Добравшись до моей улицы впопыхах, я остановилась, чтобы перевести дух. Я прикрыла глаза и прижалась к стене. Внезапно по моей спине пробежал холодок. Откуда-то раздался приглушенный стон, будто бы кому-то было плохо. Испугала меня лишь неожиданность, не более. Открыв глаза, я не поняла, куда мне смотреть, потому что было слишком темно для этого. Уж не знаю, почему у меня невольно побежали мурашки, но, наверное, какое-то шестое чувство все-таки может спасти человека своим предупреждением. Однако нам все равно хватает ума его не слушать. Какие мы самоуверенные. Как маленькие дети.

Повертев своей пустой головой по сторонам, я направилась в сторону моего дома, делая вид, что мне вовсе не страшно. Но не тут-то было — стон послышался еще ближе, чем раньше. Может, совсем рядом кого-то хотели изнасиловать, а я ничего не делаю? От такой мысли я разозлилась сама на себя. Подобрав валявшийся тут же камень, который почти полностью помещался в мою ладонь, я пошла на звук. Стон повторился еще раз. Он доносился из-за угла пятиэтажки. Выдохнув, я быстро завернула туда, заранее замахнувшись рукой с камнем. Однако ни маньяка, ни жертвы там не было. Я почувствовала, как в темноте кто-то схватил меня за щиколотку и потянул к себе. На автомате я постаралась отпрыгнуть, но лишь упала, ударившись задним местом о прохладный бетон. Какой-то мужчина держал меня за ногу и как-то странно стонал, пытаясь притянуть меня к себе. Тогда я даже не удивилась тому, что не заметила его лежащим на земле тут же. Признаюсь, этот звук напоминал мне фильм про зомби, ведь именно так они и «общались». Уж не знаю, каким образом, но его жутковатое выражение лица мне удалось увидеть даже в темноте. Хотя, быть может, его просто дорисовала моя больная фантазия.

— Вам нужна помощь? — спросила я, решив, что человеку просто стало плохо, а я тут единственный прохожий. Ответом на мой вопрос послужил невнятный стон, а затем я почувствовала, как его ногти со страшной силой впиваются в мою ногу. Вскрикнув от боли, я сжала в руке камень. Как следует замахнувшись, я зарядила им по руке недоброжелателя. Однако ему это не помешало. Кажется, он даже не заметил, что я содрала ему кожу на костяшках пальцев.

Делать было нечего, а этот ненормальный уже схватил меня второй рукой за ту же ногу. Хватка становилась все сильнее. Я долго сомневалась, но решилась. Выкрикнув что-то непонятное, я с размаху ударила недоброжелателя по виску, после чего хватка его рук ослабла. Как следует врезав ему ногой по лицу, тем самым отбросив его, я вскочила и бросилась к своему дому. Только там я и осмотрела свою бедную ногу. Повезло мне, что я имела тупую привычку носить кеды с гольфами до колен. Благодаря носочкам этому психу не удалось поранить меня напрямую. От этой «битвы» останется лишь синяк в виде пяти пальцев, но, опять же гольфы, скроют и это.

Дома никого не было, что странно. Отец уже должен быть дома. Собственно, как и вчера должен был быть. Ну, мне же это и на руку. Если бы отец был дома, я бы не смогла совершить небольшое преступление и залезть в его бумаги по работе. Кто знает, что он может скрывать в своей лаборатории от человечества. Может быть, я стала свидетелем какой-то новоиспеченной заразы. Если это так, я должна знать это.

— Черт, замок! — вскрикнула я, открыв шкафчик отца в его комнате. Я забыла закрыть дверь на замок. Как же я могла? Ведь там, на улице, может ходить тот псих. А вдруг он увидел, куда я забежала и уже следует по моим следам?

Судорожно спустившись вниз и закрыв дверь на щеколду, я вернулась к бумагам отца. После пяти минут поисков я не нашла ничего того, что мне было нужно. Все бумаги были о какой-то ерунде. Неужто батенька с собой забрал все? От такой мысли я приуныла.

Грохнувшись на кровать, я громко выдохнула. Почему-то от этого действа всегда становилось чуточку легче. Мой взгляд непроизвольно упал под стол отца. И только сейчас я вспомнила, что вчера слышала, сидя тут же, как отец пять раз открывал разные выдвижные шкафчики. Ничего такого, вроде бы, только у отца тут четыре таковых шкафчика, а следовательно, где-то есть пятый, скорее всего, потайной какой-нибудь.

Да отец реальный конспиратор у меня! «Потайной» шкафчик оказался под столом сбоку, но, к великому сожалению, заперт на ключ. Ломать замки я умею, но не хотелось потом получить тумаков от отца за это. С кислой физиономией я спустилась на первый этаж, снова не надевая домашних тапочек. Была бы тут мамулька, уже убила бы меня за это.

Из моих размышлений меня вырвал звонок домашнего телефона. Странно, обычно родителям, да и мне, все знакомые звонят на сотовый. К слову, я уже и забыла о существовании в нашем доме домашнего телефона.

— Да? — я подняла трубку, а вместе с ней и бровь.

— Добрый вечер. Это Василиса Кольцова? — спросила меня женщина в трубке важным голосом.

— Ага, — я зачем-то кивнула.

— Ваша мама сейчас в больнице. — снова сказала незнакомка.

— С како… почему? — спросила я.

— Ей стало очень плохо недавно. Она говорит, что у нее резко ухудшилось зрение настолько, что она не видела даже человека на расстоянии трех метров.

— А что врачи сказали? — ежесекундно совладав с бардаком в голове, вызванным этой новостью, совершенно спокойно спросила я.

— Что-то о том, что подобные жалобы участились. У кого-то отказывал слух, у кого-то речь. — охотно начала разъяснять женщина и, кажется, не думала переставать.

— Ясно. Спасибо за звонок. — прервала ее я. — А в какой больнице она?

— В двадцать четвертой.

— До свидания. — я быстро положила трубку, после чего громко выругалась. Отец явно вчера что-то знал, но не сказал мне. Наверное, не сказал и маме.

Видимо, сегодня был день, точнее, вечер горячей линии. В моем переднем кармане шорт зазвенел мобильник, который чудом не выпал при бое с психом на улице.

— Алло, па, ты где? — взволнованно спросила я, подняв трубку.

— Милая, я уезжаю в Москву на какое-то время, — с дрожью в голосе сказал отец. На фоне я слышала, как разговаривают какие-то люди, повышая голос друг на друга и еще какой-то странный гул. — Мама не берет трубку, поэтому я звоню тебе. Возможно, я долго не выйду на связь.

— Чего? Почему? — расстроенно и как-то испуганно спросила я.

— У нас с коллегами одна проектная работа, поэтому лучшие из всех лабораторий страны летят в столицу. — сказал отец.

Я знаю его достаточно, чтобы понять, что он лукавит и недоговаривает. Давить не стала. Рассказав ему о маме, я положила трубку и снова громко выругалась, сильно стиснув зубы. От этого мне даже стало больно. Как же мне было неприятно понимание того, что я какое-то время буду одна дома. Совсем. Раньше я бы места себе не находила от радости остаться дома одной, но после того, что произошло и происходит сейчас, эта мысль вселяла тревогу. Честно, я даже подумала о том, чтобы перебраться к Машке на время, но быстро передумала. Дом ведь кто-то должен охранять. Кто, если не я? Ответственность пришла куда раньше совершеннолетия.

После просмотра очередного фильма я сделала себе еще кофе. Спать я сегодня не собиралась. Меня никак не покидало ощущение, что, как только я закрою свои бедные глаза, то почувствую на своей щиколотке ту самую мертвую хватку пятерни. Но теперь-то бежать мне некуда… Я ведь уже дома.

Часть 4

Наутро я чувствовала себя так, будто бы меня всю ночь били. Однако свет за окном не мог не радовать. Казалось, что с наступлением утра все кошмары и страхи исчезают до следующего прихода кровожадной тьмы. Как бы там ни было, этим вечером мы с ребятами отправимся в заброшку, и домой я снова вернусь по темноте…

Именно по этой причине я решила кинуть в свой рюкзак здоровый кухонный нож. А вдруг этим вечером я не отыщу какой-нибудь подходящий камень, как вчера?

— Приветик, чего такая замученная? — поздоровалась со мной Машка, которая уже ждала меня у парка. Точно как мы и договаривались. Пунктуальности ей было не занимать, в отличие от Ильи.