ПРЕДИСЛОВИЕ
Доброго здоровья, дорогие мои читатели!
Выношу на ваш суд повесть «Отшельник». Изначально планировалось снять документальную киноленту с таким названием. Был написан сценарий, отснято немалое количество видеоматериала. Я даже пробовал себя в роли ведущего, сделал много дублей стендапов в экзотических местах Северного Кавказа. Но что-то «не пошло», и я начал снимать другие фильмы, которые были закончены и вышли в свет. Как-то на досуге, просматривая старые видеозаготовки, я наткнулся на съемки, сделанные в горах Хадыженского, Апшеронского и Белореченского районов Краснодарского края. Это были интервью с настоящими отшельниками, я смотрел видео, словно в первый раз – так всё позабылось. И тут мне пришло в голову написать о судьбе одного из этих людей в художественном жанре. Почему в художественном? Потому, что некоторые факты заимствованы из жизни двух других людей (отшельников). И чтобы связать всё это в единый сюжет пришлось изрядно пофантазировать. Информация, полученная в ходе интервью, настолько потрясла мое воображение, что мне захотелось поведать её, как можно большему количеству людей. Рассказать сколько пришлось претерпеть этому человеку за веру Христову при коммунистическом строе. Мой друг, часто общавшийся с людьми, живущими в затворе, говорил мне об отшельнике, явившимся прототипом главного героя: «Это живой мученик за Христа». Ключевые события, описанные в повести, взяты из его жизни. С его слов мною было записано стихотворение, являющееся его творчеством, которое вы также встретите на страницах этой книги. Повесть является художественным произведением, поэтому, если заметите исторические или географические неточности, просьба – сильно не судите. Моей задачей, прежде всего, было раскрыть человеческое естество главного героя, показать в его лице всю немощь людскую пред Богом. Несмотря на жизненные трудности Алексей (имя изменено) стремился остаться верным последователем веры Христовой. Он настолько чувствительно воспринимал свою греховность, что даже считал себя недостойным монашеского пострига. На самом же деле, духовные требования, предъявляемые им к самому себе, ничем не отличались от монастырских уставов. Возможно, даже и превосходили их в аскетическом плане, но об этом нам не известно. Итак, я предлагаю вашему вниманию познакомиться с человеком, на долю которого выпали тяжелейшие испытания, справиться с которыми ему помогла твёрдая вера в Бога.
ОТШЕЛЬНИК
I
Издревле повелось, что пустынножители – это люди, удалившиеся в недоступные места для совершения молитвенного подвига…
Горная гряда Большого Кавказского хребта манит к себе своей таинственной красотой аскетов, покинувших суетный мир ради служения Богу. Местный ландшафт ничем не уступает экзотическим пейзажам Святой Горы Афон. Да и климат Причерноморья не сильно отличается от погодных условий Адриатического побережья. Плодотворные зёрна веры православной, брошенные в теплую, южную землю, благословенную апостолами Симоном Кананитом и Андреем Первозванным, дали успешные всходы. Это Игнатий Брянчанинов, Феодосий Кавказский, духовник пустынножителей кавказских гор преподобный Серафим (Романцов) и, конечно же, ещё много святых угодников, имена которых известны одному лишь Богу. В третьем тысячелетии этот вид подвижничества также не утратил своей актуальности. Невидимые молитвенные струи, простёртые от величественных гор к небесам, бережно хранят веру Православную, а вместе с ней спасают и Мир.
***
Холодная мартовская изморось оседала на кроны пихт и на голые ветви преимущественно букового леса. Небо было плотно затянуто серыми свинцовыми тучами, не дававшими пробиться солнечному свету. Прошлогодняя листва, порядком раскисшая от частых дождей, скользила на склоне под кирзовыми сапогами изнемогающего от холода и голода медленно бредущего путника. В его длинной с проседью бороде торчали сухие листочки. На голове серая армейская шапка – ушанка с поднятыми вверх и связанными между собой отворотами. Ватная, видавшая виды телогрейка сплошь была заштопана неровными стежками толстой нити. Штаны на нем были непонятного от грязи цвета, тоже не однократно латанные. За спиной виднелся брезентовый вещмешок.
Пройдя по склону до утеса, он стал спускаться по каменистым выступам в ущелье, где на боковых террасах еще виднелись сухие заросли лопухов. Внизу на дне бурлил мощный грязный поток горной реки, подпитываемый таянием ледников и обильными атмосферными осадками.
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного, – еле заметно шептали посиневшие от холода уста. Его взор был отрешенный, казалось, не видящий ничего вокруг. Движения были плавные, но уверенные и точные, словно он двигался в режиме «автопилот». Оказавшись на довольно просторном уступе, путник вынул нож и стал срезать им стебли лопуха, укладывая их в вещмешок.
– Да, пожалуй, если мать Феодосия не появится в ближайшее время с провиантом, то я долго не протяну на подножном корме. Но как же ей ко мне попасть, если я и сам не могу отсюда выбраться при всем моем желании? – рассуждал он…
Весна в этом году выдалась дождливая – что ни день, то ливень, иногда сыпал мокрый снег. Сегодня впервые за столько времени с утра не лило, это и позволило ему выйти из хижины для поиска пищи. Атмосферная влажность настолько была высока, что одежда, практически, насквозь промокла, изнуренное аскезой тело затворника дрожало от холода. Река с трех сторон огибала гору, на которой находилось его скромное жилище. Выбраться с этого уединенного островка можно было по единственной в этой местности дороге, прорубленной в отвесной скале. Ещё был короткий путь, он шел через реку по огромным валунам, но им можно было воспользоваться лишь тогда, когда уровень воды был невысок и то не без посторонней помощи. Раскисшая почва, стекавшая с гор, спровоцировала сход сели, местами увлекшей с собой в пропасть каменистый выступ дороги. Теперь оставалась только одна надежда на то, что дожди закончатся, паводок в реке спадёт, а мать Феодосия подключит спасателей…
– Помилуй мя, Боже, по велицей Твоей милости, – прошептал он, но молитва не шла на ум. В голове был какой-то хаос. Всевозможные мысли не давали настроиться на духовную волну.
– Помилуй, Боже, грешного и немощного раба Твоего Алексея… А ведь я мечтал о подвиге во славу Твою, а тут вдруг начинается паника. Что это со мной? Да не уж-то враг похитит душу мою? Спаси и помилуй мя, Господи…
Память его устремилась в детство, где любимая бабуля Маша за руку ведет его в церковь по старым довоенным московским улочкам. В тот день состоялось первое знакомство мальчика с Богом. Это происходило в храме Воскресения Словущего, что на Успенском вражке. Он находится в Брюсовом переулке, что между Тверской и Большой Никитской. Исторически сложилось так, что эта старинная церковь располагалась в квартале, где проживала творческая интеллигенция, в большем числе, которая и являлась её прихожанами. Это и повлияло на то, что приход не был закрыт в период советского правления…
Всё, словно на фотопленке, до мелочей запечатлелось в детском сознании. Колокольня, купол с крестом, притвор храма, полумрак внутри и запах ладана. Красивые песнопения и мягкий баритон священника звучали, словно из другого мира. Да это так и было. Это был не тот мир, что за церковной оградой, здесь было по-другому. Оказавшись пред Чашей со Святыми дарами, малыш почувствовал страх. Но это был другой страх, не тот, который он испытал в момент, когда в подворотне на него с лаем кинулась бродячая собака. Откуда ни возьмись, тогда появился дедушка Максим – мамин отец и отогнал её от ребенка. А здесь он боялся чего-то невидимого, незнакомого.
– А смогу ли я сделать то, что от меня требуется? – думал мальчик. – И, что именно я должен делать?
– Открывай ротик пошире, – услышал он ласковый голос священника и подчинился. Что-то мягкое и тёплое положили ему на язык, – Глотай, не бойся, – говорил батюшка. Чувство, испытанное им в тот момент, не подлежит описанию. Ему было хорошо и радостно, мысли будто растворились в тёплом, пропахшем ладаном и восковыми свечами воздухе. Не хотелось никуда уходить, было желание остаться там навсегда. В тот момент он не мог не выразить своих эмоций и захлопал в ладоши. Всю свою жизнь Алексей с трепетом вспоминал эти мгновения…
