– Что тебе делать? Извини, но я не могу сидеть здесь и молчать, – отозвался Томас Перссон и засунул под верхнюю губу снюс. – Маккан, ты можешь объяснить мне, почему так важно, чтобы вас было двое? Не для того ли, чтобы ты мог сидеть здесь и грызть сахар? Тебе, черт возьми, есть чем заняться.

Хеглунд закатил глаза и обратился за поддержкой к остальным, но напрасно.

– Можете думать, что хотите. Но это неправда, что я бездельничаю только потому, что Ингер больше сидит дома с больным ребенком, чем бывает здесь. Помимо клуба «Black Cat» на улице Хантверкаргатан мне и отчасти Ингер удалось выявить семь различных квартир в городе, где веселье продолжается практически круглые сутки. Конечно, можно брать квартиру за квартирой, но лучше всего провести синхронную операцию, что я не собираюсь делать без Ингер.

– Хорошо. Как скажешь, – пожал плечами Томас Перссон. – Я только считаю, что…

– Думаю, на этом мы остановимся, – перебил его Эдельман. – Если в понедельник она не выйдет, мы будем решать эту проблему как-нибудь по-другому.

Хеглунд кивнул и запихнул в рот еще одно печенье, вытаращив глаза на Томаса.

– Если что, мы с Фабианом можем помочь, – сказала Малин, повернувшись к Фабиану. – Так ведь? Как раз сейчас нам нечем заняться.

– Почему нечем? – спросил Фабиан, хотя по ее глазам видел, что она просто подкалывает его.

– Как я сказал, подождем до начала следующей недели, – сказал Эдельман, повернувшись к Ярмо Пяивинену и Томасу Перссону. – Как я понял, у вас есть кое-какие новости в отношении машины Адама Фишера. Давайте послушаем.

Ярмо кивнул, сдвинул очки для чтения на кончик носа и стал рыться в своих документах.

– Я или ты? – спросил Томас, барабаня пальцами по столу.

– Спокойно… – Ярмо продолжал искать, и Фабиана поразило, как старо он выглядит, хотя он только на пять-шесть лет старше его самого. Одиночество ему явно не на пользу – четыре года тому назад от него ушла жена, забрав с собой детей.

– Да, я не знаю, успели ли вы послушать новости, где мы официально заявили, что речь идет о похищении.

– Что мы все время подозревали, – добавил Томас.

– Как вы знаете, это последние кадры, на которых заснят Фишер, – Ярмо раздал несколько снимков, сделанных камерой контроля скорости, которая зафиксировала Адама Фишера в его кроссовере.

– Так было до вчерашнего дня, – сказал Томас со страшно довольным видом, поигрывая татуированными бицепсами. – Вчера нам чертовски повезло.

– Может быть, лучше ты расскажешь? – Ярмо повернулся к своему коллеге, моложе него на двадцать лет.

– Нет, нет, продолжай.

– Ты уверен?

– Да-да, рассказывай, – сказал Томас и опустил глаза на стол.

– Фишер живет в квартале Мосебакке, и я не знаю, почему мы не подумали об этом раньше. Мы просто-напросто связались с близлежащими гаражами. И в конце концов нашли то, что искали, в гараже на Слюссене.

– Что, машина была там? – спросила Малин.

– Нет, но вот пленка, отснятая камерой наблюдения, – Томас поднял DVD и встал. – Вы готовы? – Он подошел к старому телевизору, вставил диск в DVD-плеер и попытался включить видео с помощью пульта.

– Пульт не работает, – сказал Маркус Хеглунд. – Надо нажимать кнопки на телевизоре. Подожди, я тебе покажу. – Он встал и подошел к Томасу.

– Нет, все в порядке. Я сам все сделаю, – отозвался Томас и стал искать пальцами нужную кнопку.

Пока они включали аппаратуру, у Фабиана снова завибрировал мобильный.

Фабиан больше не мог ждать и встал.

– К сожалению, мне надо идти.

– О’кей. Ничего страшного, – сказал Эдельман.

– Что значит – ничего страшного? – спросила Малин. – Из-за какого такого важного дела ты должен уйти посреди собрания, когда ты даже не ведешь никакого следствия?

– Это из школы, где учится Матильда. Они просят меня как можно быстрее позвонить.

– Понятно. Будем надеяться, что ничего серьезного.

– Да, будем действительно надеяться, – сказала Малин и покачала головой в сторону Фабиана, когда тот выходил из комнаты.

– Ладно, давай ты, – сказал Томас и отошел в сторону, чтобы Хеглунд смог несколько раз нажать на одну из маленьких кнопок, после чего телевизор ожил.

Пока шли гудки, Фабиан Риск рассматривал себя в зеркале над раковиной. У него еще не было кругов под глазами. Но через несколько дней они появятся, и тогда он будет выглядеть как минимум на десять лет старше. Он выдернул из носа пару волосков и понял, что левый бакенбард длиннее правого.

– Наконец-то.

– Мы подозреваем, что Полиция безопасности нас прослушивает. Так что с этой минуты пользуйся этим номером, – сказал Фабиан. – Ты что-нибудь выяснила?

– Вот прямо возьми и скажи. И никаких прелюдий?

– Извини, как-нибудь в другой раз. Именно сейчас…

– Только скажи, где и когда. А ты не забыл, что уже должен мне бокал вина?

– Нет, нет, конечно, не забыл. За кого ты меня принимаешь?

– Ни за кого. Во всяком случае, пока. Но то, что я сейчас скажу, тянет как минимум на ужин.

– Может быть. Но сейчас я не знаю, что у тебя есть.

– Да, ты покупаешь кота в мешке и надеешься на лучшее.

– Иными словами, у меня нет другого выбора?

– Фабиан… У человека всегда есть выбор.

Она играет с ним, и ему следует соблюдать правила игры.

– Молчание – знак согласия. Так что ты выбираешь?

– Кота.

– Хорошо. Выбрать было не так трудно. И можешь быть совершенно спокоен. Я уверена, что ты будешь доволен. Сообщение на автоответчике Гримоса оставила женщина по имени Сильвия Бреденьельм, и всего лишь несколько минут назад она позвонила на номер без абонентской платы 073–785 66 29.

– Это номер тайного телефона Гримоса?

– Так точно.

– А у тебя есть распечатка мобильного трафика и на этом номере?

– Да, но им пользуются только эти двое, так что если ты не собираешься работать в бульварной газете «Экстренные происшествия», тебе нечего тратить на это время. А сейчас появится кот. Ты готов записать?

Фабиан достал шариковую ручку и закатал рукав пиджака.

– Готов.

– 59.311129, 18.078073.

Фабиан записал комбинацию цифр на внутренней стороне руки.

– А это что?

– Последнее местоположение мобильного, плюс-минус десять-пятнадцать метров.

– А он еще включен?

– Нет, он исчез вчера в 16:04, то есть почти через сорок минут после первого.

– Потрясающе, Нива. Ты мне действительно очень помогла. Я позвоню.

– Знаю.

Фабиан закончил разговор, спустил воду и вышел из туалета. Наконец-то у него появилась конкретная зацепка. Не садясь за письменный стол, он включил компьютер и зашел на Гугл Карты, куда ввел координаты, записанные на руке. На экране показалась карта Стокгольма, и красный маркер в виде воздушного шара указал вниз, на район Седермальм. Фабиан увеличил картинку до уровня улиц и увидел, что маркер показывает адрес: улица Эстгетагатан, 46.

Раньше он не понимал смысла в гигантской работе, которую проделал Гугл, чтобы сфотографировать угол каждой улицы в Стокгольме – первом городе Швеции, где был предоставлен этот сервис. Но когда ему в конечном итоге удалось овладеть командами и обнаружить здание на углу улиц Эстгетагатан и Блекингегатан, он мысленно поблагодарил их. Закрытый строительными лесами, дом выглядел словно нежилой.

Снимок, скорее всего, сделан осенью, и нет никакой гарантии, что здание по-прежнему на ремонте. Если окажется, что ремонт еще идет, или, что лучше, прерван в ожидании, когда закончится финансовый кризис, это отличное место, где можно прятать жертву.

Он очистил историю поиска, выключил компьютер и чуть было не налетел на Малин Ренберг.

– Как же ты спешишь, а ведь тебе нечем заняться. Во всяком случае, насколько мне известно.

– Малин… Извини, но у меня нет времени, – он попытался обойти ее, но она не пускала его.