Восьмая жизнь прошла в обществе одинокого пенсионера. Хозяин попался добрый, но бедный. Может, потому и добрый, что бедный?..

Как получит пенсию, купит мне обязательно мосоликов на рынке и себе того же для первых блюд. Наварит каши и постных щей и ест всю неделю, а меня мосоликами балует!

Гулять без ошейника и без намордника выводил, когда захочу. Стоило в дверь лапой упереться, да гавкнуть разочек. Да, вот это была, пожалуй, самая нормальная жизнь!.. А следующая?..

Следующую мне и вспоминать не хочется…

– А-а-а-ав! – что-то зеваю.

Поспать, что ли?.. Сижу на цепи, как Цербер какой-то, голый мосол нюхаю, да блох кормлю. Десятая жизнь кончается… Сколько ещё осталось?.. Пока не знаю.

У нас, у собак, ни как у людей. Мы, как локаторы какие-то, многое наперёд чувствуем. И смерть тоже в числе этого многого. И никаких излишних церемоний.

Придёт эта… облезлая собачья смерть… схватит за шиворот, и выбросит тебя, как из будки, из этой твоей собачьей жизни. Без всяких там изысков…

Ну, ладно… Что-то я расчувствовался сегодня! Может, к дождю?.. Вон и хозяева топают… С сумками. С гостинцами. В город ездили… А это кто? Сынишка их с ними?! Ничего себе, как повзрослел! Сейчас он мне ошейничек то расстегнёт! Ух и весело же мы с ним когда-то в догонялки играли!.. Сколько же лет прошло?.. Пойду, хвостиком повиляю – поздороваюсь!.. Что это у него в руке? Конфета?.. Мне?! Мне! У-у-у, мня-мня-мня! Да за это и на задние лапы не грех встать! А всё-таки… жизнь прекрасна!

10.05.2019

НЕЧТО ТЁМНОЕ

– Добро пожаловать на нашу планету! – сказала квадратная "тётка", дважды квакнув по-лягушачьи.

– Зачем она квакает? – спросил я у маленького фиолетового почтальона, доставившего меня на эту планету.

– Ква-ква! – ответил квадратной "тётке" почтальон, а мне пояснил. – Здесь так приветствуют друг друга.

– В таком случае… Ква-ква! – улыбнулся я "тётке".

Пройдя сквозь пункт космической пересылки, где с меня сдули все инородные пылинки, я оказался в большом круглом помещении, похожем изнутри на нержавеющий чайник. Розовый свет, мягко разливающийся по всей его территории, освещал небольшое рубиновое озерцо, находящееся посреди помещения. Рядом с озерцом стояли двое сиреневых гуманоидов с небольшими шариками вместо голов. Внутри озерца бултыхалось нечто тёмное.

Заметив меня, гуманоиды бросились мне навстречу.

– Ква-ква!.. Ква-ква! – прокричали гуманоиды.

– Ква-ква! – любезно ответил я.

– Наконец-то ты приехал! – сказал мне один из гуманоидов.

– Да, наконец-то! – подтвердил второй.

Ртов у них, кстати сказать, не было. Звуки изливались откуда-то изнутри.

Глядя на меня затуманенными глазами, которых у них на двоих было ровно два, сиреневые гуманоиды подняли меня на руки и поднесли к рубиновому озерцу.

– Вот оно! – сказали мне гуманоиды, указывая на необычное существо, бултыхающееся в рубиновой воде.

– И давно оно тут бултыхается? – поинтересовался я, морщась от неприятного запаха.

– Со вчерашнего года, – сообщил голос одного из гуманоидов.

– Вы хотите сказать с прошлого дня? – уточнил я.

– Да, – подтвердил голос второго гуманоида.

– Ой, мороз, моро-оз!.. Буль-буль-буль-буль… – донеслось из озерца.

Нечто тёмное на мгновение выглянуло из рубиновой жидкости и спряталось обратно.

– Всё понятно, – сказал я гуманоидам. – Не удивительно, что вы не смогли разобрать ни единого слова, произнесённого этим неизвестным пришельцем. Этот афроамериканец – известный профессор с нашей планеты, прославившийся своей искренней любовью к фольклору и к хоровому песнопению.

– Но… что он делает в нашем бассейне? – уставились на меня вопросительно одноглазые гуманоиды.

– Думаю, он осваивает таким образом многогранные особенности вашей планеты, – сказал я уверенно. – Когда он досконально изучит это рубиновое озеро, и впитает в себя всю необходимую информацию, он отправится в свою лабораторию, для того, чтобы хорошенько проанализировать впитанную информацию. Самое главное, чтобы у него не переполнились и не вышли из строя переносчики информации. Чувствую, профессор так увлёкся изучением, что забыл о мерах предосторожности.

– Именно поэтому мы и позвали тебя, дорогой землянин, – воскликнули гуманоиды, обеспокоенно. – Помоги нам разобраться с этим запутанным вопросом! Пока афроамериканский профессор, прославившийся своей искренней любовью к фольклору и к хоровому песнопению, не осушил наше Священное Рубиновое озеро полностью!

– Ой, мороз, моро-оз!.. Буль-буль-буль… – снова выглянуло из озерца нечто тёмное.

Сняв с себя штаны и рубашку, я щучкой прыгнул в рубиновую жидкость!

С первой же секунды я понял, что это было за озерцо.

О, да-а! Надо было поскорее вытаскивать из него любителя фольклора, чтобы не случился межпланетный скандал.

Взвалив пьяного афроамериканского "профессора" на плечо, я вытащил его из рубинового озерца и отнёс в пункт космической пересылки. Там его аккуратно упаковали в посылочную коробочку и передали в руки маленькому фиолетовому почтальону.

И надо же было додуматься гуманоидам создать это винное озерцо! Не знают они пока ещё нашего брата! Ох, не знают! Третий раз уже меня вызывают. То с одним вопросом разберись, то с другим. То одного чудака вытащи откуда-нибудь, то другого.

А я что? Моё дело маленькое – я же обычным грузчиком работаю. Мне главное, чтобы межпланетные отношения не нарушались! А то, знаете, как бывает…

10-11.05.2019

СУМАСШЕДШАЯ КВАРТИРА

Тапочки стояли на подоконнике и идиотски смеялись.

– И долго вы собираетесь надо мной издеваться? – крикнул я, распсиховавшись.

– Да пошёл ты! – крикнули мне в ответ тапочки.

Полы были давно немытыми, ужасно гадкими и холодными.

– Я бы с радостью пошёл, – сказал я тапочкам. – Если бы вы вернулись на своё место – под мой диван! И как вы только оказались на подоконнике?!

– Я всё видел, – прошептал мне на ухо диван. – Они сговорились против тебя с пылесосом. Он их туда и перевёз!

– Подлый врунишка! – тут же прозвучал грубый голос пылесоса, высунувшегося из-за шкафа. – Ну смотри! Будешь теперь сам из себя пыль высасывать!

– Сам ты врунишка! – проворчал в его сторону старый диван.

Тут пылесос зажужжал и с разгону врезал дивану всем своим корпусом!

– Ой! – вскрикнул от боли мой старый диван.

– Ха-ха! Сам виноват! – злорадствовал пылесос, пританцовывая на одном колесе.

– Ну, погоди! – услышал я свирепый голос дивана, на котором полулежал. – Я тебе сейчас!..

С этими словами, подскочив на месте, диван так шибанул по пылесосу деревянной боковиной, что бедный пластиковый пылесос, пролетев три метра, ударился об угол и разлетелся вдребезги!

Пыль тут же заполнила всю комнату и все начали чихать!

Громче всех чихал телевизор.

– Ядрёный хмель! Апчхи!.. – ругался телевизор, сквозь чиханье. – Вы что, совсем с ума посходили? Так себя вести при хозяине! Апчхи!.. Да нас же теперь всех рассекретили! Апчхи!..

– Да уж, – вставила своё слово люстра. – Жили мы, жили спокойно, а теперь из-за каких-то безумных тапочек…