– Капитан, мне известно, – баронесса заговорщицки улыбнулась, – что вы большой поклонник культуры Китая…

Глебов молча кивнул. Поклонником его называть было не совсем точно, скорее он изучал Китай как самого страшного врага. Но это уже вопрос, так скажем, второй – главное, что о восточном соседе он знал немало, за событиями следил более чем пристально и мог рассказывать об этом… да, пожалуй, дни напролет.

«Конечно, это не тайна. Но откуда баронесса об этом знает?»

– Я многое о вас знаю, – продолжала Ольга так, словно штабс-капитан задал вопрос вслух. – Вы, собственно, мне и нужны именно как знаток всего китайского…

(Ольга, уж так случилось, тоже знала немало об окружающем мире – не зря же с шестнадцати лет до первого замужества почти все время проводила за чтением. Газеты, журналы, книги – папенька нарадоваться не мог, что дочь сидит дома и читает запоем. Откуда ему было знать, отчего она стала затворницей…)

– Однако знатоков таких немало… – несколько недоуменно перебил баронессу Глебов.

– Тем не менее я уверена, что ваши знания обширнее, чем у многих кабинетных ученых, уж простите, но мне импонирует именно то, что вы своими ногами исходили не один десяток верст по тамошним дорогам.

Глебов снова кивнул – ни его служба, ни его увлечения не были тайной. Однако отчего баронесса заметила именно его? Сие было непонятно. Но доискиваться ответа он пока не стал – уж очень было интересно, что последует далее.

– Душенька, подай карту, прошу, – обернулась Ольга к Поленьке.

Девушка вынула из орехового бюро сложенную в несколько раз карту и разложила ее на нешироком письменном столе.

– Так уж случилось, Алексей Алексеевич, что уже некоторое время я ищу возможности вложения имеющихся у меня капиталов. – Голос баронессы зазвучал ровно. – Не так давно мне поступило весьма заманчивое предложение из… скажу так… весьма высоких кругов. Предложение, повторюсь, весьма заманчивое, однако, боюсь, в этой заманчивости кроется опасность. И дай Бог, чтобы мне это только казалось… Одним словом, я прошу вас стать моим, как нынче принято говорить, консультантом. Мне предложили вложить средства в строительство Маньчжурской дороги. Однако о ней я знаю совсем немного – собственно, лишь то, что мелькало в газетах.

Штабс-капитан испытал легкое разочарование. Хотя нет, разочарование было отнюдь не легким – баронесса-то его интересовала вовсе не как наниматель…

– Хм, но чем же я могу быть вам полезен?

– Для начала расскажите, что известно вам. А уж насколько сие будет полезно… Да, кстати, я прошу вас сопровождать нас с Поленькой на бал по случаю тезоименитства. Так приступим же!

Приглашение настолько изумило штабс-капитана (конечно, вовсе не вхожего в высокие сферы), что он послушно осушил бокал, который до этого просто грел в руках, и перешел к разложенной карте. Это и в самом деле была карта восточных земель империи. Вот Китай, вот тоненькая ниточка самой длинной в мире железной дороги – Транссибирской магистрали.

«Отличная карта, подробная, свежая. А баронесса-то, похоже, только изображает праздную богачку. Уму сей дамы, полагаю, могли бы позавидовать ох как многие… Но и хороша она необыкновенно. Жаль, что не видит она моего к ней интереса. Да, быть может, еще мнение свое переменит. Уж попытаться-то стоит, клянусь!..»

И Глебов заговорил, временами проводя по карте бамбуковой указкой, словно ниоткуда появившейся в его руке (это Поля незаметно вложила штабс-капитану в ладонь узкий бамбуковый прутик):

– Извольте. Для начала повторю всем известное. Маньчжурская дорога строится с 1897 года и именно как южная ветка Транссибирской магистрали. Принадлежит дорога России и обслуживается ее подданными. Однако можно задать вопрос: зачем наша империя тратит поистине гигантские суммы на строительство? Ответ прост: западные державы уже не раз проявляли устремления обрести форпосты в Восточной Азии и на Дальнем Востоке, поэтому и неудивительно, что Империя обеспокоилась положением немалой части своих территорий в Сибири и на Дальнем Востоке – ведь они фактически оторваны от остальной части страны. Решено было, дабы защитить эти территории от вторжения, заселять окраины, сооружать там новые города. Но это требовало и доставки материалов всякого рода, и доставки рабочих, согласных поселиться вдалеке от родных мест. А сделать это разумнее всего с помощью железных дорог – ведь часть пути уже была освоена постройкой Транссиба…

Баронесса слушала более чем внимательно. Пусть Глебов повторял практически дословно то, что она знала и без него, пусть все это было в газетах. Главное сейчас – выстроить мысленно наиболее полную картину и тогда (но ни минутой раньше) планировать свои ходы. Штабс-капитан тем временем продолжал:

– Пожалуй, будет нелишним сказать несколько слов и о самой Транссибирской магистрали. Сооружать ее начали в 1891 году, причем строительство решено было производить одновременно из Владивостока и Челябинска. Финансировала прокладку дороги казна. Стройка шла невероятно, просто сказочно быстро – за десять лет проложили почти семь тысяч верст железнодорожных путей. С восточной стороны Транссиб от Владивостока дошел до Хабаровска. А с западной – пути были доведены до Забайкалья.

– Полагаю, кроме путей, строились и города… – предположила баронесса.

– Скорее поселки, Ольга Дмитриевна, – поправил Глебов. – Городами сии поселения называть было бы преждевременно.

– Понимаю. А как на все это смотрели китайцы? Японцы?

Глебов усмехнулся.

– Китайцы с японцами уж сколько лет враждуют… И этим грех было не воспользоваться. А потому двадцать второго мая 1896 года был подписан российско-китайский договор о союзе против Японии.

«А вот этого я не знала…» – отметила баронесса.

– Странно, газеты об этом не писали…

Глебов покровительственно усмехнулся.

– Не писали, это верно. Договор-то был секретным. О нем знало в те дни не так много народа. Нынче же это есть история: событиями почти десятилетней давности мало кто интересуется. Разве что господа социалисты воду мутят. Но продолжим. С российской стороны подписи под договором поставили министр путей сообщения граф Сергей Витте и князь Лобанов-Ростовский Алексей Борисович, с китайской стороны – посол Ли Хунчжан, прибывший на коронацию цесаревича Николая. Союзный договор предоставил России право на постройку магистрали через территорию Маньчжурии и предусматривал русскую военную поддержку Китая и Кореи против Японии взамен на предоставление Русско-Китайскому банку концессии. «Русские ведомости», помнится, подробно описывали визит Ли Хунчжана. В газете сообщались сведения о речах и визитах, передавались подробности о составе встречающих, ходе встречи, внешнем виде и биографии посла. Отдельно описывались «замечательные», «весьма ценные» и редкие китайские подарки. О приезде китайского посольства в Москву рассказывалось подробнее, чем о других официальных визитах. В частности, отмечалось, как посол «много раз выражал удовольствие за проезд на русском пароходе и за встречу в Одессе»…

При упоминании об Одессе баронесса усмехнулась. И снова подумала, что выбор Глебова как советника в ее идее был на диво разумным.

– В августе 1896 года Сюй Цзэнчэн, китайский посланник в Российской империи, подписал нерядовое соглашение с правлением Русско-Китайского банка. – Не обращая внимания на улыбку баронессы, штабс-капитан вел рассказ дальше. – Этот документ предоставлял банку права на постройку железной дороги через Маньчжурию и сроком действия указывал восемьдесят лет. К концу года было создано и акционерное общество, долженствующее управлять строительством и использованием уже готовой части дороги. Самым крупным акционером общества стало министерство финансов Империи. На следующий год, двадцать восьмого августа 1897 года, в приграничном поселке Суйфэньхэ провинции Саньчакоу Маньчжурская дорога была официально заложена.

– А что, сударь, писали газеты обо всех этих событиях? Хотя бы в двух словах…