«Потеря аппетита, сонливость, неактивность».

– Да, ладно, все не так плохо.

«При регулярном употреблении в течении недели может наблюдаться излишнее спокойствие, истощение, головокружение, обмороки, при привыкании возможно развитие бесплодия».

– Твою мать!

Лиам складывает инструкцию обратно, пряча таблетки в ящичек на кухне.

– Ну все, сука, будешь знать, как пить таблетки без моего разрешения!

Приближается ночь, ребята готовят ужин вместе. Много смеются, шутят, целуются. Сегодня удивительно спокойная погода. Все живое может вздохнуть с облегчением. Прекрасный закат желто-розового оттенка вознесся над землей. На небе перистые облака, медленно плывущие из-за затишья.

Перед бурей.

Сервируя стол, Лиам ставит свечи, они договорились о романтическом ужине. Небольшой букет, который собрал Найл из ромашек, васильков, такого же голубого цвета, как глаза омеги. Господи, как красиво.

Но помните, стоит только подождать…

Найл вспоминает, что таблетки принимаются перед едой, подымается наверх. Не находя их в своем рюкзаке и сумке с вещами, он возвращается вниз, где Лиам уже сидит за столом. Он замечает нервное волнение Найла, но сначала не подает виду. Ждет, когда омежка сам признается. Найл немного стоит молча, потом все-таки решается спросить.

– Лиам, а ты не видел мои препараты от аллергии? – у Найла трясутся руки. Господи, все было так хорошо, он надеется, что Лиам не разозлится из-за таблеток.

– Эти? – Лиам встает с места, открывая ящик, доставая оттуда таблетки, швыряет их Найлу.

«Все, это конец, Найл. Попрощайся с жизнью».

Таблетки падают на пол, Найл наклоняется, чтобы поднять их. Лиам приближается к омеге, хватая его за волосы, подымая голову. Найл начинает скулить от боли.

– Сученыш, ты думал, я не найду? Ты что это, за дурака меня держишь? – Лиам оттягивает голову омеги немного назад, глаза Найла начинают слезиться.

– Пожалуйста, отпусти… Лиам, прости, пожалуйста…

Лиам швыряет Найла на пол, тот ударяется головой о деревянный пол.

– Да никогда в жизни. Ты, гаденыш, еще будешь говорить мне, что делать? – Найл получает ногой в живот.

Начиная кашлять, он скручивается, хватаясь за живот.

– Ты вообще понимаешь, кто я?

Найл ничего не отвечает, за что снова получает в живот. Слезы льются, капая на пол. Лиам подымает его, заталкивая в гостиную на диван. Начиная раздевать, целуя все его тело, Найл хнычет.

– Ты обещал… Лиам, пожалуйста…

Пощечина. Сильная, голова Найла поворачивается на 90 градусов.

– Ты вообще в курсе, какие побочные эффекты у этих таблеток?

Лиам стягивает с омеги штаны, целуя бедра, оставляя там еще пару засосов. Найл издает громкие всхлипы и полу стоны, все тело начинает ломить, он дрожит.

Лиам снимает с себя штаны с боксерами, стягивая нижнее белье с Найла зубами.

– Лиам, пожалуйста, не надо…

Удар в челюсть. Найл стискивает зубы, стараясь даже не мычать, дабы не злить Лиама еще. Но куда уже хуже?

Альфа переворачивает Найла на живот, любуясь синяками на его маленькой заднице.

«Прекрасная работа, надо будет повторить».

Целуя шею, лопатки, ребра, Лиам входит резко и полностью. Смазка облегчает боль, которую чувствует Найл, но она достаточно сильна и требует крика. Такого, что все животные в радиусе пятидесяти миль разбежались в ужасе.

– Да, детка, кричи, никто тебя все равно не услышит.

Делая пару толчков для разработки, Лиам прижимает омегу лицом в диван, у Найла затрудняется дыхание. Пытаясь повернуть голову, Лиам притягивает его к себе за волосы, Найл выгибается в спине так, что кажется, что он сейчас сломает позвоночник. Невероятно больно, плач стал громче.

– Не рыпайся, если хочешь жить.

Настолько строгий голос Лиама заставил Найла напрячься. Лиам придерживал Найла плечо, тот пытался устоять на локтях, но это не увенчалось успехом, толчки были сильными, Найл не мог долго держать равновесие.

Через минут десять Лиам приподымает Найла на колени, ставя его на четвереньки. Стало легче, Найл упирался руками о подлокотник. Немного наклонившись, прилегая Найлу на спину, Лиам попадает по простате. Найл издает визг, плавно переходящий в стон. Еще пара попаданий в нужную точку, и альфа начинает слышать буквально мелодию, состоящую из стонов маленького омеги под ним, которая ласкает Лиаму слух.

Найл почти не чувствует боли, уже не плачет. Расслабляясь, он начинает сам толкаться навстречу, что очень удивило Лиама. Все-таки желание у него было, оно всегда появляется во время течки.

Грязные стоны двоих наполнили помещение. Оба чувствовали неземное блаженство. Найл быстро кончил, издавая протяжный стон, без дрочки Лиама. Альфа от этого стал делать толчки сильнее, сам кончил глубоко в омегу, бессильно опускаясь на него. Целуя всю спину Найла, он хвалил его за такой «фееричный оргазм».

Найл, не чувствуя собственного тела, упал на диван, когда Лиам перестал его придерживать. Альфа поднялся наверх, для того, чтобы набрать ванную. Спускаясь обратно вниз, он берет на руки Найла, целуя его лоб, который покрылся потом.

Найл неровно дышит, кажется, его мозг отключился, он не понимает, что происходит.

– Прости меня.

Лиам шепчет, садясь с Найлом в ванную, но что это? Снова пустое извинение? Некоторые люди годы пытаются перебороть себя и свою гордость, чтобы сказать тихое «извини», но Лиаму, кажется, вообще поебать. Для него это слово, как «привет».

Выходя из ванной, Лиам кладет Найла на кровать, как младенца. Как самую дорогую вещь на свете, стараясь ее не сломать. Но сломанные вещи не ломаются дважды. Одеваясь, Лиам замечает, что Найл даже не шевельнулся. Даже пальцы находились в точно таком же положении, как они были. Найла даже не волновало то, что он абсолютно голый, даже ничем не прикрыт.

Лиам спускается вниз, за вещами омеги. Он идет обратно, в спальню. Найл все еще не шевелится. Можно даже сказать, что он мертв, его дыхания не было слышно, зрачки не двигались, он почти не моргал.

Лиам начал его одевать, замечая странный взгляд Найла. Он смотрел, как будто в пустоту, как будто он видел потусторонний мир, глаза были стеклянными и застыли в одном положении. Лиам забеспокоился, немного потряс Найла, дал ему легкие пощечины, но ничего. В его взгляде ничего не изменилось. Он все так же смотрел сквозь материи.

– Господи, прости меня, что же я наделал…

Лиам берет и укладывает Найла на кровать, прижимая к себе, что есть силы. Впервые он заплакал при Найле. Но омегу это даже не задело, он прикрыл свои глаза и заснул. Прежний Найл разрыдался бы уже Лиаму в плечо, прося прощение за свое молчание и безразличие, но не сейчас.

Лиам заснул, все так же держа Найла, очень крепко. Два раза Найл просыпался, сам не знал почему, он просто открывал свои глаза, смотря прямо перед собой, не двигаясь, после снова засыпал. Ему впервые ничего не снилось. Никаких хороших или плохих снов.

С утра Лиам проснулся, находя крепко спящего омегу перед собой. Он спустился вниз, начал готовить завтрак. Мысленно виня себя (представляете, Лиам умеет винить себя), он прокручивал в голове все образы Найла, когда он просил его остановиться.

«Я, блять, идиот, скотина, сука, быдло, даже не знаю, кто я. Я просто зверь».

Подымаясь наверх, с примирительным омлетом в одной руке и чашечкой горячего шоколада в другой, он заходит в спальню, где Найл, уже проснувшись, переместился на край кровати, который был ближе к окну. Лежа на боку, он устремил свой взгляд, полный безразличия, на небо.

«Оно такое большое и свободное, оно ни от кого не зависит и может делать то, что ему вздумается. Я хочу быть, как оно».

Лиам подходит к омеге, садясь на пол прямо перед ним. Найл продолжает смотреть в окно.

– Найлер, прости меня, – Лиам чмокает его в губы, но тот даже не реагирует. Ни одна мышца на его теле не двигается. – Я знаю, я обещал, но не сдержал обещание, прости. Я идиот, и, возможно, даже не заслуживаю твоей любви. Ты слишком хорош для меня.