Мы вырвались на первый этаж. Выход потерялся в темноте на другом конце коридора, но был там. Нужно было только дойти.

Пульс гремел в ушах, я двигался с остальными, не давая себе думать, как я тряс Марка. Я мог постараться и унести его отсюда.

Мы сделали три шага, и отряд часовых вылетел из стены впереди.

Рочио и Приша выпалили разрушительные чары хриплыми голосами, и Лейси добавила свои. Трое часовых разбились, разные атаки ударили по сияющим точкам на их грудях.

Их было больше. Воздух дрожал от магии, которой часовые атаковали нас, и дрожь была такой сильной, что ее улавливал даже я.

Пот стекал по моей спине. Наш пузырь защиты нагревался. Рочио замерла, чтобы укрепить щит. Ее ноги дрогнули, она прижалась к стене.

Я открыл рот, но вылетел лишь хриплый лепет. Аид, я не знал, что сказать ей, как помочь спасти нас, как внести хоть немного своей лепты.

Я пришел на Экзамен как Фаэтон на колеснице своего отца, веря, что магия семьи скрывалась где-то во мне. Теперь я смотрел, как мир горел из-за меня.

Мышцы Марка содрогнулись в моих руках, напряглись. А потом его тело обмякло, как мокрая тряпка.

— Опустите его! — сказал Десмонд.

Джудит всхлипывала. Я присел с ними, глядя на грудь Марка, опаленную кожу под обрывками футболки. Она не двигалась.

Я прижал ладонь к его ребрам.

— Он не дышит.

Десмонд схватил запястье Марка, Рочио села рядом со мной. Она коснулась шеи Марка и напряглась.

— Его сердце остановилось.

Она склонилась над его грудью, и я отодвинулся, чтобы не мешать. Она прижала ладони к его ключицам и прошептала что-то на испанском.

Тело Марка дрогнуло и замерло. Рочио скривилась и попробовала снова.

Я узнал позу с уроков первой помощи, которой могли учить и ее. Она пыталась завести его сердце магией, как простые доктора делали с помощью разряда.

Десмонд решил попробовать, и Приша сказала дрожащим голосом:

— Можете помочь?

Я подвинулся и упал, ударился коленями об пол. Приша и Лейси отошли почти к телу Мрака, а щит все еще содрогался. Часовых было все больше в коридоре, они бросали магию хлыстами и шипящими зарядами. Лейси прокричала несколько слов, что замедлили часовых, но они все еще наступали.

Дрожь в моей голове была волной, готовой обрушиться, лишив меня воздуха.

Нет. Мы не падем тут. Я должен что-то сделать, повлиять хоть раз в своей жалкой жизни.

Я поднялся на ноги. Тело было полным паники, но в этом страхе была одна цель: дверь. Адреналин пронзил меня.

Гром наступления часовых бил по барьеру и моим костям. Они почти разбили щит.

Нет. Я должен прогнать их.

Строки вырвались изо рта. Боль пронзила голову еще сильнее, но я потянул магию к себе изо всех сил.

— Sustulit et magnum magno conamine misit, — она наполняла меня, гремела под зубами и по спине, собиралась во всех пустотах, что были. Во всех ошибках и поражениях, во всех местах, что получалось.

Горечь поднялась в моем горле, я чуть не подавился. Но я выпрямился, прокричал слова снова, бросил всю силу из себя в фигуры, спускающиеся к нам.

Не вышло бы просто побить их. Я не мог собрать столько магии в себе даже в отчаянии. Но разум сосредоточился на отражении их атак в них, это и сделало мое колдовство. Я даже не обдумывал свои безумные чары.

Волна магии, которую я звал, врезалась в чары часовых и отразила всю ту энергию с двойной силой. Их атаки взорвались на часовых с гулом и кусками камней.

Но мое отчаянное колдовство не было сосредоточено. Энергия била во все стороны, отражалась от стен и потолка. Здание дрожало.

Кусок черного камня упал на пол перед нами. Трещина открылась в стене рядом со мной, и там было еще чернее, чем могло быть. Я не сразу обрел голос. Он звучал словно издалека:

— Прочь! Уходим! Здание падает.

Приша схватила меня за футболку и потащила за собой, я схватил руку Марка. Я заметил, что он снова дышал, и это было хорошо, но мир в остальном сузился до хриплого дыхания и спотыкающихся ног. Я спешил за остальными.

Еще кусок потолка упал, задел мое плечо. Пыль набилась в нос и рот. Мы бежали и бежали, тьма окружала нас. Я не понимал, что было настоящим, а что мне просто казалось. Падающие камни отдавались дрожью в моем теле.

Приша открыла дверь к серо-коричневому свету. Дверной проем искривился, мы выбрались на мягкую землю снаружи.

— Их все больше! — крикнул Десмонд. Я пытался поднять голову, но не ощущал, где верх, а где низ.

Голос Рочио донесся сквозь хаос и был четким:

— Стена! К стене, где мы начали. Нам нужно укрытие.

Я сжал плечи Марка и потащил его вместе с остальными. За ними. Не важно, видел ли я, где был, пока оставался с ними.

Крики без слов звенели за нами. Свет вспыхивал вокруг. Приша кричала. Марк дрожал в наших руках, но мы не могли сделать ничего больше.

— Почти, — сказала Джудит. Звучало как мольба, а не поддержка.

Я спотыкался о свои ноги, нашел землю. По коже пробежал ток. А потом черная стена нависла надо мной.

Мы бросились вокруг края, нырнули за него, и воздух вдруг застыл.

Мои ноги подкосились. Я прижался к стене, с трудом смог опустить тело Марка, а не уронить.

Рочио оглянулась на здание. А я видел лишь щель, смотрел на ее серебряный кулон на шее. Где-то в бою магия задела его, два лучика подвинулись друг к другу, металл чуть почернел. Я смотрел, и кулон раздваивался.

— Все, — сказала Рочио, шипение в моей голове заглушало ее слова. — Здание, часовые — все пропало.

— Это хорошо, — пробормотала Приша. — Мне уже надоела эта проверка.

Джудит судорожно вдохнула.

— Что нам делать с Марком?

Рочио склонилась к нему, ее кулон раскачивался.

— Он дышит? Мы можем…

Шипение стало громче, и воздух замерцал вокруг нас. Мелодичный голос зазвенел в нем.

— Участник Орнштейн отказывается от Экзамена.

С приливом энергии тело Марка пропало.

— Стойте! — закричала Рочио, сгибаясь там, где он был. — Можно было хоть дать нам шанс…

Исцелить его? Я не был уверен, что даже обученный магимедик смог бы ему помочь. Мысль о новичках, восстанавливающих разрушенное тело, вдруг показалась такой смешной, что я рассмеялся бы, если бы нашел легкие и горло.

Рочио вскочила на ноги, кулон полетел в сторону, и я перестал видеть. Колени подкосились, мой разум упал в пустоту.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Рочио

— Финн! — закричала Приша.

Я развернулась, ноги дрожали от адреналина в теле. Финн растянулся на земле у стены, лицо стало пепельным, тело обмякло.

Боже! Я упала на колени рядом с ним. Холод пронзил мою грудь.

Только не он тоже.

Приша опустилась рядом с ним и прижала ладонь к его лбу. Я коснулась его запястья. Его кожа была липкой, но пульс трепетал под пальцами. Его грудь сбивчиво вздымалась.

Он был живым. Живым. Не умирал, просто упал в обморок от напряжения. Я села на пятки, пытаясь взять себя в руки. Как я могла ему помочь?

Он нуждался во мне. Но было сложно думать, пока я смотрела на него, лежащего там. Я не замечала, но улыбки и шутки Финна, его честность открыли во мне надежду, а теперь в том месте было пусто до боли.

— Не стоило ему так делать, — пробормотала Приша, выглядя раздавлено. — Нападать на всех сразу — безумие. Он мог убить себя.

— Он мог убить всех нас, — сказала Джудит, но звучала испуганно, а не с укором.

Боль растеклась по телу от постоянного колдовства, кололо под ребрами. Финн сделал это, потому что я оживляла Марка, как могла. И теперь Марк пропал. Будет выжжен или умрет?

Конфеды заберут и Финна? Каждый миг, который он проводил без сознания, страх сдавливал меня сильнее.

Я сжала его руку, хоть обрубок мизинца болел — он запечатал ту рану. Если бы я могла какими-то словами разбудить его…

Его веки затрепетали, глаза открылись. Он посмотрел на нас.