Однокашникам Ты не грусти о том, что было, Ведь не вернется, что прошло. И только память погрузила Воспоминания на дно. Забудем ссоры и обиды, Они в небытие ушли, А вспомним наши молодые, Счастливые в заботах дни. Пусть годы длинной чередою И поседеет голова, Мы будем помнить нашу дружбу, Ту, что одна и навсегда… Балтийское море, 1981 г. Другу и однокашнику Саше Кельбусу
Шура Кельбус из подплава Выделяется упрямо, И красив, и именит, И опрятный внешний вид. Любит Шурик рестораны, Где шалят без нравов дамы. Осчастливит он любую, в Вот найдет сейчас какую! Любит Шурик вкусно кушать, Любит сладки песни слушать. Он из шайки квумпарей, Шалопаев, бунтарей. Это славные ребята. В головах ума палаты, Что завидевши друг дружку, «Шилом» наполняют кружку. Вспомнят годы молодые Киевляне удалые! Вспомнят, тяготы отбросят! Смяту шапку о земь бросят! Лиепая, 1981–1982 г. «Прощаться время подошло…» Надпись на фотографии МПК-2, подаренной капитану 3 ранга Геннадию Абрамову при его уходе с корабля Прощаться время подошло, И вспомним о былом, О том, что было и прошло, О самом дорогом. И «шила» свой, беря стакан, Пусти его на круг. Пусть щелкнут пальцы по нему, Родя звенящий звук. И где б ты ни был, но всегда, в Взгляд бросивши сюда, Ты вспомни, что остались здесь Надежные друзья. Лиепая, 1983 г. «Миротворцы» Одевшись в тогу миротворцев, Крича холуйское "ура", Судьбы случайной флотоводцы Распродавали крейсера. И шли под жало автогенов, Форштевни не склонив свои, Приговоренные к убийству, Державы Русской корабли. Им не судьба быть в океанах, Им не судьба громить врага. Лишь жарко плавилась в мартенах Их богатырская броня… Минует время, канет в лету Обилие нынешних невзгод, Но как простить тебе, Россия, Тех, кто казнил Великий Флот? Москва, 2003 г. «Качнуло круто горизонт…» Качнуло круто горизонт, И вздрогнул корпус, задрожав, Когда ударила в подзор Девятибалльная волна… Казалось, ад разверзся вдруг. Вздымаясь, рушились валы И за пределы допусков Кренило на борт корабли. Молись моряк своим богам И в Провидение поверь, Так мы врывались в океан Через арктическую дверь! Северная Атлантика, борт авианосца «Адмирал Кузнецов», октябрь 2004 г. Герою России полковнику Виктору Дубовому Взревели турбины, газ на предел И нет дороги назад. Мне ангел-хранитель за правым плечом Шепнул: «Мы прорвемся, брат!» Врезался в небо на форсаже. Палуба – дом мой и кров, Осталась внизу среди пенных брызг Где-то за левым крылом. Простор… Я один… Я свободу пью… Я счастлив победным часом. Мой мир бесконечен, высок и чист — Обитель богов и асов. Заход на посадку. Глиссаду держу, Мне пот застилает глаза. И трос тормозной – обнаженный нерв, Натянут как жизни черта. Зацеп! Рев и скрежет. Машина, как конь, рванулась и сдала назад. И ангел-хранитель за правым плечом шепнул: «Мы прорвались, брат!» Северная Атлантика, борт авианосца «Адмирал Кузнецов», октябрь 2004 г. Моим сослуживцам по 118-й бригаде охраны водного района Ты помнишь шторма рев глухой, Корабль, вставший на дыбы, Как мы бросались в шторм любой, Не веря в каверзы судьбы. Сейчас иные времена. Мы поумнели, поседели, Пережидаем все шторма И грамотно обходим мели. И все же хочется порой Послать к чертям всем осторожность И снова в шторм, и снова в бой, Лишь б друга чувствовать надежность! Бишкек, август 2006 г. «Жизнь моя словно вихрь Гольфстрима…» Жизнь моя словно вихрь Гольфстрима Рифы трудностей кружит волна Миражами проносятся мимо Берега…берега…берега… И лечу я в потоке всеобщем Суеты, славословий и дней В этой странной и, в общем-то, чуждой, Перевернутой жизни моей. Мне бы бросить проржавленный якорь, Обрасопить свои паруса. Оглядеться вокруг, разобраться Кто я, где я, зачем и куда? Но, увы, сломан брашпиль на баке, Не спустить мне тугих парусов. И несусь я, теченьем влекомый, Мимо вечно чужих берегов. Бишкек, август 2006 г. |
