Многие из детства помнят, что быть «не как все» – это тяжкое бремя. Ведь и потом, когда я стала лучшей в балете, мне завистницы стали подрезать ленточки на пуантах, чтобы они оборвались в самый ответственный момент. Кстати, именно поэтому свои пуанты всегда надо проверять самостоятельно, хоть в училище, хоть в Большом театре. Как парашют перед прыжком. И это в свою очередь тоже многое говорит о творческом мире.

Немало было того, что пытается омрачить мои воспоминания о том периоде… Помню, девочки подкинули в мой шкафчик сигареты, думая, что меня за курение отчислят из училища. Мне помогло то, что я в жизни не курила – в восемь лет мама мне дала попробовать затянуться сигаретой, чтобы я поняла, какая эта гадость. То ужасающее чувство отвратило меня от табака на всю оставшуюся жизнь. И я не то что сигареты, даже табачный дым теперь переношу с большим трудом.

Но хватит о плохих воспоминаниях. «Дорогу осилит идущий». И после пяти лет упорного труда я получила ВЫСШИЙ бал по балетному мастерству. И меня начали замечать и ценить по достоинству. Как лучшую ученицу меня в свой класс пригласила Наталья Дудинская. Она была супругой того великого человека, который дал мне первый в моей жизни шанс к обучению балетному искусству, руководителя балетного училища Константина Михайловича Сергеева, о котором я уже упоминала выше. И Константин Михайлович стал сам преподавать актерское мастерство в нашем классе. Его вера в меня, равно как его уроки, оказали на меня как на будущую балерину, да и просто как на человека огромное влияние. Как же велика роль педагога в жизни каждого человека. А он был Педагог с большой буквы! Когда он умер, мой отец первым поставил крест на его могиле – в благодарность за то, что он для меня сделал, и какое огромное участие в моей судьбе принял это замечательный мастер! Наталья Михайловна, его супруга, тоже постоянно одаривала меня своей любовью. И даже немного сердилась и грустила, когда меня Виноградов – художественный руководитель Мариинского театра – пригласил в театр раньше, чем я окончила балетную школу. Она-то хотела меня выпустить с блеском и почестями. Но в принципе, она и так присутствовала на подобном выпуске – но уже сидя в царской ложе как эксперт, принимающий мой госэкзамен в Мариинском театре, когда я танцевала роли Одетты и Одиллии в «Лебедином озере». И я рада, что не подвела ее в тот момент и оправдала ее ожидания.

Что еще я могу вспомнить о детстве? Да, мое детство почти все было посвящено балету. Но нельзя сказать, что круг моих интересов ограничивался только им. К примеру, с семи лет я начала пробовать писать стихи. Как правило, муза посещала меня по дороге в школу. Но однажды я имела неосторожность посоветоваться с учителем литературы в балетном училище. По огромному секрету доверила ей плоды своего творчества и, попросив ни с кем ни в коем случае этим не делиться, высказать мне свое мнение. Какова же была моя обида и моя горечь, когда на следующий день моя учительница зачитала мои стихи вслух, на потеху публике. Пояснив, что в классе появилась поэтесса, и, Боже, какой иронией, если не сказать издевкой, были наполнены ее слова! Для тринадцатилетней девочки это была серьезная психологическая травма. Поэтому сразу после урока я разорвала тетрадку и зареклась больше стихов не писать. И уже тогда судьба мне начала указывать на то, что мир состоит не только из добрых людей. Увы, мне еще не раз в моей жизни предстояло в этом убедиться.

Мне всегда казалось, что стремление выделиться, быть красивой, быть немного «не как все» – естественное стремление девушки и женщины. Разве явить красоту в любом виде не есть истинное предназначение женщины? А меня в училище ругали даже за желтый бантик, который слишком выделялся на фоне прочих… Ведь это сейчас можно позволить себе абсолютно любые красивые балетные одежды. Стоит только посетить магазин, и вы сразу окунетесь в мир балетных пачек и сценических костюмов. Но в то время… В то время не было НИЧЕГО! И наши бедные мамы самоотверженно перешивали покупные маечки в купальники, чтобы нам было в чем заниматься. И не только заниматься, но и выступать, сдавать экзамены. Трудное было время. Но зато сейчас я, вспоминая о тех лишениях, выпустила линию своей балетной одежды для детей и подростков, используя для ее создания весь свой сценический и балетный опыт. Пусть хоть они будут лишены той нужды, которую испытала я…

Только умоляю вас, мои дорогие читатели. Не подумайте, что мое детство омрачено исключительно негативными воспоминаниями. Тот свет, который пролился на меня от всех великих людей, от всех, кто искренне меня любил, верил в меня и поддерживал, в моих мыслях рассевает тень плохих воспоминаний. С огромной благодарностью вспоминаю о них. Спасибо вам, мои учителя. Мои наставники. Мои любимые. Спасибо вам!

Как ни странно, в Мариинский театр я попала благодаря Большому театру. К тому времени я стала лучшей ученицей в училище, и уже была в классе Натальи Михайловны Дудинской. Символично, что именно она стала тем человеком, который впервые вывел меня на сцену Мариинского театра – еще на первом курсе, когда я танцевала «Машу» в балете «Щелкунчик». Как же много меня связывает с этим балетом…

Во время обучения на втором курсе из трех у Натальи Михайловны были запланированы юбилейные вечера. Они проходили в Большом и Мариинском театрах. Первый, соответственно, в Большом, а второй в Мариинском. И так случилось, что на первый юбилейный вечер приехал Олег Михайлович Виноградов, художественный руководитель Мариинского. Ему пришлось ехать в Большой, так как на следующий день он не мог остаться на просмотр в Мариинском. И, увидев меня в балете «Пахита», где я исполняла главную партию, он тут же, придя за кулисы, пригласил меня в Мариинский театр, причем сразу на положение солистки! Это был удар грома среди ясного неба! Ведь обычно все девочки проходят кордебалет и лишь потом начинают исполнять главные партии. И ведь мало того, что сразу на положение солистки, что само по себе немыслимо, так еще и за год до окончания академии! И сразу на главную роль в «Лебедином озере»! Мой мозг отказывался в это верить.

Упустить такой шанс немыслимо! Несмотря на всю его невозможность. Удача – весьма капризная дама: улыбнувшись и поманив за собой и встретив отказ, второй раз может не обласкать тебя своим вниманием. И через год такой шанс мог не представиться. Что на самом деле и произошло бы, не прими я в тот раз предложения. Спустя год Олега Виноградова уже не было в театре. Чуть позже я уделю внимание этой страшной на самом деле истории.

В Мариинский театр меня приняли – но мое обучение в училище продолжалось. И мне пришлось одновременно и работать, и учиться на третьем курсе. До сих пор недоумеваю, как мне хватило сил и мужества на это. Утром приезжать на урок балетного класса в театр, затем отправляться в училище, а вечером снова в театр – репетировать «Лебединое озеро». Если бы не моя истовая любовь к балетному искусству – я бы не выдержала. Ведь после всего этого мне приходилось совершенно обессиленной ехать домой, а путь занимал около полутора часов. И я не раз просто «выключалась» и просыпала нужные остановки автобуса или троллейбуса. А ведь еще и домашнее задание нужно было делать, поэтому учебники я всегда возила с собой, пытаясь по дороге нагнать программу. Благо у меня отличная память и мне достаточно было один раз прочитать параграф, чтобы запомнить его, понять и пересказать.

Мои милые родители, видя, что я буквально с ног валюсь от усталости после каждого дня, решили пойти на жертву. И вместо нашей двухкомнатной квартиры, которая уже была у нас в то время, но на окраине города, решили купить совсем маленькую, крошечную, по сути, квартиру, но в центре. Возле Мариинского театра. Чтобы хоть как-то облегчить мне жизнь.

Пожалуй, в тот период я впервые столкнулась с тем, какими страшными событиями и поступками может быть наполнена жизнь. У папы была знакомая, которая занималась сделками с недвижимостью. Мы продали почти все, что было у нашей семьи. Квартиру, место в гараже… Отдали ей все вырученные от продажи деньги за ту маленькую квартиру в центре, а она нам объявила, что все деньги у нее были украдены. Невозможно описать тот удар, который в тот момент пережила наша семья… Мы в одночасье остались без квартиры, без накоплений, без ценностей, без всего… Что на самом деле случилось с нашими деньгами, действительно ли имела место кража или было предательство, преступление, присвоение денег, сейчас установить уже очень сложно. Мне все же очень хочется сохранить веру в честность людей. В любом случае, на все Божья воля.