“Наконец-то эта канитель закончилась…”

За две недели, оставшиеся до суда, юношу то и дело обрабатывали всякие искусники в стезе ведения допроса, но из-за особого статуса заключенного, они просто не могли прибегать к своим способностям, или же старым добрым пыткам, поэтому такие вопросы как:

«Кто являлся инициатором побега? Каким образом заключенным удалось избавиться от ограничивающих ошейников? Куда планировали дислоцироваться сбежавшие преступники? Как так вышло, что следователь по его делу был убит в ночь побега? И наконец, имеет ли юноша отношение к уничтожению архива с уликами по делами о Пробудившихся?»

Остались без ответа…

На все попытки дознавателей хоть как-то прибегнуть к шантажу, Кипиш отправлял их к своему адвокату – Василию Петровичу, который, кстати говоря, выступал заверителем договора, при поглощении рыбоперерабатывающей компании…

В итоге, ничего власти от Игоря так и не добились, а он, благодаря полной зачистке всех источников улик оказался абсолютно чист перед законом.

— Игорюш!!

Крик матери заставил его отвлечься от своих мыслей, и как только юноша вышел из клетки, которая так же являлась своеобразным барьером, ограничивающим возможности Пробудившихся, то оказался сжат в объятиях изрыдавшейся женщины, перенервничавшей во время проведения заседания по делу ее сына.

— Ну и чего ты снова плачешь? Твоего сына признали невиновным! Или ты хотела, чтобы я ума поднабрался за решеткой?!

*Хлоп!*

Тут же от Татьяны Геннадьевны прилетела мощная оплеуха, заставившая шею его невежественного отпрыска покраснеть, будто от накатившего смущения.

— Ай!

Возмущению подростка не было предела, но больше ничего сказать он не решился, справедливо опасаясь за свое здоровье.

— Только вышел из тюрьмы, а уже хамишь!! Вот погоди у меня! Приедем домой, так заставлю все книги по этикету заново перечитывать!

Угроза матери была абсолютным злом в глазах восемнадцатилетнего студента, который за всю свою бытность в университете, не открыл и одной единственной книжки, полностью полагаясь на конспекты его подруги… Или может уже девушки?

— А ты, Кристина, обнять меня не хочешь?

После того, как Кипиш поприветствовал своего отчима, на лице которого было только облегчение и истинная радость, он уставился на девушку, в это время стоящую поодаль от семьи Шульцман, вместе с Валерием Михайловичем.

Услышав свое имя, Кристина нерешительно подошла к Игорю, и бросив смущенный взгляд на удивленную Татьяну Геннадьевну, быстро обняла его, вот только когда она была готова расцепить свои руки, обившиеся вокруг шеи подростка, тот без каких либо церемоний поцеловал девушку, из-за чего она даже забыла о том, что вокруг слишком много людей и невольно ответила на порыв страсти.

— Кхм!...

Альберт был рад за сына, однако ему все же пришлось взять инициативу в свои руки и прервать такой прекрасный момент.

— Прошу прощения, что говорю это так неожиданно, но Игорь срочно нужен мне в компании…

Услышав нечто подобное от своего мужа, мать юноши чуть не упала в обморок от возмущения. На ее лице было написано:

«Фашист проклятый! Мой сын только освободился, и даже покушать нормально не успел, а ты его в рабство гонишь?! Да ты умереть захотел?!!»

— Успокойся мам, я и сам хотел побывать в Салаторе, после столь долгого отсутствия… Как только мы закончим, то сразу же вернемся домой. Поэтому, если тебя не затруднит, не могла бы испечь нам блинов? Они у тебя получаться просто божественные! Я по ним так соскучился…

Неожиданная вежливость Игоря поначалу поразила Татьяну Геннадьевну, но вскоре она все же вернула себе спокойствие, и решила не поднимать больше шуму, вместо этого, направив свою энергию на приготовление любимой еды ее сыночка.

— Итак, раз уж все собрались, давайте начнем собрание.

Альберт Георгиевич, стоя поприветствовал своих деловых партнеров, находившихся в конференц-зале, а затем сел на свое место рядом с Игорем, который коротко кивнув присутствующим, удобно расположился в кожаном кресле.

Здесь, помимо самих акционеров, так же находились их секретари, а так же несколько самых лучших адвокатов из юридической конторы компании, из-за чего, количество людей сидящих за длинным овальным столом перевалило более чем за тридцать персон!

Что касается Анны – секретаря юноши, то она нервничала больше всех, так как вокруг собрались профессионалы своего дела, а такие новички как она, работающие здесь чуть больше двух месяцев, могли считаться разве что недееспособными инвалидами, в обществе олимпийских спортсменов. Но в то же время, ее босс, который так же занимал нишу желторотых новичков, вел себя крайне уверенно, и даже развязно, что немного успокаивало девушку.

“Даже заявись сюда президент, этот гаденыш и не почесался бы… Откуда у него вообще столько уверенности?...”

Пусть молодая помощница и в не особо жаловала своего начальника, но и не восхищаться им не могла.

— Так в чем, собственно говоря, проблема? Когда я вышел из-под стражи, Альберт сообщил, что было принято решение созвать совет директоров, для обсуждения вопроса о контрактах с министерством обороны, но вопроса то, как такового просто не существует! Мы заключили сделку на свои средства, организовали поставку С-Водорослей, внедрили этот материал в производство, и в конце концов, начали продавать правительству! Ни одной бреши в этой безупречной системе я не вижу!

Атмосфера в просторном конференц-зале, была мягко говоря, напряженной, и никто не желал начинать разговор, а потому, крайне голодный юноша, решил ускорить процесс обмена информацией, подняв на обозрение главный вопрос совещания. Однако его слова только ухудшили положение, и вместо простого напряжения, помещение наполнилось открытой агрессией.

— Может быть, вы не знали Игорь Сергеевич, но ваш отец заключил этот контракт, не посоветовавшись с другими акционерами, и пусть сделка оказалась очень выгодной, это все равно неприемлемо! Ко всему прочему, после заключения договора с министерством обороны, вся прибыль поступает непосредственно на личный счет Альберта Георгиевича, при том, что контракт заключен от имени компании Салатор. Это значит, другие акционеры так же должны иметь выгоду с данного мероприятия, потому что процент доходов делиться между акционерами, согласно их доли ценных бумаг. Разумеется, мы понимаем, что он потратил внушительную сумму денег на покупку ценнейшего материала, и готовы компенсировать ее из своих личных средств.

Как и ожидалось, голос подал один из крупнейших акционеров - Аристарх Афанасьевич, который просто не мог допустить того, что прибыль утекает у него прямо из-под носа.

— То есть вы хотите всей своей шайкой собрать два миллиарда рублей, и получить после этого двадцать?! Не слишком ли вы ох*ели товарищи?...

Слова «Шайка», и «Ох*ели», заставили остальных акционеров подавиться от возмущения.

— Да кем ты себя возомнил?! Думаешь, раз занимаешь должность директора, это что-то значит?!! Чтобы иметь право голоса на этом собрании тебе необходимо владеть акциями Салатора, а они, насколько известно мне, не были переданы Альбертом Георгиевичем, своему ПАСЫНКУ!!

— Следи за своими словами!

На гневную речь Аристарха тут же отреагировал отчим Кипиша, на лице которого не читалось ничего, кроме холодной угрозы, а ввиду его поразительных навыков владения мечом, можно было предположить, какой окажется судьба идиота, посмевшего оскорбить его наследника…

— Действительно, Аристарх Афанасиевич, Игорь еще слишком молод и импульсивен, чтобы знать, как правильно вести переговоры… Не стоит подавать ему плохой пример, реагируя агрессией на агрессию.

В этот раз говорившим был Кудачин Дмитрий Сергеевич - третий по значимости совладелец Салатора. Он так же обладал крупным пакетом акций, который после заключения Альбертом контракта с министерством, сильно уменьшился… На самом деле, это собрание было созвано не только потому, что другие акционеры цеплялись за свою алчность, но и из-за серьезной угрозы их положению.