— Я с тобой ещё сражусь, — клятвенно пообещал Мадара.

— Ага, удачи.

Мадара скрылся, а Саске помог Хашираме подняться с колен. Догонять мятежника было бы глупо, учитывая в каком сейчас состоянии находятся Саске с Хаширамой.

— Это ведь не конец?

— Это только цветочки. Лютики начнутся лет через двадцать.

***

Откровенно заинтересованные взгляды напрягали. Люди хоть и сторонились Саске, но к Хокаге относились очень радушно. Маленькая девочка подарила ему букет из ромашек, и он так обрадовался такой мелочи, глаза так ярко засверкали. Саске сначала удивился такому поведению, но потом вспомнил о его впечатлительности ещё в детстве. Они шли вдоль улиц к резиденции Хокаге и непринуждённо вели беседу.

— Да, много всего произошло. — Мягко проговорил Хаширама, упиваясь яркими лучами солнца. — Деревня возведена, хрупкий мир между странами. Хокаге я хотел назначить Мадару, ведь он как никто заслужил эту должность и имеет на неё право. А оно вот как обернулось.

— Не переживай, Учиха все чудаки с рождения, — только через пару секунд Саске осознал, что брякнул, и отвернулся, поджимая губы и вызывая широкую улыбку у Первого.

— Ты думаешь, он вернётся?

— Хаширама, если я сказал, что настоящий п…ец ещё впереди, то значит так и есть. Сейчас он просто зализывает раны. Тем более у нас есть более важные дела, нежели разбираться с ним.

— Ты прав, — Хаширама потускнел и осунулся. Ещё бы, кого бы не задели столь откровенные действия лучшего друга. — Я помогу тебе. А ты тогда поможешь мне.

— Это чем же? — Саске удивился. — Говорю сразу, сидеть в твоей резиденции и корпеть над бумагами отказываюсь. — Молящие и слёзные глаза вогнали его в ещё больший ступор. — Даже не проси!

— Ты будешь моим советником!

***

В резиденции было на удивление пусто и одиноко. Лишь молнии раздражения летали между двумя мужчинами, накаливая обстановку. В конец, третий человек не выдержал:

— Тобирама, ну хватит тебе уже запугивать нашего гостя. Сделай лицо попроще.

Тоби фыркнул и отвернулся. А Саске выдохнул с облегчением. Наконец, это ноющее чувство сверления взглядом прекратилось.

— Мы здесь, потому что у Саске есть важные сведения. — Саске презрительно фыркнул, но взял себя в руки. — Говори.

— Всё, что могу вам сказать, так это то, что этот человек ещё вернётся. И вернётся не абы как и не просто так, а чтобы… ну… это… — Саске запинался. Он пытался рассказать друзьям о будущей войне, но на этих словах будто язык проглатывал. — Чёрт, не могу сказать.

— Почему? — Тобирама перевёл со стены взгляд полный пренебрежения, а голос и вовсе отображал презрение. Саске проигнорировал его.

— Не знаю, но у вас с ним куча бед случится, если не предпримем меры. — Саске задумался, взвешивая все “за” и “против”. — Получается, всего я вам рассказать не смогу, чисто физически. Поэтому мне придётся в одиночку исправить эти события.

— Постой! Разве если ты вмешаешься, не всё ли пойдёт наперекосяк? Не будет ли твоя судьба совершенно иной? И семья.

— Да-а. — Задумчиво отозвался брюнет, заметно осунувшись. Потерять вновь обретённую семью он хотел меньше всего, но… а как же “он”? — Но как бы то ни было, даже здесь я не могу допустить, чтобы страдали невинные люди. Это не человек, это животное, которое убило тысячи человек ради своей прихоти. И привело это его к чему? Правильно, к… ксо, ну, неважно. Плохо в общем ему было. — Саске выпорхнул из кабинета Каге. — Я вернусь нескоро. Можете не ждать.

Двое братьев ещё несколько секунд сверлили пространство между собой.

— Что б ты знал, это ты виноват.

— Я? В чём это? — Возмутился шатен.

— Нечего было притаскивать всякий сброд в деревню. Это из-за него случилась неразбериха десять лет назад.

— Ой, да брось сказки выдумывать. Только потому, что он кажется тебе подозрительным, не стоит судить о нём так строго. Ну вот, откуда ты это знаешь?

— Да делай, как хочешь. — Тобирама, вмиг расхотевший спорить с братом, развернулся и вышел из кабинета, но под конец притормозил. — Он опасен, даже для нас. Будет лучше, если он будет держаться подальше.

***

Саске заматывал плотным бинтом рану на плече и на груди. Тугой узел завязываться категорически не желал, тупо пальцы тряслись. В итоге он просто обмотал себя сверху хлопковым простым полотенцем и улёгся обратно на кровать.

Двигаться с каждым днём становилось всё тяжелее, бег был уже не таким быстрым, а движения с расстановками. Понять причину таких метаморфоз Саске решил только недавно, в какой-то из моментов просто задумавшись о странном замке, откуда он попал сюда. Тогда, рана на груди, оставленная неким монстром, необыкновенным образом зажила, а при воспоминании о ней, удивительным образом снова раскрылась. Саске не хотелось верить в тёмную магию, порчи и прочее, но всё ссылалось на какое-то проклятье.

В плечо его ранили тоже относительно недавно. Просто в какой-то из моментов Саске совершил непозволительную роскошь для шиноби — задумался. Его хотели ограбить местные бандиты, но получили тыльной стороной меча по позвонкам и моментально испарились. Только один мужик крепкого телосложения с красной банданой на голове кинул в задумавшегося на отрубившегося недонападателя Саске кунай. Тот заметил его в последний момент, но почему-то снова не смог нормально среагировать. Естественно, того мужика больше никто не видел. История умалчивает, что же с ними случилось?

Саске разрывали противоречия. Они превращались в бурю эмоций, открывая все новые и старые зализанные временем раны. Причем и рана на груди тоже не могла пройти быстро от столь сильного стресса у хозяина.

С какой вообще стати он должен вмешиваться в события этого времени? У него есть цель, к которой он идёт. Другие люди и события его априори не должны волновать. Но…

Мальчик с детства был добрым и отзывчивым, не скупым на сострадание. Ему мать помогла лучше понимать людей. И, оставаясь ребёнком, он мог распознать человеческие чувства. Он не бросался на помощь каждому попавшему в беду, как это делал надоедливый усоротонкачи, но всё же с пониманием происходящего жил дальше. Как оказалось, эти чувства он просто изжил из себя вследствие последующих событий. А совесть к нему вернулась в тот момент, когда на население в целом стали проходить нападения взрывающихся людей. Тогда он защитил Коноху и поклялся, что защитит её и в следующие разы, даже ценой своей жизни.

“Что такого плохого, чтобы и для себя приятное сделать? Все эти годы только и думаю, как о их безопасности. А обо мне кто подумает? Кто спросит, а всё ли хорошо с тобой, Саске-куун? Ты сегодня что-то бледный, приляг… Стоп! Что это? Однозначно, моя паранойя дала о себе знать.

Сакура… хотел бы я знать, как вы там сейчас без меня. Может быть, там и секунды не прошло, пока я здесь, а может и целые годы. Но даже за это время я успел по ним соскучиться. Одно утешает — мы живы и ходим все под одним небом. Пусть для других это кажется безумием, что это разные небеса, прошлое и будущее, но меня это успокаивает.

И, ну, не могу я просто смотреть, как этот ходячий апокалипсис в виде Учихи Мадары начал задумывать свой коварный план.”

Подумать только, канон восторжествовал! Радость-то какая. Только вот совсем не смешно тем, кто знает, к чему этот канон обязательно приведёт, не вмешайся в него наш попаданец.

“Изуна мёртв, это ясно как божий день. Мадара не стал бы таким эгоистом и Тобирама бы не стал так открыто выплёскивать своё недовольство. Видимо, и Мадара успел урвать себе приличную силушку из Конохи. О чём говорит его вечный Мангекё и… интересно, а клетки Хаширамы он тоже унёс с собой или не успел? Надо узнать об этом, пока этот чудик не наделал глупостей. Да и вообще, нужно рассказать ему о вреде общения с чёрной кляксой, которая так и норовит захватить столь лакомый кусочек в виде невинного, гениального и, главное, Учиховского разума.”

- Да, только ещё полежу маленько… глаза закрываются. Да, я проснусь и начну поиски.