Мне показалось, в прорезях для глаз сверкнул недобрый огонёк. Уже через минуту я пожалел, что вообще раскрыл рот.
Его гордая осанка, вздёрнутый нос и взгляд свысока - всё выдавало в нём отличительную чету графа, я бы сказал, голубую кровь. Чёрные впадины для глаз завораживали и заставляли цепенеть, мужчина одним лишь видом будоражил кровь в венах, заставляя её закипать и трясти коленями. Я, конечно, много слышал о разных феодалах наших стран, однако… такого человека я видел впервые. Ничто не казалось мне знакомым. Каждый раз, когда я с ним встречался, он был как новая глава закрытой книги, которую только раскрываешь раз и начинаешь читать, как лист переворачивается —
новая глава. Каждый раз я узнаю его больше. Каждый раз при встрече у меня дрожат колени при взгляде на этого человека. Человека ли? Само воплощение демона, не иначе.
Он очень скрытный. Всё, что я о нём успел узнать: он — шиноби очень высокого ранга, до которого мне как до луны. Это очень сильно волновало: при каждой встрече я начинаю мелко дрожать и пятиться назад. Закрываю глаза в надежде проснуться. Он не уходит — стоит рядом и угнетает своим присутствием, ничего не предпринимая. Нельзя было знать наверняка, любопытно ему или вызывает отвращение. Но сколько бы я не бился, окончательный страх я осилить не смог. Всё равно вызывает неприятный холодок. Ему не хочется перечить, но моя внутренняя гордость не позволяет мириться. Я скован мыслями и действиями. Если бы я только знал, кто он, кто скрывается под маской. Мне бы стало легче жить. Наверное.
Я хватаюсь руками за голову и падаю на колени. Эдакая сильная звуковая волна прошлась по связкам, чуть ли не скручивая их в сжатую цифру восемь. Я застонал. И, да, это ужасно больно. Но как шиноби я должен держаться до конца и не сдаваться, оставаться верным своим принципам. Но как тут выдержишь, когда такой мужик с голубой кровью пришёл и только своим видом внушает такой лютый страх, словно у мыши перед диким гордым котом. Когда звон в ушах прекратился, я уже просто лежал на пыльной дороге и глотал ртом воздух. И пофиг, что слюна стекает на дорогу, пофиг, что прохожие оборачиваются, пофиг на ногу, поставленную на позвоночник в область лопаток, не позволяя подняться.
— Не испытывай моё терпение, — только и фыркнул он.
Мы медленно поплелись вперёд, когда он вздёрнул меня вверх. Снова. Хотя, если бы он действительно был мучителем, то давно уже подогрел демонический котёл, приготовил “Игрушки” для бдсм расчленения и тому подобное. Очень хотелось бы знать, что твориться в его голове. Очень чешутся руки сорвать с него эту странную маску, но он останавливает меня лишь поворотом головы в мою сторону. Я замираю как вкопанный, и потом снова иду за ним, пристыженный и уныло раздражённый. Раздражает своя слабость.
Он что-то спрашивает у прохожих, они кивают, куда-то показывают. Я снова уныло плетусь за ним. Просто не могу перечить. Что, интересно, он спрашивает?
***
— Почему так? Помогаешь человеку, доверяешь ему свои секреты и… душу, а они в итоге предают. Некоторые даже убивают. — Спросил я безжизненным голосом уставившись в пустоту, в безлунное ночное небо.
— Потому что мир слишком мрачен. Для людей с чистыми душами здесь места нет, быть мрачным и подлым намного проще. — Так же тихо ответил мне мой таинственный спутник, смотря куда-то под ноги.
— А вот, скажем, была бы такая душа сейчас здесь, вы бы что с ней сделали? — Немного приподнялся я с бревна, на котором лежал. Мужчина выдержал долгую паузу перед ответом, я же уже успел испугаться, что он снова применит своё “страшное” обаяние. Но нет. Он тем же тихим и мелодичным голосом продолжил:
— Светлых душ здесь нет. — На устах горькая усмешка. — Все грешны, все заляпаны в крови. Я бы и не стал цепляться за такую давно умершую надежду встретить такого человека.
— Но ведь вы цеплялись? — Спросил я тихо, боясь спугнуть нашедшее на моего мрачного спутника вдохновение. Эти слишком редкие моменты должны длиться как можно дольше в нашем с ним общении.
За пять таких вот странных встреч в моей голове во сне я уже успел свыкнуться с мыслью о том, что иногда ко мне приходит такой вот гость. И мы целую ночь не спим - путешествуем по каким-то городам, лесам, полям, разыскиваем что-то. Я уже тихо и истерично хихикаю в подушку, называю себя сумасшедшим, кручу пальцем у виска. Я псих, я точно псих. В моей голове живёт ещё один человек, который сам решает, когда ему приходить, а когда уходить. Но после его визитов я как ни странно чувствую себя сильно отдохнувшим. Спасибо ему за это. Наверное.
— Это было давно, — взгляд упал на свои раскрытые ладони, он словно бы стал что-то вспоминать, — надежда, она такая нежная и хрупкая, готовая сломаться от дуновения ветерка. Да, у меня была надежда — на нормальную жизнь. — Я так и не понял значения его слов, а он продолжил: — Хотел бы я… всё вернуть. — Мне показалось или его руки дрожат? На губах немного истеричная улыбка. Он тоже сумасшедший, как и я. — Вернуть всё как прежде уже никогда не получится. Если только изменить всю историю. — Он выпрямился и повернул голову ко мне. Вижу даже через его непроницательную маску все эмоции: отчаяние, безудержная тоска и такая сильная надежда, что прямо душу пробирает. Без лишних слов понимаю по его мимике, что его полностью захлестнуло отчаяние. Тут я понимаю, что он - тоже человек. Вполне себе материальный человек со всеми эмоциями, желаниями. Подхожу к своему спутнику и на свой страх и риск кладу руку ему на плечо. Он даже не дёрнулся, лишь через пару секунд словно обречённо опустил голову, зарываясь руками в волосы. Ерошит их, трёт ладонью лоб и щёки. Непроизвольно тяну вторую руку к его руке. Мы оба не понимаем, что сейчас происходит. Впадины для глаз словно в душу мне смотрят, силясь отыскать подвох, а я смотрю в его, надеясь отыскать хоть немного… жизни. Самой крохотной, но жизни.
Рука так и остаётся висеть в воздухе…
***
Так и чувствую себя одиноким. Среди своих ты чужой, тебе чего-то не хватает. Вот и мне этого не хватало, только я до последнего отказывался в это поверить.
Два года прошли как час, я не успеваю моргнуть, как уже начинается новый день. Словно бы кто-то нарочно ускоряет процесс моей жизни, делая старше. А я с этим сделать ничего не в силах. Думал, что депрессия только у девушек бывает, а оно вот как вышло. Аж на целых два года затянулась. Сам не понимаю.
Пропускаю аж целых три выпада, но группируюсь и не позволяю себя увалить на спину. Я не хочу больше проигрывать. Я так решил.
…
Лежу в кровати и смотрю в потолок, закинув руки за голову. Никогда бы раньше не подумал, что доведу себя до такого состояния. Дверь отворяется и входит Мадара, хмурый как грозовая туча.
— Изуна, отцу ты можешь врать сколько хочешь, но мне правду скажи. Что творится?
Он испытующе смотрит на меня, а я не знаю, что сказать. Так и уходит, не получив ответа. Уже вечер, я засыпаю. Я не могу больше так жить… помогите…
— Малец, вставай, — меня поднимают с земли и сажают на лавочку. Какой-то незнакомый дедушка заботливо отряхнул футболку и шорты от пыли. — Всё. Посиди тут, отдохни, а я пойду.
Дед скрылся за горизонтом, а я схватился руками за голову. Опять проснулся неизвестно где и непонятно в чём! Да господи, когда же это кончится?! Уже месяц луначу и не могу вспомнить, куда хожу, зачем и почему. Кто мной управляет? Без малейшего понятия. Хотя прокрадывается червячок подозрений…
— Давно не виделись.
Он совсем не изменился. Словно и не исчезал никуда. Разве что…
— У вас новые ножны?
— Да, сделаны на заказ. — С некой гордостью заявил мой оппонент. Я стоял и раскрывал рот в немом замешательстве, не веря своим глазам.
— Разве…
Он лишь отмахнулся и поморщился.
— У меня не так много времени, но я должен сказать тебе что-то важное…(…)… Если ты не последуешь моим инструкциям, мир просто исчезнет с лица земли. Это очень важно. От тебя зависит судьба всего мира.
