– Могу и не в двух, баронесса. В госпитале я лежал… скажу так, не один день. И пристально изучал все, связанное и с дорогой, и с Пекином. Ведь не могло же восстание вспыхнуть на пустом месте… Хотя сие вам вовсе не интересно…

«Отчего же, друг мой, мне интересно все. Ибо самые, казалось бы, неинтересные мелочи могут помочь в большом деле…» – мысленно возразила Ольга.

– Я слушаю внимательно, Алексей Алексеевич. И мне в самом деле интересно.

– «Русские ведомости» об уставе сего акционерного общества писали так – почти дословно: осуществление Восточно-китайского железнодорожного пути представляет, бесспорно, важный успех русской дипломатии, а вместе с тем и решительный шаг Китая в пользу усвоения культурных европейских порядков. Французы замечали, что России пришлось немало потрудиться для преодоления препятствий, которые ставила ей на пути английская банкирская интрига. Англичане всеми силами старались принизить это начинание в глазах китайцев и европейцев; они утверждали, что банк не продержится долго. Но враги России потерпели неудачу – дело Русско-Китайского банка окрепло и развилось: в течение одного года открыты были отделения банка в городах Ханькоу, Владивосток, Тяньцзин и Пекин…

– Вы позволите, душенька, я дополню слова нашего гостя? – Поленька стала перелистывать альбом с вырезками из газет, и баронесса в который уже раз порадовалась падчерице и ее светлому разуму. – Вот, извольте, что пишет газета… «Новый путь представляет, несомненно, многие существенные выгоды для России».

– Это вполне понятно, – кивнул согласно Глебов. – Дорога значительно сократила восточный участок сибирской дороги и ускорила его постройку. Заманчивыми казались и природные богатства, на кои может распространиться российское влияние: плодородные земли, лес, сельское хозяйство и скотоводство, залежи ископаемых, в том числе золота.

– Да и торговля от постройки дороги, разумеется, выиграла бы немало, – подхватила Полина. – Вот-с, читаю: «По ряду причин перевозка товаров, например чая, из Китая через Монголию весьма проблематична: теперь же грузы могут пойти через Маньчжурию. Осталось полагаться лишь на расторопность самой торговли…»

– Понятно. Идея была замечательная. А что же потом – включилось извечное российское «авось»?

– Ничуть, – отрицательно качнул головой Глебов. – Строили без проволочек. И с финансами перебоев не было. Русско-Китайский банк был создан еще за год до закладки – с первоначальным капиталом шесть миллионов рублей. Почти половину средств для его формирования предоставил Петербургский международный банк, остальные части поступили от четырех французских банков. Для обеспечения порядка и безопасности при строительстве Маньчжурской дороги была создана специальная охранная стража, после преобразованная в Заамурский округ отдельного корпуса пограничной стражи. После ранения меня туда звали – но я еще был слаб и отказался от этого предложения. А ведь жалованье сулили неплохое, и прочими благами не обидели бы, полагаю.

– Только сие прекрасное место было бы отдалено от столицы и прочих цивилизованных городов на добрый десяток тысяч верст, – переглянулись собеседницы штабс-капитана.

– Вы правы, – кивнул Глебов.

Баронесса сделала Поленьке знак – и девушка подала пепельницы. Ольге курить не хотелось, однако она видела, что гость еще не пришел в себя, ему отнюдь не помешала бы некоторая пауза.

– Благодарю, – неизвестно к кому обратился Глебов и продолжил: – Дорогу начали строить сразу по трем направлениям и из трех конечных пунктов – станции Гродеково в Приморье, из Забайкалья и Порт-Артура. В июне 1898 года Россия получила концессию на строительство южной ветки, которая была призвана обеспечить выход к Дальнему, сиречь Даляню, и Порт-Артуру – китайцы называют его Люйшунем. Города эти, сие всем известно, расположены на Ляодунском полуострове, который Российская империя арендовала в марте 1898 года по русско-китайской конвенции.

Ольгу уже немного утомили все эти «участки», сроки, даты. Однако без знания таких деталей ее задумка могла бы сорваться в один миг. А потому баронесса внимательно слушала и даже подумала, не попросить ли Алексея Алексеевича записать к балу все изложенное…

– Полагаю, дамы, вы уже изрядно устали от моего рассказа. Осталось совсем немного. Во всяком случае, из того, что мне помнится. В самом конце прошлого столетия в империи Цин вспыхнуло восстание ихэтуаней, которое длилось до 1901 года. Из-за этого на некоторых участках строительство остановилось. Однако пятого июля 1901 года временное движение поездов и перевозку грузов по всей протяженности Маньчжурской дороги все же открыли. Во время подавления восстания ваш покорный слуга тоже получил ранение. Однако, по сути, отделался легко… – Глебов на мгновение задумался, перевел дух и продолжил: – Дорога, как всем было вполне понятно, значительно усиливала позиции империи. А китайцам этого совершенно не хотелось. И вот двадцать третьего июня 1900 года восставшие напали на строителей и начали разрушение железнодорожного полотна вкупе со станционными постройками. Судьба партии строителей, уходивших из Мукдена под командой поручика Валевского и инженера Верховского, сложилась трагически. Почти все они погибли в неравных боях. Захваченный в плен Верховский был обезглавлен в Ляояне. На этом фоне несколько моих пуль – так… детская забава.

Баронесса встала и сделала несколько шагов по залитому солнцем паркету комнаты. Ничего принципиально нового господин Глебов не рассказал, но все это требовало тщательного обдумывания. О банках же следовало разузнать подробнее – особенно о тех, что были открыты специально для финансирования строительства дороги. И открыты недавно.

– Выходит, Маньчжурская дорога уже работает?

– Да, – подтвердил Глебов, – с октября 1898 года, когда первый паровоз прибыл по ней в Харбин. Считается, что магистраль будет полностью готова первого июля нынешнего года – в этот день планируется передать ее главному эксплуатационному управлению. И тогда на карте Евразии появится уникальная железнодорожная линия: Москва – Тихоокеанское побережье. Кратчайший путь из Европы в Азию! Уже из одного этого можно будет извлечь немалые прибыли…

Вот теперь наконец баронесса услышала то, что ей было необходимо. Дальнейшее станет уже, скажем так, делом техники. Однако некоторая эрудиция при беседах в высоких кабинетах будет совершенно не лишней. О нет, не просто не лишней – она будет обязательной. «Итак, Русско-Китайский банк… и Акционерное общество… Все ли это? Быть может, есть что-то еще?»

– Замечательно… – произнесла Ольга. – Полагаю, сударь, дорога уникальна не только в географическом смысле?

– Вы правы, баронесса. Дорога будет уникальной во всех смыслах и с любой точки зрения. Одних только станций на линии будет девяносто две (собственно, они уже построены). Девять туннелей, клянусь – необыкновенный Хинганский туннель длиной почти три версты. Еще при проектировании о нем не говорил только ленивый, а уж газеты просто криком кричали: инженерная мысль воплотилась в сомкнутую «петлю» с немалым радиусом, нижний ее путь проходит в каменной трубе под насыпью верхнего пути. Однако и недоделок еще немало – на сумму свыше пятидесяти миллионов рублей золотом. И будут ли они закончены к июлю, когда дорогу планируется открыть официально, еще неизвестно.

– М-да, – задумалась Ольга, – должно быть, дорога стоила немало…

Глебов пожал плечами.

– Тут уж многое от точки зрения зависит, Ольга Дмитриевна. Для нас с вами почти четыреста миллионов рублей золотом – сумма невообразимая, но для страны, думаю, не так и велика. А ведь после завершения строительства Маньчжурия превратится в весьма доходную часть как Китая, так и России – договор-то даже десяти лет нет, как подписан.

«Четыреста миллионов… Не так и много, в общем… И за восемь лет… По пятидесяти миллионов в год… И в самом деле немного. А недоделок, по словам штабс-капитана, всего-то на пятьдесят миллионов. Ежели бы одни русские строили… куда больше ушло бы…. Однако сейчас не о воровстве речь…»