В комнате был полумрак, только на столе стоит включенная настольная лампа, освещая множество листов бумаги. Джерард пошел копаться в шкафу, а я подошел-подхромал к столу, оперевшись на него.

Вау…

Листы бумаги, лежащие на столе, были разных размеров, и сплошь изрисованы. Карандашом, ручкой, красками, маркером, углем, сангиной*…

Чего тут только не было… Цветы, люди, животные, какие-то предметы… Все прорисовано просто идеально! Я даже не думал, что так вообще можно…

- Нравится? - я вздрогнул, не заметив приближения Джерарда.

- Это… это все ты рисовал?

Раздалось утвердительное “угу”.

- Потрясающе, Джи… Ты долго учился?

- Не очень. Хочешь, я тебе что-нибудь нарисую? - а голос, как у сладкоежки с мороженым.

- Да, хочу… Спасибо.

- Что ты хочешь? - по голосу слышу - улыбается. Черт, как-то жарко стало от дыхания совсем рядом с моим ухом. Почему у него такое холодное дыхание?

- Нарисуешь мне лабрадора? Пожалуйста?

- Конечно.

Я развернулся и сглотнул. Джерард стоял слишком близко. Хорошо, что я стоял по свету, и мое лицо было в тени, а то бы он увидел, как я покраснел. Он улыбнулся, а я снова поправил сползшую горловину футболки. Джер протянул мне такой же, как и шорты,бордовый шнурок.

- О… Спасибо.

Я втянул шнурок в шорты и снова подняв на него взгляд.

- Джи? А где я спать буду?

Он замялся, отведя взгляд, явно что-то соображая.

- Соседняя комната гостевая.

- Джерард…

- Ммм?

- Спасибо. За ногу, за то, что спас, за то, что заботишься сейчас.

Он тепло улыбнулся, в зеленых глазах, подсвечиваемых лампой, пляшут искорки. Черт, красивый… ух.

- Не за что. Спокойной ночи, если что-то будет не так, просто крикни, я услышу.

- Спокойной ночи.

Я вышел из его комнаты, оглядываясь. Соседняя комната была только одна, поэтому я не сомневался, когда входил в нее. В полумраке разглядел застеленную кровать. Быстро нацепив шорты, затянул шнурок на талии и юркнул под одеяло. Ооо… как же приятно… Одеялко. И я не представлял, насколько был напряженным и уставшим, не представлял, что у меня на самом деле болела нога. И только сейчас, полностью расслабившись, я блаженно выдохнул.

Ммм… Одеялко…

Комментарий к

Глава длинная( по моим меркам) и я надеюсь на отзывы))

========== Часть 30 ==========

Глава 29. Remember?

Pov Gerard

Я подхватил Фрэнки на руки, осторожно поднимая с кровати, чтобы спуститься вниз поесть. Я волновался за его ногу и совершенно не ожидал того, что этот хрупкий на вид мальчишка умеет так орать. Видимо, я серьезно его достал уже, да вот только мне все равно. От его крика я чуть не уронил итак не совсем целое тело головой об тумбочку, и за тот миг, что я пытался удержать его от этого падения в моей голове пронеслись со скоростью света картинки, начиная от той, как Фрэнки просто ударяется и плачет( ну блин, он ассоциируется у меня с ребенком. Чертовски привлекательным ребенком) и заканчивая той, где голова Фрэнка разлетается на море крови, мозги и что там у него еще. Я знаю, что это уже немного неадекватная фантазия, но на тот момент я был слишком напуган, чтобы мыслить здраво. Я боялся снова представить себе подобное, не дай бог испытать, поэтому единственной моей мыслью тогда было:”Не смей больше так делать”.

Я легко встряхнул Фрэнка, прошипев ему мои страхи, кажется, подействовало, потому что он обмяк у меня на руках и больше ничего не предпринимал.

И ох, я чуть не словил сердечный(три ха-ха) приступ, когда он начал сползать со стула, хоть внешне и старался оставаться спокойным. И да, мои метания вокруг него тоже спокойная реакция, потому что мне больше всего хотелось взять толстое одеяло, запеленать его как младенца, положить на свою кровать, обхватить всеми конечностями и лежать так вечно. А, нет, еще целоваться.

А затем я имел счастье наблюдать за покрасневшим Фрэнком, когда разговор зашел про принятие ванной. Все-таки он невероятно мило краснеет, и теперь эта мысль не кажется неправильной. Я дал ему в качестве пижамы свою футболку и шорты, но они ему, кажется, будут великоваты. Затем отнес парня, который уже не сопротивлялся (усвоил урок), наверх, в ванную и, логично предположив, что в ванной он не помоется, опустил на кафель душевой кабинки.

Стою и смотрю на него, в глупой надежде, что мне не придется выходить. Во-первых, кто его знает, вдруг он покалечится( ох, как же достала эта ненормальная реакция!), а во-вторых мне хочется увидеть его голым, пусть я и не уверен, что смогу сдержаться, но соблазн слишком велик. Но ловлю на себе его вопросительный взгляд.

- Кхм… Джи, может, выйдешь?

Еле подавив обреченный вздох, я выхожу из ванной, оставляя его мыться. Иду по коридору в свою комнату, достаю полотенце и иду в ванную на первом этаже, мыться. Включаю холодный душ, и пытаюсь успокоиться и не думать о том, что наверху Фрэнк обнаженный намыливает свое тело, затем смывает пену, не думать о капельках воды стекающих по его телу… Плохо пытаюсь. Ледяная вода помогает успокоиться, и я вылезаю из кабинки душевой, вытираясь полотенцем и одеваясь. Возвращаюсь в свою комнату и вешаю полотенце на стул.

Черт, я не помню, было ли в ванной полотенце! И чем Фрэнки будет вытираться? Взяв из шкафа свежее полотенце, я вышел из комнаты и замер.

Передо мной стоял Фрэнки, в одной только моей футболке, которая достает ему до колен и выглядит как ночнушка. Бледная кожа так и манит, влажные волосы кажутся черными и еще сильнее выделяют чистую фарфоровую кожу, янтарные глаза, окруженные черными слипшимися от воды ресницами жидким огнем горят на точеном лице. Он невероятно прекрасен, от макушки, покрытой густыми мокрыми волосами, до нежных слегка розовых пяточек, не видавших мозолей (заметил на пляже), красив настолько, что если бы я дышал, то у меня сбилось бы дыхание. Никакой мой рисунок не передаст его черт, того, насколько он похож на ангела. Внутренности скручивает от того, что он не мой, что я не могу поцеловать эти нежные губы прямо сейчас.

Тихий, смущенный голос слышится где-то на задворках сознания, но эмоции захлёстывают меня волной цунами, и я, как взаправду, слышу только гул, схожий с гулом воды в ушах.

- Джерард, я… Твои шорты мне очень большие, можно мне шнурок какой-нибудь, пожалуйста?

Он покраснел. Черт побери, он покраснел! От милого румянца на щеках Фрэнка, я потерял контроль, шагнув к нему. Мягко, чтобы не спугнуть. Возбуждение снова опустилось обжигающей тяжестью вниз живота, я, против воли начал дышать, как всегда, когда не контролирую себя. Я больше не могу ждать, не могу смотреть на его губы без возможности впиться в них поцелуем, не могу и не буду! Я найду эту возможность, я больше не могу терпеть.

Подталкиваю его к стене, пытаясь сдерживаться, иначе могу причинить боль. Протягиваю руку, касаюсь бархатной щеки, провожу по ней большим пальцем. Он замер, не дышит, вглядываясь в мои, наверняка бешеные сейчас глаза, но оттолкнуть не пытается. Или боится. Я слышу, как быстро-быстро стучит его сердечко, гоняя сладкую кровь по венам.

Еще одно мгновение - мучительно долгое мгновение - вглядываюсь в его глаза, а затем наклоняюсь и накрываю своими губами его. Все тело словно прошибает током, я дергаюсь, чуть сильнее придавливая Фрэнка к стене. Он не отвечает, но и не отстраняется, и это наполняет меня небольшой уверенностью. Его губы… Такие сладкие, со вкусом малины и земляники, горячие, и в контрасте с моими холодными ощущаются еще ярче, мягкие до безобразия и невероятно, восхитительно, одуряюще прекрасные. Прохожусь языком по ним, вылизывая дурманящий вкус, просясь внутрь, и он чуть приоткрывает ротик. Не сдерживаю стона, проскальзывая в горячее влажное нутро и задевая язык. А когда Фрэнки мазнул своим языком по моему, у меня снесло крышу. Из груди снова вырывается тихий полустон, и я сильнее прижимаю его к стене, оттягивая пальцами горловину непомерно большой футболки, оголяя изящное, будто выточенное из фарфора плечо Фрэнка. Пробегаюсь по нему пальцами, проскальзываю дальше - под майку, обрисовывая ключицы, одновременно играясь с его язычком, нежно сминая губы.