– Не думал я ни о чем специально. Вспомнил, как Михаил кувыркался давеча и понесло вверх. Наверное, нужно не думать, а представлять визуально, так сказать,– Сергей понимающе закивал и закрыл ладонями глаза. Ноги его медленно оторвались от пола и он завис в нескольких сантиметрах от него.

– Висю-ю-ю-ю-ю!!!– заорал он истошно и тут же приземлился.– Получается, мужики. Михаила вспоминайте, и в натуре несет вверх,– не прошло и пяти минут, как все пятеро уже научились зависать и опускаться.

– Ура! Я – Орел Первой степени,– веселился от души Сергей, с каждым разом поднимаясь все выше и даже из озорства, зацепив Вениамина, висящего рядом, толкнул его в спину. В результате разлетелись оба в разные стороны.

– Как в невесомости на космическом челноке. Я по телеку видел,– делал одно открытие за другим Сергей.– И вес возвращать можно не сразу, а постепенно. Грамм по двести. Вливай и все.

– Стаканами что ли?– проворчал Силиверстович, у которого получалось хуже, чем у всех – через раз.

– Точно! Как будто медовухи твоей заливаешь постепенно. И тело ползет вниз. А потом представляешь опять Миху и вверх.

– Какой хороший метод,– ворчал Силиверстович.– Так алкашом стать недолго.

А уже через полчаса вся пятерка освоила не только зависание и опускание, но и перемещаться начала на длину шнуров, которые каждый привязал по примеру Вениамина к поясам. Кувыркнуться первым попробовал Вениамин и получилось у него это хоть и неуклюже, но с первого раза и намотавшийся на ноги при перевороте шнур, теперь мешающий, он отвязал также первым.

– Вениамин на вторую степень перешел. Мужики, не отставай,– заорал Сергей, отвязывая от пояса шнур и повторяя кульбит, который у него получился гораздо чище – не мешал шнур. Соревнуясь друг с другом, через час все пятеро уже претендовали минимум на пятую степень. Особенно понравилось крутить сальто и выкручиваться в штопоре Сергею. Как мальчишка, дорвавшийся до интересной игрушки, он поднимался все выше и уже высота купола в конференц-зале казалась ему не велика. Срываясь вниз, он орал дурным голосом, заставляя морщиться Силиверстовича.

– Прекрати визжать поросенком, Сергей Лексеич, не то забуду, что навеличивать тебя должон и уши оборву к чертям собачьим,– сердился он, волнуясь, что "Лексеич" не рассчитает в эйфории расстояние и врежется лбом в пол.

– Догони сперва, дедуль,– Сергей завис над головой деда и тот погрозил внуку кулаком. – Щас, погоди чуток. Ох, дождешься ты у меня, внучок.

В результате все так увлеклись, что не заметили, как промелькнули отведенные на освоение левитации два часа времени. Появившийся Михаил, застал компанию барражирующей в разных концах зала. Чтобы не мешать друг другу в освоении высшего пилотажа.

– Эй, служивые!– крикнул он, и эхо понеслось под сводами, шарахаясь от одного "орла" к другому.– Я уже здесь, приземляйтесь,– "служивые" послушно прекратили упражнения и, приземлившись рядом с ним, начали делиться впечатлениями и опытом.

– Ты, Силиверстович, сразу видно, что не по двести граммов веса заливаешь, а как минимум по литру. Я еле увернуться от твоих сандалий успел. Ты смотри куда падаешь, или это ты спецом?– сделал замечание деду Сергей.

– А ты не вертись под ногами. Что за манера с самого сызмальства, так и норовишь,– огрызнулся Силиверстович, расплываясь, однако, в довольной улыбке.

– Вижу, что Орлы первой степени все, как минимум, ну а уж дальше не взыщите. Устроим экзамен. Кто первый готов продемонстрировать приобретенные навыки? Ну, чего мнетесь? Первому на одну степень прибавлю за смелость.

– Я,– гаркнули Сергей и Вениамин в один голос.

– Похвально. Хорошо, оба по плюс одному. Давай ты первый, Серега. По старшинству, так сказать,– Михаил вынул из кармана значки.– Гляньте, какие классные получились. Минут десять над дизайном голову ломал.

– А чего маленький такой?– разочарованно протянул Сергей.– С пятак совковский.

– А ты хотел какого размера? С тарелку обеденную? Не в величине дело, а в самом факте. Это же эксклюзивный знак. Ни у кого на Земле, кроме вас, такого не будет. И Орел, вон какой натуральный получился, а глазок из брюлика, кстати. Лапки – платиновые, крылья – золото с серебром. Ну а бирки из сапротида выполнил,– Михаил вынул из второго кармана целую горсть ромбиков.– От единички до сотни. Ну, единицы, вижу, ни кому уже не придется выдавать, пожалуй, с десяточки, как минимум. Вперед, курсант Руковишников, чего рот разинул? Демонстрируй, что умеешь.

– Есть, командир!– козырнул Сергей и взвился под самый купол зала. Оттуда он с воем ринулся вниз, выписывая попутно сальто и прочие кренделя, которые ему приходили в голову. На демонстрацию ушла минута, и Михаил крикнул ему снизу:

– Достаточно. Повторяться начинаешь. На двадцатую степень навертел. Фантазия слабовата. Следует тебе спецлитературу полистать на тему высшего пилотажа. Штопор, правда, у тебя получается лучше всего. Ну, это и понятно. Ты его еще в Италии освоил в 1943-ем.

– Хохмишь все?– Сергей протянул ладонь за значком.– Гони награду. Как там, у Твардовского… – "Обеспечь, коль я достоин". Бирочку давай с двадцаткой и литературу по высшему пилотажу. Я через недельку пересдам. Двадцатая степень – как-то не греет по сравнению с твоей тысячей.

– Держи,– Михаил вложил в протянутую ладонь значок и ромбик.

– А ничего такой,– Сергей принялся тут же привинчивать его к комбезу.– Прямо напротив сердца, чтобы стучалось в него,– бормотал он, закрепляя ромбик.– Не мелковата ли бирка? Число вон и не видно совсем. С метра, наверное, уже и не поймешь, что за число. Двадцатка или двойка. А, Миха?

– Давай, я индивидуально для тебя сделаю покрупнее,– Михаил щелкнул пальцами и протянул Сергею ромб размером с тетрадный лист.– Держи. На этом со ста метров число можно рассмотреть. Хочешь, еще фамилию твою там нацарапаю?

– Нет уж, убери. Я как у всех,– отстранил его руку Сергей.

– Тогда сядь в кресло и не мешай принимать экзамены, Орел двадцатой степени. Давай, Вень.

Вениамин немного не дотянул до Серегиного мастерства, получив бирку с числом 19-ть.

В течение четверти часа Михаил проэкзаменовал всех и самое маленькое число баллов получил, как он и ожидал, Академик. Федор Леонидович освоил подъем, опускание и несколько простейших разворотов.

– Пятерочка, Леонидович. Поздравляю,– пожал ему руку Михаил, вручая значок.

– Моя любимая цифра,– Академик радовался искренне, будто ему вручили не значок, а как минимум Нобелевскую премию. А первое место занял, и опять же не удивив этим Михаила – его отец. Сказалась армейская подготовка и служба в ВДВ.

– Десантников бывших не бывает,– шумно радовался Петр Павлович, прикручивая значок с числом 25-ть.– У меня двести прыжков, между прочим. Как-никак мастер спорта парашютного.

– Догоняй тогда и Орла до двухсот, Павлович,– откликнулся Сергей.– Вызываю на соревнование. Кто первый получит две сотни.

– Давай. Зачет раз в неделю,– завелся с пол оборота полковник.– Все свидетели. На что забьемся?

– Ну, с вами как-то на подзатыльники не солидно пари заключать. Лексеичем меня уже один проигравший и так дразнит, даже не знаю, что и востребовать…– принялся чесать затылок Сергей.

– Отработаешь месяц с кадетами рукопашником, если проиграешь,– поставил свое условие Петр Павлович.

– Да я и без пари с пацанами готов работать,– возразил было Сергей, но полковник погрозил ему пальцем.

– Нет, брат, не когда ты захочешь, а от звонка до звонка месяц.

– Так это же насилие! А как же со свободой воли?

– Так в этом и смысл. Чтобы жизнь пасекой не казалась,– пресек торг полковник.

– Ладно, согласен. А вы тогда, Павлович, обязуетесь с моими детишками тридцать раз сходить, куда Аннушка отпустит. В зоопарк, цирк или в театр на детский спектакль. В общем нянькой приходящей поработаете. Они у меня послушные, вам понравится.

– Да, послушные,– помрачнел Петр Павлович.– Всю ораву должен буду выпасать?