Тагриз моментально вскочил, развернулся к гостье и даже изобразил полупоклон.

– Прошу прощения, госпожа помощница советника, но Лисси… эта артистка, – пояснил хозяин цирка, – моя законная рабыня. Значит, моя воля делать с ней всё, что угодно. Есть бумаги, показать? – засуетился он.

– Не надо, – отмахнулась Кайя, окончательно вживаясь в роль. – Но хочу напомнить: в Гатвине жестокое обращение с людьми запрещено!

– С каких это пор? – неподдельно удивился Тагриз.

– С прошлого праздника Урожая, – нашлась девушка, надеясь, что с того времени бродячий цирк ещё не бывал здесь с гастролями. – В общем, если я или кто-то из наших людей ещё раз услышит про плётки и издевательства, – она нахмурилась, надеясь, что это выглядит достаточно серьёзно, – мы посадим тебя в темницу, а имущество отберём.

Тагриз молча кивнул, гадая, что из озвученных угроз окажется правдой. Помощница советника была юна, даже слишком юна, но кто их знает, этих представителей властей! Она вполне могла заполучить свой пост за то, что мастерски ублажала советника, а то и весь городской совет с бургомистром во главе. Но это отнюдь не означало, что можно не обращать внимания на её слова! Быть может, даже наоборот: попробуй обидеть такую, и, с её подлого доноса, мигом загремишь в темницу, откуда уже не выйти.

За долгие годы странствий со своим цирком, Тагриз усвоил одно нехитрое правило: никогда не спорить с властями и не перечить им. Пусть себе заявляют, что хотят, главное – лебезить и соглашаться. Через два, самое большее – три дня труппа покинет этот город, а за стенами уж никто им не указ.

Правда, был случай, когда два десятка стражников преследовали его чуть ли не через весь Тоддмер. Но там у одного бургомистра была личная причина: хозяин цирка переспал с его дочерью. Тагриз не любил об этом вспоминать: ночь вышла так себе, а расплата едва не оказалась несоизмеримо высока. Хозяин цирка, как делец, находил это обстоятельство весьма позорным.

Сейчас же, следуя своему правилу, он изобразил на лице покорность и произнёс:

– Я чту законы. Можете быть уверены, госпожа, что ни один мой артист не будет обижен.

– Надеюсь, – холодно кивнула Кайя, внутренне ликуя.

“Победа, победа!”

– В любом случае, чтобы удостовериться в этом, я поговорю с артистами наедине. С этой… как её…

– Лисси? – подсказал Тагриз. – Как вам будет угодно! Я велю ей явиться в ратушу после выступления.

“Нет, нет! Как я объясню это всё Алдару?!”

– Да, это было бы прекрасно, – вслух проговорила Кайя и вышла, не прощаясь.

Встречу с Шаттнаарой придётся перенести. Сейчас важнее успеть известить советника обо всём происшедшем и… Впрочем, что надо сделать после “и”, она и сама толком не представляла.

Тагриз после ухода Кайи плюхнулся обратно в кресло и наполнил кубок до краёв. Этот неприятный визит определённо следовало запить… и заесть. Хозяин цирка нащупал в кармане рубинового камзола печатный пряник и с удовольствием откусил сразу половину.

– Жестокое обращение с людьми запрещено! – передразнил он Кайю, кривляясь и гримасничая. – Что только не выдумывают! Эдак скоро и рабство запретят…

Тагриз осушил кубок двумя глотками.

– Куда катится Велленхэм… – сокрушённо вздохнул он. – А ведь достойное королевство было! Не удивлюсь, если ихний король уже без дозволения совета шагу ступить не может. Король! – со значимостью повторил хозяин цирка, в раздражении отбросив кубок и припадая губами к горлышку бутыли. – А какой ты, на хрен, король, ежели тебе чернь указывает, что дóлжно делать, а что – нет?! Говорящая жопа на троне!

Бутыль стремительно пустела. У Тагриза была припрятана ещё одна, с вином из Делора, что намного дороже и уж наверное повкуснее. Увы, ей придётся пожертвовать. Ни в одном городе хозяин цирка ещё не встречал представителя властей, отказавшегося бы от такого подарка.

Настроение, приподнявшееся было от выпивки, тут же рухнуло камнем в пропасть.

– Надо будет объяснить Лисси, что ей следует говорить в ратуше, а чего – не следует, – пробормотал Тагриз, извлекая бутыль делорского вина на свет и смахивая рукавом пыль. – И выдрать как следует! Но, – он опасливо оглянулся, – после того, как выедем из вшивого городишки.

Хозяин цирка не собирался нарушать местные законы, даже если считал их абсурдными. Нельзя дать властям ни единого шанса обогатиться за его, тагризов, счёт, путём отбора имущества. Ни на медную монетку! Да и в местную темницу не хотелось бы…

Алдар хмуро выслушал сбивчивый рассказ чародейки, ради разнообразия – правдивый, а затем минут пять просто сидел, глядя поверх головы Кайи куда-то вдаль. Та уже вся извелась, ожидая ответа, но его всё не было.

– Ульвик, – обратился он, наконец, не к чародейке, а к стражнику, стоявшему у входа в комнату “для встреч советников с просителями”. – Спустись к воротам и вели пропустить ко мне артистку бродячего цирка Лисси, когда она заявится.

Стражник молча кивнул и потопал выполнять распоряжение.

– Мне просто стало жаль её, – тихо проговорила Кайя. – Ты ведь можешь заступиться за девушку?

– Посмотрим, – кивнул советник. – Но ты лезешь не в своё дело!

Прозвучало резковато.

– Можешь наказать меня, если хочешь, – вздохнула чародейка, втайне надеясь услышать бурные возражения.

Или спокойные.

Хоть какие-нибудь.

– Посмотрим, – повторил Алдар.

В комнату заглянул Ульвик.

– К вам посетительница, господин советник.

– Пусти!

Осторожно ступая по ковру и беспокойно озираясь, в комнату зашла Лисси. В руках у неё был внушительный свёрток.

– Господин мастер Тагриз велел передать уверения в совершеннейшем почтении и маленький подарок господину советнику, – тихим мелодичным голосом произнесла она, и с поклоном протянула Алдару свёрток.

Тот хмыкнул, развернул тряпки и увидел большую пузатую бутыль тёмного стекла. Внутри плескалась жидкость.

– Вино из самого Делора! – с удивлением произнёс он, присмотревшись к рунической вязи на глиняной табличке, привязанной к бутыли. – Однако! Не такой уж “маленький” получается подарок. Дорогой!

Лисси доподлинно знала, что вино хозяин не покупал, а выиграл в кости у какого-то гнома в Румхире, где бродячий цирк гастролировал месяц назад, но уточнять этого, понятно, не стала.

Специально заезжать в подгорное королевство с гастролью не было смысла: гномы – народец прижимистый, и Тагриз это хорошо знал. Но дорога в богатый Велленхэм, чьи жители весьма щедро благодарили артистов цирка всякий раз, как те заявлялись, с запада была только одна, и лежала аккурат через Румхир.

– Мастер Тагриз сказал, что Вы желали побеседовать со мной, – с поклоном продолжила Лисси. – Спрашивайте, господин!

– Беседу проведёт моя помощница, – неожиданно для Кайи ухмыльнулся Алдар. – Я оставлю вас на несколько минут.

Он сноровисто встал и вышел, оставив до крайности изумлённую чародейку один на один с Лисси.

– Спрашивайте, госпожа, – поклонилась артистка теперь уже той.

– Я… эээ… – сбивчиво проговорила Кайя. – Твой хозяин тебя обижает?

– Нет, что Вы! Мастер Тагриз – очень заботливый, – запротестовала Лисси. – Он кормит нас, одевает и следит, чтобы мы не слишком уставали.

– Врёшь! – не удержалась чародейка. – Слышала я, какой он заботливый! Чуть что – за плеть хватается!

– В Гатвине – ни разу, – возразила Лисси. – Хозяин уважает законы.

Даже Кайе, не имевшей никакого опыта городского управления или хотя бы ведения бесед в качестве персоны, облечённой властью, было понятно: артистка говорит заученные фразы. Заученные, возможно, как раз с помощью той самой плётки.

– Я также слышала, как он выгонял тебя на выступление, не дав отдохнуть после предыдущего номера.

– Так положено, – снова мотнула головой Лисси. – Ведь негоже лавочнику отдыхать, коль в лавке полно покупателей? У нас то же самое, пока вокруг толпится народ – надо выступать.

Кайя поняла: не владея искусством вести расспросы, ничего здесь не добиться. Она попыталась и так, и эдак, но артистка на всё давала скучные однообразные ответы. Все они сводились к одному: в цирке всё замечательно, и выступающие всем довольны сверх всякой меры.