– Саня, ты никогда не был таким страстным и нежным, – усталым голосом прошептала Софья. – Спасибо тебе. Я в раю!

– Люблю тебя, родная. А «спасибо» здесь излишне – я ведь тоже…

– Ты зануда, любимый! Спим!..

Оставшиеся дни Колчак проводил в своём кабинете, ему очень хотелось предстать перед Эссеном не с пустыми руками, а с конкретной «бумагой». А дальше – пусть как хочет: доверять, не доверять…

И марались чернилами листы, про «Гебен» с «Бреслау», про «Жемчуг», про противогазы, о минных постановках во вражеских акваториях, о необходимости донести до подводников, что они не средство обороны, а сторона нападающая… И прочее, и прочее, и прочее…

Так прошли две недели, пока, наконец, не произошло…

Произошло то, что позволило Ярославу Гашеку начать свой бессмертный роман словами: «Убили Фердинанда-то нашего!..»

Да, эрцгерцога Франца-Фердинанда (отличавшегося, кстати, конкретной русофилией) застрелил в БОСНИЙСКОМ (принадлежавшем Австро-Венгрии) Сараево сербский студент Таврило Принцип. Он, надо сказать, был не первым среди покушавшихся – сначала метнул в наследника престола свою гранату Неделько Чабринович, но промахнулся.

Эрцгерцог продолжил свой путь, словно упорно нарывался на пулю. Её и получил. И жена его такую же получила.

Австрия немедленно выставила ультиматум Сербии. Он как будто был заготовлен заранее.[3]

– Саш, представляешь: убили австрийского эрцгерцога! – Софья держала в руках свежую газету. – Это невообразимо! Зачем?

– Это война, Сонечка, – мрачно озвучил Колчак.

– Ну, ты уж слишком…

– Поверь мне – война.

Софья Фёдоровна пристально посмотрела на мужа.

– Уверен?

– Более чем. К сожалению…

На следующее же утро на дачу прибыл Альтфатер – кавторанг, который был весьма и весьма дружен не только с самим Колчаком, но и с его семьёй.

– Всё хорошеете, Софья Фёдоровна!

– Вашими молитвами, Василий Михайлович, – поднялась навстречу гостю хозяйка дома. – Судя по неприкрытой лести, вы прибыли, чтобы увезти моего мужа.

– Увы, это так.

– Здравствуй, Василий! – зашёл в комнату Колчак. – Каким ветром к нам?

– Исключительно попутным, Александр Васильевич, – улыбнулся кавторанг. – Здравствуйте!

– Рад видеть! Чем обязаны визитом?

Мужчины пожали друг другу руки.

– Желанию Эссена. Представь, говорит, пред мои светлые очи капитана первого ранга Колчака в кратчайшие сроки.

– Вот прямо так и сказал?

– Ну, не буквально… Я прибыл на «Прытком» – самом скоростном из миноносцев флота. Не считая «Новика», конечно. Это о чём-то говорит?

– Говорит…

– И я говорю, – вмешалась Софья: никуда я вас без обеда не отпущу, Василий Михайлович, подождёт ваш Эссен лишний час.

Альтфатеру осталось только сдаться. А уха, фрикасе из курицы и пирожки с земляникой, которые мастерски приготовила Тереза Генриховна, действительно оказались выше всяких похвал.

– Успокойте меня, Василий Михайлович, – обратилась Софья к Альтфатеру за кофе. – Саша уверяет, что из-за этого убийства эрцгерцога в Боснии будет война. Это правда?

– Ты серьёзно? – удивлённо посмотрел тот на Колчака. – Какая война? Из-за чего? Австрийский подданный застрелил австрийского наследника престола. Кому австрияки могут выставить претензии?

– Убийца – серб.

– И что? – рассмеялся кавторанг. – Мало ли национальностей проживает в «лоскутной империи» Франца-Иосифа. Если бы это оказался мадьяр, Вена объявила бы войну Будапешту? Не беспокойтесь, дорогая Софья Фёдоровна, войны не будет – она сейчас никому не нужна.

– Поживём – увидим, – мрачно буркнул Колчак. – Нам пора.

– Разумеется! – поднялся со стула посланник командующего. – Благодарю за радушный приём, Софья Фёдоровна, обед был превосходен, ради него не обидно будет и выволочку от Эссена получить. До свидания. Честь имею!

– До скорого свидания, Василий Михайлович! Вы всегда желанный гость в нашем доме. Мужа я отпущу через несколько минут.

Альтфатер и сам прекрасно понимал, что его присутствие при прощании супругов совершенно не обязательно.

– Жду у калитки, Александр Васильевич.

Вошла Тереза Генриховна с Маргаритой на руках, Ростислав шёл рядом.

– Ну что, Славка, – подмигнул сыну Колчак, – теперь ты единственный мужчина в доме. Помогай женщинам, защищай их, если что – очень на тебя надеюсь. Иди ко мне!

Мальчик немедленно повис на шее у отца.

– Пап, ты на войну?

– Нет пока никакой войны, надеюсь, что и не будет, – солгал офицер. – Не беспокойся. Ну ладно, ступай!

– Досиданя папоська, – прижалась к Колчаку дочка. Маленькие дети совершенно не контролируют своих эмоций, и то, что девочке было грустно, можно было понять не только по слёзкам на глазах, но и по резко выгнутым вниз уголкам губ – взрослые при всём старании не способны выразить на своём лице такую отчётливую грусть…

– До свидания, моя хорошая, – нежно обнял Маргариту Колчак. – Я буду приезжать. Слушайся маму и Терезу Генриховну.

– Хассё!..

– Ну что, дорогая, – посмотрел жене в глаза Александр, – возможно, скоро загляну… Возможно, очень не скоро – война решит.

– Надеюсь всё-таки, что её не будет.

– Время покажет. И вот что: не вздумай ездить за мной по портам, тем более с детьми, сейчас живи здесь, а как похолодает – на нашей квартире. Я сам, по возможности, буду приезжать, – Колчак снова вспомнил как во время переезда из Либавы простудилась и умерла его дочь. – Ну, до встречи, любимая!

Супруги обнялись и около полуминуты не могли оторваться друг от друга…

– Всё! Пора!

Командующий Балтийским флотом нервничал. Первое время он считал пророчества Колчака вывертами человеческой психики после стрессовой ситуации – ничего, отдохнёт – придёт в себя, однако червячок сомнения всё-таки поселился в мозгу Эссена: «А вдруг?». Когда же произошло сараевское убийство, да ещё в точно предсказанную дату… Тут поневоле задумаешься. Необходим был ещё один разговор, и уж теперь отпускать своего флаг-капитана к семье адмирал не собирался. Уже несколько раз он гонял своих флаг-офицеров в радиорубку «Рюрика» справиться о том, где находится в данный момент «Прыткий». К вечеру эсминец подошёл к борту флагмана.

– Ваше превосходительство, капитан первого ранга Колчак по вашему приказанию прибыл!

– Здравствуйте, Александр Васильевич! – встал и протянул руку Эссен. – Прекрасно выглядите. Догадываетесь, почему я вас вызвал?

– Так точно. Сараево?

– Разумеется. Присаживайтесь, – указал на кресло адмирал.

– Благодарю, – Колчак сел и выжидательно посмотрел на командующего.

– Ну что же, ваши предсказания начинают сбываться, вы, конечно, уже в курсе боснийских событий, так?

– Конечно.

– Я слышал, что «вернувшиеся с того света» зачастую приобретают сверхъестественные способности, например дар предвидения…

– Не тот случай, Николай Оттович, – посмел прервать Эссена его флаг-капитан. – Нет у меня никаких озарений, я просто прекрасно помню все события грядущих пяти лет, я их прожил.

– Но как это возможно? Нет, я не могу не верить фактам, но не могу поверить и в вашу историю.

– Прекрасно вас понимаю – сам бы не поверил. Объяснить ничего не могу, разве что сообщить ход ближайших событий.

– Ну, извольте, – скептически посмотрел адмирал на собеседника. – С датами, если возможно.

– Двенадцатого июля Австро-Венгрия направит Сербии унизительный ультиматум, сербы примут его за исключением одного незначительного пункта. Но этого окажется достаточно для того, чтобы пятнадцатого на улицах Белграда начали рваться австрийские снаряды.

– Смелый прогноз… Ну ладно, Александр Васильевич, возвращайтесь к своим обязанностям в моём штабе.

– Разрешите занять ещё немного вашего времени, Николай Оттович.