуй, лучше там.

Дети и Сталин сложили вместе руки, и Таша произнесла.

– Тоже время, но пятьдесят километров восточнее Белостока.

Вновь полыхнуло и закружилось.

Армия Готы прорывалась северо-восточнее Белостока, стремясь отсечь советскую танковую группировку. На стороне немцев была внезапность, кроме того, они сосредоточили мощный кулак из почти тысячи двухсот танков, в основном знаменитые Т-3. Они легко взломали почти неприкрытую линию обороны, одним хлопком смяв недостроенные погранзаставы. Теперь, эта танковая масса спешила зайти в русский тыл. За ней двигались мотоциклисты и пехота. Именно в это пекло и перенесло детей вместе со Сталиным. Они оказались на самом острие атаки.

Перемещения заняло совсем мало времени. Сталина и ребят сбило с ног, но они быстро поднялись.

– Ну, вы и черти – куда вас носит?

Карен произнес с радостью:

– Теперь, великий вождь, вы можете лично наблюдать немецкую атаку.

Они оказались на холме лишь слегка прикрытым колючим кустарников. Внизу были видны танки. Фашисты шли клином, то есть свиньей. Впереди двигались самые тяжелые и бронированные Т-4, и трофейные французские Б-2, и исполинские С-2. Эти монстры с тремя пушками напоминали стальных динозавров. Сталин смотрел на них, как завороженный, издали они казались игрушечными и вовсе не страшными.

– У вас есть прибор, с помощью которого можно увеличить изображение? – Спросил вождь.

Карен охотно подтвердил:

– Да, есть. Можно использовать плазмо-комп. Он выдаст голограмму, которая увеличит изображение.

Сталин сердито буркнул:

– Тогда попробуйте, я хочу видеть этих монстров вблизи.

Карен включил изображение, перед ними возникла проекция с движущимися танковыми колоннами.

– Ну, вот и они стальные собачки. Может врезать по ним, товарищ Сталин?

Вождь огрызнулся:

– Давно пора. Замахнулся, так бей.

– Тогда мы начнем.– Карен снял с руки плазмо-комп.

– Теперь, вы может наблюдать это одновременно в близи и издали.

Сделав винт, дети взлетели в воздух и зависли над скалой. Лучи бластеров зловеще сверкнули. Светило солнце, пейзаж был почти мирный, щебетали птички. Первый луч лазера ударил в танк С-2. Так как это был всего лишь детский лучемет, то танк не испарило моментально, а разрезало пополам. Наполовину сожженные трупы немецкого экипажа бились в конвульсиях, как рассеченные лопатой черви. Броня расправилась моментально, разрез был ровным, словно под линейку. Карен почувствовал себя героем, немцы были страшными врагами России, и ничего, кроме радости, их убийство не могло принести агрессивным детям. Таша навела лазер на другой танк, раскромсав его, проходя стальную плоть с легкостью иглы, пронзающей масло.

А ведь только что ребята переступили невидимую черту: не в игре, а в реальном бою истребив не виртуальных монстров, и даже не инопланетян, а живых людей. Не всякому человеку дано убить другого человека, пусть, даже и негодяя. Но почти каждый, при этом, чувствует определенное содрогание, неприятное чувство гадливости. У некоторых может начаться рвота, к горлу подступает неумолимая тошнота. Других, после этого очень долго мучает совесть, они не спят ночами, или им сняться кошмары. Как правило, убив один раз, человек переступает невидимую черту, за которой уже нет возврата. Тем не менее, восприятие убийства дело сугубо индивидуальное, одним оно вечно стоит комом поперек горла, а другие проглатывают его с жадностью голодного бульдога. Может в силу своего телесного малолетства, или вследствие других причин, Карен и Таша убивали врагов Родины, не испытывая душевных мук, наоборот, они вели себя как азартные охотники, им было радостно.

– Давай начнем аннигилировать крыс. Эти паразиты должны быть выдавлены с нашей земли. Ты справа, я слева, на чужую территорию не заступать.

– Тогда и ты будь внимателен, снимай танки аккуратно, слой за слоем.

Дети рассмеялись и приступили к «зачистке». Многие танки горели и взрывались, детонировал боекомплект. Сначала под раздачу попали тяжелые трофейные танки французов, их было не много, всего восемьдесят штук. Их перебили довольно быстро, правда, лучеметы в руках детей слегка нагрелись. Немцы активно били в ответ, они были парнями не робкого десятка и сразу поняли, откуда исходит опасность, обстреливая холм.

Карен предупредил девочку:

– Таша, осторожнее, товарищ Сталин может погибнуть.

Девочка ответила:

– Не волнуйся мальчик, Сталин гораздо умнее нас, он надежно спрятался в блиндаже.

Действительно, на холме находился покинутый блиндаж. Это было надежное бетонированное укрепление, уходящее глубоко под землю. А вот сами юные герои подвергались сильному риску.

Силовых полей у них не было, поэтому они рисковали получить прямое попадание снаряда или пули. Немцы стреляли из-зо всех сил, но ребятам пока везло.

– Давай, воительница света, режь их быстрее.

Девочка крикнула:

– Я бы рада, Карен, да мощности не хватает.

В довершение ко всему появилась авиация. Великое множество самолетов, в первую очередь истребителей, неслись вперед. Они также вели огонь, правда, вслепую. В камуфляже ребят практически не было видно, лишь солнце давало блики. Однако бесконечно везти не может. Пуля из крупнокалиберного пулемета угодила Карену в плечо, пробив прочную ткань легкого боекостюма. Что такое четырнадцатимиллиметровый крупнокалиберный пулемет? Это почти моментальная смерть, или увечье. Если бы не смягчающее действие сверхпрочной ткани, то его бы просто убило.