Сьюзен рассмеялась, но это был грустный звук.

- Мы все совершаем ошибки, Джим. - Уэйд смотрел, как она осматривала его. - Скажи мне кое-что, Джим. Когда появилась полиция, у тебя был пистолет в руке?

Он кивнул. Лучше не лгать прямо сейчас.

- Я держал его. Но я никогда не поднимал его и не стрелял. Вытащил на случай, если придется защищаться.

- Этого недостаточно. - Сьюзен отвела взгляд. - Прости, Джим. Я действительно чувствовала что-то к тебе. Но больше не могу. Это было хорошо, пока продолжалось, и я надеюсь на лучшее для тебя. - Она ушла, не сказав больше ни слова.

Джим сел, закрыв лицо руками. Когда он позволил себе снова стать таким чувствительным и открытым? Он закрылся после потери Трины, но Сьюзен только что вскрыла старые раны, и Уэйд истекал кровью.

Полный ярости и боли потери, Джим крикнул:

- Офицер!

Мужчина вышел из-за угла с веселым лицом.

- Парень, ты ее здорово разозлил.

Джим закатил глаза.

- Заткнись, придурок. У меня есть просьба, и вам лучше выслушать меня.

- Неужели? А если нет?

Джим зловеще улыбнулся.

- Ты знаешь, почему я здесь. Мне не нравится, когда люди встают на моем пути. Итак, я хочу поговорить с шефом полиции Эдвардом Хадсоном, и хочу, чтобы он был здесь меньше, чем через час. И когда он приедет, молись, чтобы я не разозлился на тебя. И чтобы никто из моих братьев на тебя не злится.

- Все вы сброд и кусок дерьма. Почему Хадсон захочет поговорить с тобой?

Улыбка Джима стала шире.

- Потому что он старый друг моего отца. А мой дядя Эдди очень заботится о своем племяннике. - Страх в глазах охранника вызвал у Джима чувство удовлетворения, которое, по крайней мере, временно заглушило боль. Он выберется отсюда вместе с Визелом, Боксером и Диггером еще до конца дня.