Но о состоянии Лайонела ни слова не сказали. Найтсмит переживала, что это может означать что-то плохое – быть может, её просто направили к врачу, который присматривал за ним, или к кому-то ещё, но… всё обошлось. Наверное, впервые за несколько дней всё действительно обошлось.

Она оповестила Лайонела о своём присутствии громким облегчённым выдохом, когда тихонько приоткрыла нужную дверь и увидела его сидящим на постели. Палата, кстати, была отличной – только для одного человека, и выглядела на порядок лучше, чем те, что были на нижних этажах. Парень сидел, чуть сгорбившись, и что-то искал в пакете, что стоял на кровати рядом с ним.

Фетрони вздрогнул, услышав, что кто-то вошёл, но когда поднял взгляд и увидел Карлу, то слабо ей улыбнулся. Найтсмит думала, что кинется к нему, начнёт расспрашивать, как он себя чувствует, но почему-то этого не делала – видимо, её связь с Мерфом была намного сильнее, чем отсутствие даже намёка на дружбу с этим малознакомым парнем, к которому она чувствовала огромную благодарность – но не более. Наверное, так и должно было быть.

- Привет, - сказала она, закрывая за собой дверь.

- Привет, - голос его был хрипловатым – наверное, Лайонел успел слегка сорвать его, когда бегал по задымленному дому и звал своих родных и друзей. Карла живо представила, как это выглядело, и тяжело вздохнула – можно было бы сказать, что такого она и ждала от этого вечно готового пожертвовать собой Фетрони, но они знали друг друга всего ничего, а общались в общей сложности чуть больше часа – вряд ли можно было говорить или даже думать о том, что «вечно» с ним было что-то не так.

Останавливаться на пороге было бы глупо, так что Карла подошла ближе и опустила на прикроватный столик собственный мешочек с фруктами.

- Я увидела новости.

Напряжение, наверное, можно было резать ножом прямо в воздухе, и этот самый воздух падал бы на пол полупрозрачной противной массой.

- Никто не пострадал, - почти сразу ответил Фетрони. – Охрана… их кто-то оглушил, едва они покинули дом – словно того поджигатели и ждали. Я не знаю, кто это был, но…

- Ты считаешь, это были охотники?

- Не хочу так думать. Но приходится. Я понимаю, что он твой брат, и что ты считаешь, что он всё равно на такое не способен, что бы там ни было сказано на видео, но…

- Я тоже не хочу так думать, - опустив глаза, признала Карла. – И я… понимаю, почему ты так считаешь. Правда. Я стараюсь понять тебя правильно, не думай, что мной двигает только желание помочь Мерфу. Я хочу помочь и тебе тоже, потому что ты этого заслуживаешь. И не заслуживаешь… - она запнулась, - т-того, что он… что он хочет с тобой сделать.

- Может, и не хочет, - поспешил сказать Лайонел. Карле не хотелось смотреть ему в глаза, когда он говорил об этом, чтобы утешить её – и так ясно, что на самом деле парень так вовсе не думает. – Может быть, его заставляют. Если с детства его растили, как охотника – это заложено в его сознании, для него это также обычно, как для нас с тобой – убить пчелу, которая укусила.

- Я никогда не убивала пчёл. Они красивые, - Карла не понимала, зачем придирается к этой метафоре – наверное, чтобы хоть что-нибудь сказать. Она отошла к окну и услышала, как Лайонел усмехается и еле слышно покашливает, стараясь прочистить горло. – А ты?

- И я не убивал.

- И ты никого не кусал, - тут Найтсмит повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. – Ты никому не мешал. Зачем им нужно, чтобы ты умер?

- Потому что они охотники, - просто ответил Лайонел. – Это их цель – освободить мир от таких, как я. Им нужна не моя смерть, как человека, потому что я кому-то неугоден. Им нужна символичная смерть немеченого. В рабстве мы жить уже не будем, потому что наше общество слишком развито для того, чтобы принять мысль о том, что какие-то люди или расы выше, а какие-то – ниже, что всё решает метка или цвет кожи. Люди стали слишком умны: разобрали на крошечные составляющие кровь, добрались до генов, ДНК… теперь во многом для них человеческое тело – открытая книга. И все книги с одинаковой обложкой, переплётом – только содержание разное. Бывают повреждения, царапины на книге – когда отдельный организм болен или неполноценен. Но шаблон один и тот же, - тут парень почему-то осёкся, смутился, взглянул на Карлу: - Ты… - он взглянул на неё. – Правда слушаешь меня?

- Да, - ответила Карла, присаживаясь на краешек стула. – Продолжай. Мне интересно.

- Я иногда слишком увлекаюсь метафорами, если начинаю с кем-то разговаривать. Извини, - Фетрони старался не смотреть ей в глаза, разглядывая руки собеседницы. – Привычка… когда пишу, это выглядит намного лучше.

- Мне понравились твои рассказы, - тут же ввернула Карла. – Я читала их всю ночь. И их, и учебники, и вообще всё, что ты мне скинул. Это… здорово, - признала она. – Тебя там…

- Слишком много? – тут же вскинул на неё глаза Лайонел, замерший, когда Найтсмит сказала, что её заинтересовали его труды.

- Нет, - покачала она головой. – Наоборот. Тебя там очень хорошо слышно, но совсем не видно. Так странно, как будто у голоса нет тела. Может быть, это потому, что мы не так уж много общались, но мне понравилось это ощущение. Я дочитаю всё, что есть, и когда всё кончится… ты ведь сбросишь мне ещё? – Карла улыбнулась – открыто, ярко, задорно. Она сама не знала, как у неё это получилось – просто как-то вышло и всё.

Ей захотелось взять парня за руки, заставить посмотреть на себя, и она сделала это – пусть и слишком рано, пусть они слишком плохо друг друга знают. И пусть почти физическая зависимость от Мерфа не хочет ослабевать, но того Карла пока и не желала. Всё ещё может кончиться хорошо. Вполне может.

- Спасибо, - тихо сказал Лайонел, неуверенно улыбаясь ей в ответ. Найтсмит кивнула, и, не отпуская его рук, спросила:

- Что теперь будешь делать?

- Не знаю, - честно признался Фетрони. – Патруль ордена находится где-то в больнице. Даже мне никто не говорит, от кого ждать помощи, если что, и… Я не думаю, что вообще есть толк в том, что они здесь ходят. Вряд ли это выглядит незаметно, если несколько человек постоянно стоят возле одной двери, да и пожар, - кашель, - думаю, был подстроен не только для того, чтобы выкрасть наши документы. Они хотели, чтобы мы уехали куда-нибудь в другое место, где не так безопасно…

- Подожди, какие документы? – насторожилась Карла. Лайонел тяжело вздохнул, чуть сжал её руки.

- Это большая тайна. Не думаю, что имею право рассказывать тебе об этом, но ты пытаешься помочь, и… - глубокий вдох, - И если что, то ты должна об этом знать, чтобы сообщить другим. Это касается ордена немеченых. Он был создан, как помнишь, не на государственные деньги – появился откуда-то, и лишь потом получил королевскую поддержку. Его создатели, а это были несколько семей, взяли все расходы на строительство здания и первые траты на себя. Естественно, и забота о немеченых тоже лежала полностью на них. Поскольку в те времена помогать таким, как я, было позорно – логично предположить, что среди членов каждой семьи были немеченые.

- Да, - поддержала его Карла. – И Фетрони, значит, одни из основателей…

- Первые из основателей, - уточнил Лайонел. – Но все знатные немеченые тогда скрывались. Потому их фамилии сохраняли в тайне. Аристократы скрывали то, что состоят в ордене, и чтобы никому добро не обернулось бедой, основатели ордена решили построить длинные потайные ходы, ведущие к его зданию, - он понизил голос, закрыл глаза, будто не понимал, зачем рассказывает это сестре охотника, и стараясь так себя успокоить, - И для того, чтобы защитить простых людей, разделили между собой списки членов ордена.

- Как разделили?

- У одной семьи хранились фамилии, скажем, на «А», «П» и «Ц», у другой – на другие, у третьей – тоже какие-то свои. Вчера горел не дом, Карла, - Лайонел закусил губу, словно стараясь удержать эти слова, - вчера подожгли тот самый ход, и лишь потом пламя перекинулось на здание. Бензин и зажигалка в кустах – это ерунда. Всё лишь для отвода глаз, только для того, чтобы выкрасть бумаги, списки. Теперь в руках охотников есть списки сотен немеченых. Посвящение может пройти не только твой Мерф, но и многие молодые охотники, - Фетрони сглотнул и поднял веки. – С этим что-то нужно сделать. Но я понятия не имею, что.