…На следующее утро я съездил на новую автостоянку, подписал пропуск, получил место, но запустить машину не смог. После обеда отправился в Гурзуф. В троллейбусе опять заболело сердце. «Жало» до Алушты, но добрался благополучно. Отлежался. Посмотрел по ТВ английский фильм «Человек на все времена» о Томасе Мооре…
Май. Неслучайная встреча.
1 мая, воскресенье, Пасха. В Гурзуфе тихо и пасмурно. Прогулялся, как обычно, по набережной и парку, окунул руку в волну. Подышал морским воздухом и подумал: хватит изображать из себя «рыцаря из Ламанчи», иначе сдохнеш как «бомж»…
Написал письмо Лиде с последним «ультиматумом», хотя для меня было ясно, что она согласиться на восстановление семьи только на прежних, то есть ее, условиях. А вновь прохождение пройденного «семейного» пути меня уже не прельщало. И все-таки я решил дать ей последний шанс…
Зашел к соседям, познакомился с «майором» Виктором (из бывшего военно-строительного училища). Вечером посмотрел по ТВ фильм «Графиня Шереметьева» об актрисе Жемчужниковой – типичная советская мелодрама с Андреем Ростоцким и Юлией Юрской. Новости показали праздничную демонстрацию в Москве и «всенародное согласие».
На следующий день побеседовал с Николаем Троепольским (врач, одноклассник моего младшего брата) о том, что такое «стенокардия» и как с ней жить. Выяснилось, что жить можно, но с нитроглицерином. Все «остальное» прилагается. Потом старая Терентьева (бывшая фельдшер, мать моего одноклассника) принесла медицинские журналы и книги и провела со мной сеанс «психотерапии». Смысл его – «все зависит от тебя, когда все от тебя уже отказались». После обеда отправился домой. В троллейбусе читал журнал «Путь к себе», понравились некоторые статьи.
***
Из журнала «Путь к себе»:
Джон Роджер: Не столь важно, что вы делаете, сколько, как вы реагируете на то, что вы делаете.
Генри Джеймс: Всегда держите окно на чердаке открытым. Не разбитым. Открытым!
Гетруда Штайн: Примите то, что вы не сделали, хотя должны были сделать, и все, что вы сделали, несмотря на то, что делать этого не следовало.
Майкл Джексон: Если ты хочешь сделать мир лучше, посмотри на себя и измени себя.
Шакти Гавайн: Вы должны прекратить действовать и попробовать некоторое время быть.
***
…Дома все нормально. Попугай Лорка встретил спокойно. Погода дождливая и холодно.
Утром отправился в больницу. Здесь сделали УЗИ сердца. Искали долго, но, похоже, что-то нашли. Сделал флюорографию легких и шейного позвонка. Потом, покинув больницу, забежал в «Таврический университет» (рядом) и узнал расписание занятий. После этого вернулся в больницу и весь вечер провалялся на кровати (пожалел, что не уехал домой). Читал «Глобус» («исцели себя сам»). Неплохие советы, но для их исполнения нужна нормальная жизнь. Прочитал оставленную кем-то книгу «Кровавая плаха» о знаменитых уголовных случаях в дореволюционной России. Спал очень плохо, так как сосед бродил всю ночь.
Утром сняли эхо-ЭКГ («велосипед»). Вроде бы прошло нормально, но почему-то домой не отпустили. Сбежав с больницы, провел занятия в «Таврическом университете». Очень устал. Верстовская принесла деньги (очень кстати). После ужина отправился домой. Поговорил с соседом Владимиром Александровичем о «сегодняшнем жульничестве» и о «продаже» машины. Действительно, пора что-то решать. Машина ржавеет от бездействия…
4 мая. «Останкино» сообщает о подписании Договора между Израилем и Палестиной (Рабином и Арафатом) в Египте в присутствии Козырева и Кристофера (США). В Грузии депутаты дерутся в парламенте.
В «Крымских известиях» - статья С. Генина (явно псевдоним): «Разочарование в результатах своей победы крымчане переживут именно как урок манипулирования собой с помощью внешне привлекательных лозунгов, взятых на прокат кучкой преследующих личные амбициозные цели дельцов политического рынка с их узкими корпоративными интересами».
…Утром опять отправился в больницу. Владимир Николаевич сказал, что сердце в порядке, анализы и флюорография нормальные (не считая «грыжи Ш.»). Но все-таки, это - ишемическая болезнь сердца в своей начальной стадии (а последняя – инфаркт). После этого под дождем я отправился к своему «экстрасенсу». Она встретила меня без энтузиазма и проводила без оптимизма: «у Вас просто дистрофия». После обеда отправился на автостоянку за аккумулятором. Отвез его на зарядку к Владиславу Георгиевичу (который показал свою «Благодарственную грамоту» маршала Гречко за участие в событиях в Чехословакии 1968 г.). Вечером смотрел по ТВ очередную серию «Петербургских тайн».
В пятницу, - День Конституции Крыма. (1992 года), - поехал на «дачу». Отправился поздно, но повезло с автобусом, доехал с комфортом (сидя) до самого участка. Утром было холодно, но дождя не было. На участке никого. Опять копал, опять сажал. К полудню выглянуло солнце, но я решил не рисковать и вернуться (в полупустом автобусе). После обеда посмотрел по кабельному ТВ хороший фильм с Терезой Рассел «Порыв» и кинокомедию «Трое беглецов» с Ником Нортом…
7 мая. В «Крымских известиях» интервью с Цековым (РДК) и с Клычниковым (НПК) – кандидатами на пост председателя Верховного Совета Крыма. Один – бывший хирург, другой – «афганец», недоучившийся студент-историк. Да, эти ребята натворят делов!
…После краткого визита в поликлинику на укол забрал аккумулятор, но машину опять завести не удалось. Пешком с канистрой сходил на заправку за бензином. Вернулся домой в плохом настроении (сердце побаливает). Дома делать нечего. Смотрел по кабельному ТВ боевик «Убить голландца»
Все время хотелось есть! Холодильник был пуст и, по-прежнему, не работал. Отремонтировать его негде.
На улице прекрасная погода…
День Победы, - и 50-летие освобождения Крыма от немецкой (и румынской) оккупации, - отпраздновал один! Похоже, в этом городе я остался один. Как и когда это произошло? В юности я был очень разборчив в друзьях, но они у меня всегда были. В отношениях с девушками у меня никогда не было проблем. В зрелом возрасте меня постоянно окружали коллеги и единомышленники. Как нормальный человек я всегда вращался в определенной «своей» среде. Все изменилось с переездом в Крым. Видно, это было сделано слишком поздно. В этом возрасте новых друзей уже не заводят. Да, и «среда обитания» резко изменилась? Все как-то стали сами по себе, как будто ввели налог на дружбу…
Вспомнил, как девять лет назад встречал 40-летие Победы в палатке советского военно-полевого госпиталя в Никарагуа. Рядом лежали солдаты-мальчишки, вывезенные с мест боев, которые шли в нескольких километрах. Тогда я подумал, что мы не знаем правды о нашей Великой Отечественной войне. Война – это совсем не то, что живописуют наши «патриоты»: историки, литераторы и кинематографисты. Война – это, прежде всего, Великая трагедия народа! Награды и почести достаются генералам, а народу остаются страдания и смерть. Неслучайно во всем мире «день Победы» отмечают не парадными фанфарами, а молчаливым возложением венков на братские могилы тех, кому живые обязаны своей жизнью. У нас есть что-то лицемерное, даже циничное, в том, что мы воздвигаем сегодня помпезные памятники и чествуем сегодняшних «ветеранов» (большинство из которых от непосредственно «боевых действий» находилось за сотни километров), в то время как до сих не найдены и ни захоронены сотни тысяч безымянных, действительно, защитников страны...
Тогда врачи пообещали мне недолгую жизнь (при «хорошем поведении»). Но я все-таки выжил! А для чего? Для того, чтобы потерять Родину, семью, себя и оказаться опять под смертным приговором (хотя пока отложенным)! У меня сейчас было такое ощущение, что я прожил несколько разных жизней по полному циклу: рождение, подъем и падение, и опять все сначала. И вспоминалась притча Кафки о Сизифе…
