Он замолк и отвернулся. Что Конфеды сделали с его братом?

Он явно не хотел говорить. Как он и сказал раньше, мы не собирались дружить. Мне нужно было думать о выживании, причем о таком выживании, о каком трое на одеяле даже не думали.

Я побывала в тесной ванной в стороне и легла на кровать. Времени прошло больше, чем я думала, потому что прошло лишь несколько минут, и свет стал тускнеть. Когда свет стал вполовину слабее, остальные устроились на кроватях. Лейси проверила дверь в коридор — та не поддалась. Лейси ушла к кровати.

Стало еще темнее. Приша устроилась под одеялом на кровати рядом с моей. Ткань зашуршала за мной. Голос Финна донесся до меня, тихий и на уровне моего уха:

— Прости, — сказал он, присев у моей кровати.

Я ждала, что он уточнит, пошутит, чтобы ослабить напряжение, но он оставил извинение стоять одиноко. Я не ответила, и он добавил:

— Спокойной ночи, Укротительница дракона, — и пошел к своей кровати в углу.

Ком застрял в моем горле.

«Спокойной ночи, Подвешенный язык», — я сжала губы.

Он мог и не хотеть меня обидеть. Он мог быть чудесным человеком. Но если открыться, можно было пораниться, так что я вела себя враждебно. Этого и ждали от меня Конфеды, да? Так они отбирали сорняки от пшеницы…

Ждали…

Экзаменатор ожидал, что я окажусь на том же пути, но как сказал Финн? Что Конфеды не хотели, чтобы мы знали, что будет, что они хорошо это скрывали. Он должен был знать, да? И я не слышала хоть намека до прибытия сюда.

Неужели экзаменатор выдал мне многое по своей беспечности?

Он мог врать. Проверять меня, провоцировать, следить, как это повлияет на мое поведение.

Свет погас, и холод во мне усилился.

Конфеды почти добрались до меня. Почти толкнули к роли, что я должна выполнять. Бросалась я на остальных или держалась в стороне, но я выглядела как угроза с новой магией, которую боялись и были готовы отбросить, какой бы хорошей моя магия ни была.

Я не хотела биться. Не хотела никого ранить, не хотела, чтобы другие пострадали. Они не видели это, когда я пыталась остановить Экстона, когда помогла Прише?

Этого было мало.

Во мне росла решимость. Я хотела использовать магию, чтобы люди видели, чтобы дать им то, что иначе они не могли получить. Почему я не могла начать тут, даже если это было не так, как я представляла? Я буду не просто не вредить им, я помогу им.

Пусть экзаменаторы ждут, что хотят. Я пройду Экзамен живой, как и все в этой комнате, потому что я защищу их любой ценой. Конфеды не смогут тогда посчитать меня угрозой.

Завтра. Завтра я приму извинение Финна и все остальное…

Мысли оборвало странное покалывание в голове. Комната вокруг меня пропала.

* * *

В один миг я крепко спала. В другой — глаза открылись, сердце колотилось.

Я села, придерживая одеяло. Света не было, но, когда я огляделась, достаточно света проникало откуда-то вдали, чтобы я увидела, что что-то было вдали. Стена за изголовьем моей кровати пропала. Серый туман тянулся за комнатой, сколько было видно, его разделяли местами колонны, что казались темными тенями.

Слабо пахло перцем. Мое сердце колотилось.

— Что еще? — буркнул… Марк?

Приша слезла с кровати и помахала рукой там, где была до этого стена. Она пропала.

— Наверное, то была иллюзия, — сказала она. — Они призвали те стены временно, чтобы мы не увидели всего.

Кто-то с другой стороны — Десмонд — прошептал пару певучих слов. Квадрат света зажегся над нашими головами, но чуть выше, чем был потолок до этого.

Даже со светом серое пространство за комнатой не стало светлее. Тени колонн напоминали деревья без веток, только гладкие стволы с выпирающими плоскими наростами под углами. Ближайший ствол был в тридцати футах впереди и левее от нас, а самый большой был в сотне футов и чуть правее. Густой туман окружал их, мешая увидеть, что за ними.

— Похоже, второй день начался, — сказал Финн.

На день похоже не было, и мы вряд ли спали столько, чтобы снаружи рассвело. Но я не видела солнца с тех пор, как нас увели со двора. Голова была туманной. Они уложили нас спать чарами, а потом разбудили, да?

Я слезла с кровати и сделала пару шагов за комнату. Когда я пересекла границу, земля стала двигаться под моими ногами. Она напоминала губку.

Магия дрожала, касаясь меня, словно призрачные ладони сжали мои плечи. Присутствие, что я ощущала во дворе, вернулось. Я сделала еще шаг, и оно сдавило меня сильнее, словно пыталось удержать.

— Что-то не так, — я оглянулась на остальных. Я не знала, чем было это присутствие, и чего оно хотело, но я ощущала предупреждение.

Джудит обняла себя.

— Мне это не нравится.

Лейси кусала губу, руки были напряжены по бокам. Финн прошел мимо меня, глядя на туман. Ладонь замерла у его бедра.

Низкий звук, немного похожий на свист ветра, донесся до нас. Мне было не по себе. Я узнала этот звук. Я знала его, потому что…

Прямоугольник слетел с ближайшего обрезанного дерева. И понимание ударило по мне ледяным кулаком. Нет. Нет. Нет.

Я прохрипела:

— Враги, для которых мы делали чары… — сказала я. — Мы — враги. Экзаменаторы обратили магию, которую мы создавали, против нас.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Финн

Услышав ужас в тоне мага, что умел больше меня, я должен был убежать с криками. Смуглое лицо Рочио стало бледным в туманном волшебном свете, и это предупреждало сильнее ее тона. Но достоинство Локвуда приклеило мои ноги к полу — или это был тот факт, что, будь я умнее, меня тут и не было бы.

— Что будет? — выпалил я. — Что…

— Ложитесь. Закройте глаза! Не двигайтесь! — закричала Рочио.

Мне хватило ума послушаться ее. Я упал на землю, похожую на пену, и зажмурился. Сердце колотилось, товарищи шуршали, следуя примеру.

То, что ждало нас, было чарами, которые Рочио наложила на шарф. Она бы не пугалась так остальных творений.

С ее талантом я хотел сталкиваться меньше всего. Я лучше испытал бы десяток дубинок Кэллама, или…

Воздух затвердел вокруг меня, словно кожу покрыли целлофаном. Я вздрогнул, и целлофан превратился в сталь, прижал локоть к моему боку со вспышкой боли. Когда я вдохнул, губа задела грубую текстуру, что будто повторяла шарф. Капля крови упала на мой язык.

Чары давили мою грудь тисками. Я выдохнул как можно быстрее, медленно и слабо набрал воздух.

Тиски чуть ослабли, но во рту оставалась кровь.

Где-то неподалеку закричала Джудит. Ее голос оборвался скулением. Мои веки дрогнули от желания увидеть, что происходит.

«Нет», — я зажмурился, подавив гримасу от слабого жжения даже из-за этого мелкого движения.

О, это было жестоко. Если Рочио и встроила в чары защиту своих, то она забыла это активировать. Магия рассеется со временем, но сколько еще? Было ужасно больно лежать без движения.

Пряный запах щекотал мой нос. Аид, я не мог чихнуть. Я боролся с зудом, и тут сдавило мочевой пузырь. Конечно, я должен был терпеть и это.

Даже посреди страданий я представил, как экзаменаторы смотрели на нас издалека, посмеиваясь при виде правнука Эминента Локвуда, понимающего, на какое веселье он согласился.

Я должен был доказать, что выдержу. Успокоить разум и тело. Думать. Все медитации должны были пойти на пользу.

Рочио знала, как создала чары, так что должна была понимать, как им противостоять. Конечно, ей нужно было найти способ колдовать, не шевелясь.

Я вспомнил разговор прошлой ночью, что шел довольно неплохо, пока я не сказал ей те дурацкие слова. Когда Приша связала мое временное романтическое увлечение — предлагать лучшей подруге поцелуй было просто гениально, Финн — и то, как я выпутался из этого, убрав рот чарами.

Я помнил настороженный голос Рочио:

«Как ты его вернул, если не мог произносить магию безо рта?» — она не использовала невербальные техники настолько часто, чтобы идея была очевидной.