— Мы вышли, так что идемте, — сказала Приша. — Я готова покончить с этим местом.
Десмонд скривился.
— Думаю, путь еще долгий.
Мы пошли дальше, и, кроме стен зарослей, было лишь немного видно небо наверху. Шум прекратился, и земля не дрожала. Мне хотелось бы, чтобы эта тишина не казалась зловещей.
— Думаете, Лейси вышла их тех теней? — сказала Джудит.
— Думаю, она многих людей в своей жизни была бы рада увидеть ранеными, — сухо сказала Приша.
— Ей бы их не показали, — сказала я. Что за пытку выбрали для нее?
Джудит поежилась.
— Это гадко, — сказала она и молчала так долго, что я думала, что она закончила. А потом она выпалила. — Есть страны, где нет приглушения. Несколько. Там все сохраняют свои способности. Там не нужно биться, чтобы быть магом.
— Я слышала, что это в местах, где нет магической культуры, — сказала Приша.
— Возможно, — сказала Джудит. — Но я слышала, как люди говорили пару раз в посольстве с моим папой, что приглушение не защищает нас и не хранит мир. Это просто для того, чтобы лидеры оставались у власти, подавляли нас. Я думала, они не понимали. Но нет повода заставлять людей жить так… Нет повода делать все таким ужасным…
Ее голос стал хриплым. Она провела ладонью по рту.
— Может, они были правы, — сказала она. — Те, кто критиковал Конфедов и другие такие коалиции. Все, что с нами делают экзаменаторы, становится хуже и хуже. Это просто проверка? Или они мстят нам за то, что мы отказались быть приглушенными, как они хотели?
Мою кожу покалывало. Экзаменаторы могли ее сейчас слышать.
— Работа, что ждет Чемпионов, не лучше этого, — мне не нравилось, что я защищала Конфедов, хоть была согласна с ее словами. — Потому они и хотят посмотреть на нас и узнать, как сильно могут давить, да?
«Скажи: «Это так». Забери свои слова, Джудит. Сейчас и вслух. Помни, где мы».
Но Джудит качала головой.
— В том и проблема, — сказала она. — Даже если мы «победим», выбора будет не больше, чем при приглушении. Даже меньше! Приглушенными мы хоть что-то можем делать с оставшейся магией. Есть варианты. И это не убийство или риск погибнуть. Даже если им нужны люди для сражений, даже если есть серьезная угроза… я ненавижу их.
Мы не успели понять, как ответить за это, завернули на угол и оказались перед широким пространством посреди лабиринта. Оно было разделено на пять полос с помощью зарослей в пару футов высотой. За дорожками высокая изгородь формировала новый узкий проем.
— Не нравится мне это, — сказал Десмонд.
— Не веришь, чтобы они щедро дали нам перевести дыхание? — Финн смотрел на дорожки.
— Все равно придется там пройти, — сказала Приша.
Мы осторожно направились туда. Я сделала лишь шаг в широкое пространство, и меня поймали чары. Незримая сила потянула вправо. Я пыталась бороться, но не вышло.
Ноги застыли перед одной из дорожек. Я попыталась поднять кроссовки, но не получалось. Джудит застыла справа от меня. Приша — слева.
— Что… — мой голос утих, пять фигур вышли из узкого прохода напротив нас.
Я напряглась, но двое мужчин и три женщины не выглядели опасно. Они были взрослыми, а не участниками Экзамена: один был довольно молодым, другой выглядел как дед, остальные были где-то между. Странно было, что все они были в панике, а еще носили голубые туники до колен.
Одежда из больницы.
Женщина напротив меня стояла неестественно прямо. Она сжимала руками тело, глаза были полны ужаса под каштановыми кудрями. Она дрожала.
Свет вспыхнул на ее груди, как и у четверых других: красный свет пульсировал. Как огоньки на часовых. Мое сердце сжалось.
«Нет».
Присутствие в магии сдавило меня железной хваткой, впилось в голову и плечи. Я скривилась. В этот раз я не была удивлена. Магия так реагировала, когда что-то или кто-то собирался умереть, словно она была против, как я.
Тихий женский голос заговорил справа от нас:
— На каждом человеке перед вами чары взрыва, — сказал он поразительно спокойно. — Если они доберутся до вашего конца комнаты, то взорвутся так, что смогут убить вас, их и всех ваших товарищей. Но чары зависят от жизни носителя. Попадете туда, где пульсирует свет. И они умрут. А чары рассеются.
Последнее слово утихло, и фигуры пошевелились. Они скользили медленно, но ровно к нам, словно на невидимых конвейерах. Их ноги шуршали по гладкой земле. Красные огни на их грудях стали ярче.
— Нет! — сказала я вслух. Женщина в моем ряду пошатнулась, но ее ноги были прикованы к месту, как мои. Она охнула.
Откуда она была? Как Конфеды просто… взяли ее для этой ужасной цели?
Или она и остальные не были настоящими. Они могли быть иллюзиями.
Но она не казалась такой. В ней было качество, как в часовых вчера, чего не было у фигур в тенях. Ее движения были немного нескладными, и автомат не мог такое повторить. И почему экзаменаторам не посмотреть, убьем ли мы настоящих людей, если они так выглядят?
Я не могла это сделать. Они сделали меня невольной убийцей, но я не могла выстрелить в человека. В человека, глядящего мне в глаза, онемевшего. Ni madres!
Она придвинулась. Алый свет чар взрыва пульсировал сильнее. Но убийство не могло быть единственным ответом.
Я запиналась.
— Cuando tienen frío, — запела я, чтобы остудить и успокоить. Я направила энергию сквозь сжавшуюся магию на мне к женщине.
Свет не потускнел. Она не замедлилась. Плохо.
Я выпалила строку, что должна была заморозить ее на месте, но магия, что вела ее вперед, порвала мои намерения, и в моей груди вспыхнула боль от усилий. Она придвинулась на фут, другой. Миновала половину пути. Слезы текли из ее глаз.
Я смутно замечала Джудит рядом с собой, она задыхалась, пыталась петь, голос срывался, а Приша бормотала под нос. Но они были далеко, далеко от женщины, что подвигалась ко мне с каждым ударом моего сердца, далеко от красного огонька, что сверкал на ее груди. Я хотела посмотреть на Финна, узнать, как он справляется, но не осмеливалась отводить взгляд от намеченной жертвы.
— Прошу, не надо, — скулила женщина. — Прошу. Помоги мне.
Я пробовала разные строки — рассеять, распутать, как-то убрать бомбу в ней или убрать ее притяжение ко мне. Ничто не получалось. Казалось, я впервые пробовала колдовать. Я пыталась попробовать что-то еще, подавляла панику. Еще пятнадцать или двадцать секунд, и она доберется до меня.
Я не могла допустить это. Не могла убить ее. Боже, если мне не суждено показать красоту магии простакам, дай хотя бы спасти эту женщину.
— Помоги! — выла женщина. Она отклонялась от меня, но нас разделяла лишь пара футов. Где-то в ряду раздался стук. Потрясенный выдох. Мой желудок сжался, я выпалила еще строку.
Чары на женщине не дрогнули. А магия сдавливала меня.
Я толкала свое внимание сквозь дрожь магии к жарким нитям чар. Вот. Я слышала их ритм. Я вдохнула. Может, я распутаю их, если просто…
Голос Приши зазвенел слева на греческом.
Сияющий заряд попал по женщине там, где сияли чары взрыва. Она тут же сжалась. Ее тело напряглось, глаза закатились. Красный огонек погас. Я знала, что она умерла раньше, чем упала у моих ног.
Я повернулась, все расплывалось. Приша стояла рядом со мной, поджав губы, но ее глаза были огромными. Другое тело лежало в ряду перед ней, в паре шагов. Может, она пыталась найти другое решение, а потом послушалась указаний, но…
— Зачем ты это сделала? — сказала я. — Я собиралась… я могла…
— Ты погубила бы всех нас, — заявила Приша. — Ты не слышала указания? Еще пара секунд, и эта женщина взорвала бы всех нас. Если хочешь совершить самоубийство, сделай так, чтобы не задело остальных.
— Ты убила ее, — сказала я.
— Она была уже мертва, когда экзаменаторы зачаровали ее. Они убили ее. Я сделала так, чтобы она не убила других, — ее голос был резким, но она не могла сдержать дрожь. Насколько она оправдывала свой поступок на самом деле?
