Изумлённый Фетрони послушался беспрекословно – тихо прикрыл за собой дверь, ручку которой так и не отпустил до этого самого момента, потом приблизился к ней, сел на свою постель. Карла бесшумно поднялась, подкралась к выключателю и щёлкнула им – палата погрузилась в мягкую тьму, которую разгонял лишь ночник на столике Лайонела.

- Сядь на пол, - почти приказала Карла. Фетрони сполз с постели, продолжая весьма недоумевающе смотреть на неё, и сел по-турецки на сложенное мягкое одеяло.

- Что случилось? – спросил он.

- Тс-с-с, - шикнула Найтсмит, прислушиваясь к шагам за дверью. Лайонел замолчал, прикрыл глаза – видимо, так он концентрировался на тех же звуках, да и на звуках вообще.

Когда люди отошли подальше и там затихли, Карла вернулась к Фетрони и опустилась на то же одеяло рядом с ним. Лайонел смотрел на неё тем самым взглядом, что было так трудно идентифицировать – то ли человек тебе всецело доверяет и пытается вникнуть в суть твоего тайного знания, то ли он считает тебя опасным психом и делает вид, что внимательно слушает, стараясь не выдать своих настоящих мыслей.

Как бы то ни было, слушал Лайонел и правда внимательно. Во всяком случае, Карла всегда представляла себе, что именно так выглядит действие, которое имеет столь красочное, в целых два слова, название. Фетрони молчал, чуть нахмурившись, не пытаясь пригладить своих длинных светлых волос и не начинал разглядывать рукава пижамы, что успокаивало – значит, рассказ действительно привлекал его внимание.

И по мере того, как повествование Карлы стремилось к своему логическому завершению, Фетрони мрачнел всё больше и больше. Может быть, если бы не воспитание, которое отчаянно кричало в его голове «ты мужчина!», Лайонел бы даже побледнел, позволил бы себе заметаться, начать паниковать – Найтсмит видела, как ему хочется хоть как-то выразить свои эмоции, как и ей.

Но, может, она лишь разглядывала собственное отражение в этом человеке-зеркале, а ей самой на самом деле очень хотелось поставить этот мир на паузу, как какую-нибудь игру, и отвлечься ото всех ужасов, что вокруг происходили. Или найти где-нибудь, на каком-нибудь специальном сайте, прохождение этой самой «игры» - что делали люди, что пройти это странное, непонятное место? Куда шли? С кем разговаривали?

- Я думаю, они не успокоятся, пока ты не окажешься на этом самом посвящении. Или пока не выяснится, что ты меченый на самом деле, и это просто ошибка или подстава, и…

- Но метка не может появиться просто так. Даже если я и правда меченый, если она где-то спрятана, если проявится через месяц, год, двадцать лет – да даже если через час, я не знаю, когда это произойдёт. Никто не знает, – сказал Лайонел, качая головой. Карла прижала к губам палец, кивнула в сторону двери – Фетрони понизил голос и продолжил: - Да и эти метки… - тут он чуть нахмурился, но уже не напряжённо, а так, словно пытался разглядеть внутренним взором какую-то идею, что пришла в голову.

- Что? – Карла не могла сказать, что хорошо знала Лайонела, но это движение она видела тем вечером, что они вместе ели мороженое на берегу моря. Обычно Фетрони хватался за ноутбук после него, или же начинал говорить что-то, что было ей не совсем понятно и казалось странным.

- Я имею право обратиться к членам ордена, если у меня неожиданно появится метка, чтобы меня исключили из него. Можно попробовать… - он замялся. Карла нетерпеливо схватила его за руку, удерживая мысль Лайонела, которую тот с чего-то отпустил:

- Ну, ну, что? – поторопила она. – Почему ты тогда сразу этого не сделал, как узнал, что на тебя охотятся?

- Потому что тогда любой защиты я буду лишён, как меченый, - покачал головой Лайонел.

- Но если тебя будут им считать, то никто и охотиться не станет, и вообще…

- Да, но когда кого-то исключают, для того нужны доказательства. Фотография метки, если человек не может сам явиться для осмотра, подтверждение от семьи и, лучше всего, от соула… - он посмотрел куда-то в окно.

- Но если соул ещё не найден, то это не обязательно? – спросила Найтсмит.

- Нет. Не обязательно. Но если кто-то заметит, что метки всё-таки нет на прежнем месте – что тогда? Если мои родственники подтвердят её наличие…

- Я не сомневаюсь, что подтвердят! – горячо сказала Карла. Лайонел кивнул:

- В том-то и всё дело. Они не пощадят и их, когда правда вскроется. За мной наверняка будут следить ещё какое-то время, самый лучший вариант – повредить то место, где находится метка. Плеснуть кислотой, обжечь, содрать кожу – но ты наверняка знаешь, что это такое. Ты ведь когда-нибудь падала, ударялась местом, где находится метка?

- Да.

- И ты знаешь, что её просто так не свести. Она появляется почти сразу, первым делом восстанавливаются именно окрашенные участки. Стоит спустя пару дней явиться на осмотр к доктору – и если рука хотя бы уцелеет, он немедленно поймёт, что метка была ложной. Это не лучший вариант начала новой жизни для Глории – она не должна жить в постоянной опасности.

- Но надо рискнуть, Лайонел, - твёрдо сказала Карла. – Я понимаю, что ты боишься за свою семью, но придётся сделать это, чтобы выжить. Не думаю, что без тебя им будет проще и легче. Не думаю, что твои похороны для Глории будет лучшим вариантом, чем последствия попытки защитить тебя. Она твоя сестра, и она любит тебя. Не решай за неё, что ей делать – если любовь её не была настоящей, она не станет подтверждать наличие метки. Это сделает кто-нибудь другой – кто-то, кто любит тебя больше, чем она.

- Но я не хочу подвергать их риску. Особенно тех, кто меня правда любит, - выделив предпоследнее слово голосом, сказал Лайонел. – Нельзя их потерять.

- Ты должен рискнуть. Любовь близких для того и создана, чтобы в самой худшей и тяжёлой ситуации попросить у них помощи, вдохновенно говорила Карла, – Пусть опасной для них самих, пусть той, что может обернуться ужасными последствиями, но… разве ты сам бы не сделал того же для них? Разве тебя бы остановила опасность или что-то в этом духе?

- Не думаю, - после короткой паузы, ответил Фетрони.

- Ну вот, - немедленно подхватила Карла. – Говори, что ты там придумал. Я пойду с тобой.

- Пойдёшь со мной? – вопросительно приподнял брови Лайонел. – Куда?

- А это так важно? – почти что беспечно спросила Найсмит. – Куда-то же ты пойдёшь. И я тебя одного не пущу.

Может быть, Фетрони пытался бы отправить её домой ещё долго, но примерно спустя пять минут после этой фразы последовал отбой, и именно его с буддистским спокойствием ожидала Карла. Лайонел просто закрыл рот, услышав слова дежурной медсестры в коридоре, и поджал губы, опустил голову.

- Вот зачем? – пробормотал он, снова хмурясь. Карла фыркнула, растрепала его волосы без зазрения совести, и спросила:

- Ну что?

И спустя полчаса они оба, подражая ниндзя из фильмов, выбирались из окна палаты на третьем этаже по водосточной трубе. Карла легко цеплялась за каждый выступ, «чувствовала» стену, которую вечером и не видела, и задумывалась о том, чтобы после того, как всё кончится, заняться ещё и скалолазанием, а Лайонел, которому пришлось переодеваться за импровизированной ширмой, просто старался сильно не шуметь.

Он выдохнул с невероятным облегчением, когда оба оказались на твёрдой земле. Карла, может, засмеялась бы, подколола бы его, но сейчас был не тот момент – им нужно было спокойно пройти по улицам и как можно скорее добраться до дома Шрайков – благо, те жили недалеко. Патруль решено было не предупреждать о своих действиях – да, рискованно, но кто знает, сколько еще предателей и шпионов было среди членов ордена?

- Почти все вернулись к себе, - шептал Карле Лайонел, пока переодевался за «шторкой», - И там у них должны быть образцы краски, которую они разрабатывали с Коффенами. Ночь пересидим у них, потом изобразим метку и попросим кого-нибудь приехать, кто сможет помочь. Оттуда уже вернёмся домой и всё кончится, - оба не были уверены в том, что Фетрони говорит правду, но оба отчаянно желали в это верить.