Я мчался в назначенное место, быстро пропуская улицы и дома сквозь свои опустошенные от горя глаза. Казалось, что я лечу с обрыва в некую неизбежность, из которой ещё никто и никогда не возвращался. И там, в глубине этой холодной, пустынной пропасти я должен увидеть человека, который ещё совсем недавно был рядом со мной. А сейчас он мертв, и его бездыханное тело лежит где-то очень глубоко в холодной реке среди ила и множества подводных тварей.

Подъехав к месту назначения, я собрался с духом и вышел из такси. Недалеко от дороги стоял раскуроченный желтый «миникупер». Его крыша была вогнута вовнутрь, а с неё густым покровом свисали побеги водорослей, через которые можно было разглядеть «вдрязг» разбитое лобовое стекло. Цвет машины местами сменился на бледно-коричневый из-за огромных кусков глины, прилипших к кузову. Из порогов дверей всё ещё продолжала сочиться вода, вытекающая из кабины. Слева от автомобиля стояла небольшая бригада врачей скорой помощи, они изредка заглядывали в машину через разбитые стекла и что-то обсуждали.

– Вы Дмитрий Викторович Колпаков? – раздался голос подошедшего сзади полицейского.

– Да. Это Вы мне звонили?

– Так точно, – скорбным голосом ответил офицер.

– Она ещё там, в машине? – спросил я, вонзив свой потухший взгляд в кучу желтого железа. Ведь даже на том расстоянии от машины можно было почувствовать невыносимый холод смерти, закованный в этом стальном гробу. Изнутри тянуло прогоркшей сыростью и разложившейся листвой.

Я закрыл глаза, еле сдерживая слёзы, и повторил вопрос.

– Ещё там…? – в разговоре наступила пауза, после чего полицейский, кивнув головой, спросил:

– Вы сможете провести опознание?

Я слегка покачнулся, открыл глаза, пристально посмотрел на сотрудника «органов» и хрипло ответил:

– Не знаю, дайте мне, пожалуйста, ещё несколько минут, нужно собраться… – сказал я, закрыв лицо левой рукой, потому что сдерживать слёзы я уже не мог.

– Она умерла сразу?

– Да. Причина смерти – перелом шеи. Она была не пристегнута. Когда машина, слетев с моста, ударилась крышей об воду, её постигла мгновенная смерть. Она, наверное, даже не успела сообразить что произошло, – сказал офицер и положил руку мне на плечо:

– Крепись!

– Хорошо, хоть не мучилась…– сказал я, и очередная слеза, пробежавшая огненной стрелой по моей щеке, капнула на землю.

– А причину происшествия уже установили?

– Основная версия – неопытное управление автотранспортом. Водитель повела себя очень странно. Посередине моста сделала резкий рывок из левой крайней полосы движения в крайнюю правую, после чего резко затормозила, так как дорога была мокрая после прошедшего дождя, машину занесло. И в результате, снеся ограду на большой скорости, она вылетела за пределы моста.

Хотя такое поведение в данном случае совершенно не понятно. Камеры наружного наблюдения, находившиеся на мосту, четко запечатлели момент происшествия. Мост в момент аварии был абсолютно пуст. На нём не было ни других машин, ни людей, ни единой живой души. Так что, сам только бог знает, что ей взбрело в голову.

– А чего тут знать…– в разговор подключился ещё один полицейский – наркоманка она, наверное, была или «под мухой» – одно из двух, другого не дано. Знаю я таких, наглотаются всякой дряни и воображают себя птичками да рыбками. А потом кишки от асфальта хрен отскоблишь.

– Да как Вам не стыдно…? – отчаянно сказал я и посмотрел в глаза подошедшему капитану.

– Не стыдно, уважаемый, не стыдно, я знаете сколько случаев таких навидался, что Вы, после такого ещё не так бы заговорили, – сказал офицер и, выплюнув жвачку, добавил:

– Экспертиза покажет кто прав… Может ты с ней на пару на героине сидел, или на чём покрепче, а…?

Тут мои нервы окончательно не выдержали, и я набросился на капитана, схватил его за грудки и только собирался «вписать» ему хороший тумак, как меня остановили подлетевшие сзади сотрудники ГАИ.

– Псих! Тебя бы за такие вещи суток на пятнадцать за решетку посадить! – сказал капитан, плюнул в сторону и засеменил к машине.

Я выпрямился, сделал пару глубоких вдохов, полной грудью, и с трудом выровнял дыхание.

– Ну что, успокоился? – спросил меня размеренным голосом сержант.

Утвердительно кивнув головой, я поправил пиджак и спокойно сказал:

– Прошу прощения. Давайте приступим к опознанию.

Не успели мы сделать и пары шагов в сторону «купера», как сзади остановилось ещё одно такси, и оттуда с нечеловеческим воплем, вся в слезах, с растрепанными волосами и размазанной по лицу тушью, выбежала Зоя.

– Что же это такое, что…? Почему так? Не доехала, чуть-чуть не доехала! Почему…?! – причитала она, всхлипывая, и вытирала слёзы. Пулей мчась к машине, Зоя не замечала вокруг себя никого и ничего. Но тут, когда она была от меня буквально на расстоянии вытянутой руки, она споткнулась об торчавшую из земли арматуру и начала падать. Я вовремя среагировал и поймал её.

– Спасибо, – сказала Зоя и, подняв голову, посмотрела на меня, после сделала шаг назад, её зрачки, уже и так расширенные от переизбытка слез, стали ещё больше:

– Это ты…! Это все из-за тебя…!!! – ещё более истерическим голосом завопила она, и начала колотить меня руками по плечу. Потом, сделав небольшую паузу, уткнулась лицом мне в грудь, а через некоторое время я почувствовал, как её острые когти с нечеловеческой силой вонзились в мою спину, и Зоя погрузилась в абсолютную истерию. Лишь через постоянные всхлипыванья было слышно еле внятное бормотание.

Я крепко обнял её и, опустив голову, прошептал:

– Успокойся… – несколько раз погладив её по голове, чтобы хоть чуть-чуть отвлечь, я добавил – Успокойся, уже ничего не изменить. Такова жизнь…

– Ну почему, почему, она так жестока? – Зоя посмотрела на меня своими заплаканными глазами.

В ответ я пожал плечами и снова прикрыл глаза, чтобы сдержать слёзы.

Потом мы ещё сильнее сжали друг друга в объятьях и, молча, простояли ещё где-то минут десять. Лишь холодный весенний ветер трепал Зоины волосы, приглушая своим легким свистом далекий гул, окружающий нас со всех сторон.

– Извините, но нужно идти, – раздался рядом голос офицера, – понимаю, что Вам очень тяжело, но лучше совершить опознание и в сторону. Это не займет много времени.

– Да, да, хорошо, пойдёмте, – бережно убрав с себя руки Жениной подруги, чуть покачиваясь, я направился к машине.

– Подожди! – одернула меня Зоя, – я пойду с тобой.

– Лучше не стоит, ты и так пережила очень сильное эмоциональное потрясение, думаю, тебе не нужно этого видеть.

– А ты? Тебе же тоже очень тяжело?

– Тяжело, но думаю, я смогу справиться один. Не нужно туда ходить!

– Полностью Вас поддерживаю, – вмешался в разговор сержант, – одних Ваших показаний будет вполне достаточно, а девушке лучше подождать здесь.

Я отвернулся, и мы с офицером продолжили путь к автомобилю. Подойдя к машине, полицейский взялся за дверную ручку, повернулся ко мне и спросил:

– Ну что, Вы готовы?

– Готов, – уверенно ответил я.

Хотя в тот момент, всё моё сознание сдавливал необычайный страх. Ноги были словно ватные, и порой казалось, что их уже совсем нет, а я просто вешу в воздухе. Чтобы стоять хоть немного уверенней, я схватился за крышу «миникупера».

– Открываю… – сказал офицер, не спуская с меня глаз.

Конечно же, он заметил моё тяжёлое состояние, как я не пытался его скрыть.

За распахнувшейся дверцей я увидел картину из фильма ужасов. На сидении, мокрая до нитки, лежала мертвая Женя. Лицо её было всё изуродовано мелкими кусочками стекол, глаза были закрыты, а из них вытекали уже засыхающие кровавые слёзы. Шея была сломана, от чего голова лежала на плече, будто она пришита к телу кровавой нитью, и больше её ничего не держит.

Офицер взял её за мокрые волосы и откинул назад так, чтобы я мог лучше разглядеть лицо. В этот момент Женин рот приоткрылся и оттуда стремительно полилась вода. Всё это сопровождалось неприятным бульканьем, отчего мне стало окончательно не по себе.