========== Часть 1 ==========
Понедельник, оказывается, может быть очень даже приятным, особенно когда первые два урока в школе сегодня отменили по причине болезни учителя и невозможности найти замену. А это значит, можно спокойно поваляться в уютной постели и после не спеша собраться на занятия. Можно. Но только не Исаку Вальтерсену, ведь он лучше проведет это так удачно свалившееся на его голову двухчасовое счастье не в кровати, а за стаканчиком карамельного латте и тарелкой покрытых разноцветной глазурью пончиков донатс. А если к этой свежеиспеченной прелести добавить пару-тройку круассанов с восхитительным сливочным кремом, что каждое утро выпекают в его любимой кондитерской, то можно даже без особо сильных огорчений пережить ставшие уже ежедневным ритуалом насмешки и придирки выдающихся придурков с третьего курса.
Казалось бы, ну какое им может быть дело до его совершенно не выдающейся личности? Так ведь нет же. Стоит ему пройтись по школьному коридору, временами неуклюже шаркая об пол кедами, или занять самый дальний столик в обед, конечно же задев всеми частями тела мебель, как эти два милых лица выплывали перед ним с неизменным:
— Так-так, и куда это спешит наш сладкий пирожочек?
— М-м-м, и что это сегодня у нашей булочки на обед?
И все эти, на первый взгляд, совершенно безобидные вопросы, навевающие милыми заигрываниями, на самом деле имели лишь одну цель: привлечь всеобщее внимание к подростку, который меньше всех в школе этого внимания искал. После, как правило, следовали смешки, улюлюканья, совершенно бесстыдные хватания за все мягкие места, коих, к слову, на теле первокурсника Вальтерсена было немало.
Всё дело в том, что мальчик был несколько полноват. Не то, чтобы чересчур, но одежда на нем была на два-три размера больше, чем на его среднестатистическом однокурснике. И когда большая часть его ровесников в свете модных веяний на ЗОЖ и фитнес бежали после уроков в спортзал, чтобы было чем цеплять взгляды искушенных однокурсниц на вечеринках, Исак предпочитал лишний раз заскочить за любимыми пирожными в кондитерскую и провести уютный вечер в своей комнате за чтением какого-нибудь фэнтэзи или просмотром кулинарного шоу. Мальчик любил готовить сам, но пока успевал радовать своими кулинарными триумфами по выходным только своих отца и бабушку. Мама умерла четыре года тому назад, а чем взрослее становился Исак, тем больше становился похожим на нее, особенно своими огромными глазами, подернутыми пушистыми ресницами, и вьющимися от природы волосами цвета льна.
А вкупе с пухлыми щеками и маленьким алым ротиком он и вовсе походил на милого ребенка с винтажных открыток. Только вот почему-то эта очевидная миловидность для большинства окружающих его людей была скрыта за свободного покроя толстовками, широкими джинсами и вглядом в пол.
Именно благодаря этой привычке «не смотреть по сторонам» и натянутому до бровей капюшону худи сегодня после уроков Исаку в очередной раз посчастливилось столкнуться нос к носу с любимым дуэтом, Риком и Филиппом, которые уже расплылись в улыбке в предвкушении любимого удовольствия — подоставать неуклюжего первокурсника.
— Ух ты, кто тут у нас? — рука Филиппа, что был повыше и понаглее, легла ему на плечо.
— Куда это направляется наш малыш? — слащаво подхихикивая приятелю, Рик сдернул с запутавшихся кудряшек скрывавший их капюшон.
— Эм… Парни, вам чего?.. Я это… Правда спешу, — как ни старался держать лицо, Вальтерсен всегда терялся, краснел и начинал заикаться, когда эти глумливые физиономии маячили перед глазами.
— И куда же ты так спешишь? Мамочка приготовила большой обед для нашего малыша? — подмигивая Рику, Филипп захохотал, наслаждаясь удачной по его мнению остротой.
Исак всё мог вынести. Но только не такое глумливое упоминание про маму, которая и правда, — здесь зарвавшийся придурок был прав, — устраивала настоящие, теплые семейные обеды с милыми разговорами, от которых всегда было так тепло на душе. Но разве этим недоумкам что-то объяснишь? Да и стоит ли? Но про маму это они зря.
— Да пошли вы! — Исак сдернул руку Филиппа с плеча и резко обернулся на сто восемьдесят градусов, намереваясь покинуть здание школы каким-нибудь другим путем. Но и здесь ему не повезло. Мало того, что сзади край его толстовки ухватил кто-то из этой нахальней парочки, так еще и нос его уперся в чью-то твердую грудь, вернее, в кожаную куртку оттенка мокко, покрывавшую ее. Мальчик поднял взгляд на ее обладателя… Только не это. А ведь так все хорошо начиналось утром…
Перед ним во весь свой рост стоял самый странный, по мнению большинства студентов школы, ученик, с того же самого курса, что и Рик с Филиппом. Всегда молчаливый, с высоко поставленными воском волосами, державшийся в стороне от шумных компаний, но при этом — несбыточная мечта доброй половины школьных красавиц. Кроме того, как его зовут, как он выглядит и как учится не было известно ровным счетом ничего. Парни его не трогали: кто-то боялся, кто-то уважал за эту тотальную независимость, кто-то тихо ненавидел и презирал за то, что он, особо не стараясь, завладел умами и сердцами местных девчонок, но сам так никого и не выбрал.
— Оу, Эвен! Какая встреча! А мы тут решили проводить малыша Исака, присоединишься?! заискивающе протараторил Рик.
К слову сказать, эти парни давно напрашивались в друзья к этому Эвену, вероятно ожидая, что таком образом и они сумеют снискать расположения женской половины школы, но тут удача была не на их стороне, впрочем, как и сейчас.
Высокий блондин в кожаной куртке остановил взгляд на давно уже цвета спелой клюквы от смущения лице Вальтерсена, а затем обошел мальчика так, что тот оказался за его спиной, промолвив с едва уловимой, холодной улыбкой:
— В другой раз.
Сказав это, он не двинулся с места, продолжая теперь фокусировать взгляд на своих однокурсниках:
— Если не ошибаюсь, после уроков вас приглашали к директору. Не стоит заставлять его ждать.
При упоминании о вызове к директору, этот дуэт словно огрели чем-то по голове. В конце концов, им-то уж точно была известна причина этого «приглашения», так что через минуту в коридоре уже и след их простыл.
Всё это время стоявший спиной к своему неожиданному «спасителю» Исак, неуверенно пошаркал ногами на одном и том же месте, а потом набрался смелости и развернулся, уперевшись взглядом в спину в кожаной куртке.
— Ты… В смысле… Спасибо, — как всегда в таких ситуациях, когда надо было заговорить с незнакомцем, промямлил Исак.
Парень, никак не отреагировав на его слова, поправил рюкзак на плече и пошел прочь.
«Ну и ладно… Подумаешь, какой важный» — на самом деле весьма раздосадовано проворчал розовощекий мальчик себе под нос.
Ему бы просто прожить этот неполучившийся таким уж безоблачным день и всё. Но почему-то утром следующего дня он обнаружил себя покидающим двери кондитерской с пакетом, теплым на ощупь от его содержимого. А еще через четыре часа стоял во дворе школы все с тем же пакетом в руках, никак не решаясь подойти к парню в кожаной куртке, одиноко сидящему на скамье и о чем-то глубоко задумавшемуся.
«Ладно… Надо просто сделать это. Нехорошо быть в долгу» — убеждал себя Исак, приближаясь к третьекурснику.
— Привет… Это тебе, — мальчик протянул пакет из кондитерской недоумевающе поглядывающему на него блондину с идеальной прической в стиле глэм-рока.
— Мне? — холодно спросил парень, совершено не меняясь в лице. — И что это?
— Ну… Там пирожные. Очень вкусные, — Исак попытался улыбнуться, но вышла какая-то нервная гримаса.
— А зачем они мне? — Эвен взял рядом стоящий рюкзак и встал со скамьи, оказавшись сейчас лицом к лицу с мальчиком.
— Ты помог мне вчера. Если бы не ты… Эти идиоты еще с час бы не отстали.
— И ты решил отблагодарить меня пирожными? — парень словно не улавливал логики в действиях Исака, что окончательно смутило мальчика.
Эвен поднял брови, а затем протянул руку, но не за пакетом, а к плечу Вальтерсена:
