Литмир - Электронная Библиотека

Зина презрительно относилась к тем женщинам, которые превращали баню в салон красоты без ограничения продолжительности сеанса.

Я всегда заказывал чай, в который Зина добавляла травы и корки плодов. Она часто угощала своими пирогами. Я агитировал других покупать чай, напитки, чтобы дать ей дополнительный доход.

Банщиком и хозработником был таджик, молодой парень, немногословный, ленивый на уборку помещений, в особенности туалета. Жалобы на него оставались без реакции, в туалете краны и сифоны протекали. Арендатор экономил на обслуге. Был период, когда уборку в мужском отделении делала Зина – бесплатно.

Состав парильщиков сеанса, посещаемого мною, был пестрым. Среди них – профессора, ученые, коммерсанты, бывшие комсомольские и партийные руководители местного розлива, неработающие пенсионеры и любители зеленого змея (проще – алкоголики), временно завязавшие, как они уверяли других.

Движение наводили признанные банные авторитеты. Был «главный смотрящий» по парилке, которому все подчинялись. Он определял время помывки, просушки парной, состав и количество трав или настоек. Его звали Борисом, болгарин, давно работающий в России. С собой он приносил черпак, травы, настойки и опахало. У него было три помощника, остальные – на подхвате, выполняли черновую работу, такую как уборка листьев в парилке, в моечной. Был негласный уговор: первыми после уборки парной входили те, кто участвовал в подготовке парилки. Он соблюдался неукоснительно. Случайных посетителей, желающих его нарушить, как правило, изгоняли. Они потом заходили в последнюю очередь.

Опахало в руках Бориса становилось грозным оружием для неподготовленных. Когда Борис, послав на валуны лиловой окраски несколько черпаков воды, начинал работать опахалом, многие пригибались к полу, закрыв уши. У всех захватывало дух. Выбегали из парной, красные, потные, многие бросались в холодный бассейн. Борису все пророчили многие лета жизни за доставленное другим удовлетворение.

В это же время его жена наводила аналогичные движения в женской половине.

По банным принадлежностям сразу было видно, кто есть кто. Одни облачались в теплые халаты, другие опоясывались, кто во что горазд. Случайные и жители бывших восточных окраин оставались в трусах.

После парилки пили чай с медом, напитки, которые приносили с собой. Озвучивали, рекламировали свои рецепты самогона, настоек, в том числе лечебных.

Одновременно шли консультации о лечении различных недугов. Так что отпадала необходимость ходить к бабкам, гадать или посещать врачей. Зачастую возникала оживленная дискуссия о методах лечения.

Наш сеанс посещал Сергей – жилистый, крепко скроенный восьмидесятилетний славянин, массажист и костоправ от бога. Сей дар к нему перешел от деда. Мастер-класс показывал на семидесятилетнем Михаиле. Оба были лыжниками, биатлонистами. Он так выкручивал пальцы, стопы ног, оттягивал мышцы, сгибал колени, что, казалось, сейчас порвутся сухожилия. Кульминацией были приемы – движение локтем по позвоночнику, удары ребром руки по спине и др. Михаил только покрякивал. Завершал сеанс омовением теплой водой и легким поглаживанием тела. Во время бесед наши позиции совпадали по многим вопросам. Его чудотворение над телом я неоднократно испытывал на себе. После неделю я чувствовал себя козленком. Сергей был первым читателем моих произведений.

Как правило, после парилки образовывались кружки по интересам: коммерция, политика, спорт, философия, темы местного значения. Все непременно делились своими впечатлениями от отдыха за рубежом.

Мест всем хватало. Кучковались по случаю дней рождения, праздников. Восьмидесятилетие парильщика отмечали особо. Можно сказать, что те, кто посещал бани, попадали в мир иной – отдыхали и душой, и телом. Следует отметить, что в банях играли в шахматы, домино, редко в карты. Играющими были одни и те же.

Я внёс разнообразие в отдых парильщиков местной бани – игру в шашки. Пять лет назад, играя прилично в шахматы, познал случайно всю прелесть и драматизм этой игры, так незаслуженно забытой современниками. Я стал заложником шашечной игры. Играл везде – в шахматном клубе на ВДНХ, будучи в поездах, на отдыхе на берегу моря, в лечебницах на Кавказе.

В среде парильщиков нашелся достойный мне соперник. Как правило, играли одну-три партии за десять минут. Ходы оживленно обсуждались, как всегда, были советы дилетантов. После сеанса я объяснял неразумность их ходов. Предложения играть с ними отвергал. Чтобы сгладить отказ, говорил им: «Если я проиграю, то очень огорчусь и буду долго переживать».

Для меня представляли интерес мимолётные дискуссии по вопросам политики, веры и философии. Из двадцати пяти человек пятеро были атеистами, двое исповедовали ислам, пятнадцать были верующими (но не глубоко), остальные не проявляли интерес к теме религий. Ахмет перебрался в Подмосковье после того, как вернулись реабилитированные чеченцы. Вернувшиеся не только выгнали из своих домов соседей, но захватили и их дома. Такая была расплата за самозахват чужого имущества. Ахмат в Мекке не был, главную мечеть в Москве посещал редко. Коран знал поверхностно. Усердно читал Библию, без осмысления. Но считал себя знатоком и толковал христианство по своему убеждению. Поверхностность знаний о религиях исключало интерес беседовать с ним на эту тему. Вторым исламистом был татарин. Тимур был из семьи глубоко верующих, исполнял все каноны ислама, гордился своим народом. Считал, что татары много полезного сделали русскому народу. Что объединяло всех верующих, так это непринятие поборов со стороны посредников между ними и Господом, несоблюдения ими отдельных положений учений пророков.

До ухода на пенсию большую часть свободного времени я посвятил рыбалке и тренерской работе, открылось второе дыхание на поприще переноса мыслей на бумажные носители.

Мне не хватало равноценного диалога. Аудитория парильщиков была под стать, и этим я воспользовался по полной программе.

Дальнейшее мое повествование сродни «Декамерону» Боккаччо. Разнятся место, время, повод и состав участников.

Непризнанный гений

Одно время баню посещал Виталий – мой сокурсник, к.т.н., шестидесятилетний небольшого роста мужчина со славянской внешностью. У него была навязчивая идея, что ряд законов термодинамики, гидравлики требует корректировки. Например, понятие температуры тела, число Пи и др. Он написал ряд статей на эту тему, но их отказывались публиковать. В этом он видел происки недругов из научного сообщества. Как только он выходил из парилки, то сразу отыскивал собеседника и вцеплялся в него как бульдог, и только матерное слово разводило их в стороны. Все ополчились на него. Другая его черта – правдоискательство. Власть он характеризовал как грабителей народного достояния. Участвовал во всех митингах, кроме организованных КПРФ. Лидеров КПРФ называл врагами народа. Много раз он был бит противниками своих убеждений. Он мог долго разговаривать с администратором о недостатках в бане, пока у неё не кончалось терпение слушать. Монолог прекращался словами, не принятыми в благородном обществе, поэтому здесь они не приводятся. К слову сказать, Виталий писал великолепные стихи о женщинах. Ощущая полное непонимание своего мировоззрения со стороны парильщиков, он сменил баню.

Йог поневоле

Определенный интерес у парильщиков вызывал Володя – семидесятидвухлетний мужчина некогда крепкого телосложения, на протяжении десяти лет постящийся приверженец позы лотоса. Он был строителем – строил дома, гаражи и др. Неуёмное желание употреблять спиртное в большом количестве привело его организм к черте, переступив которую, многие попадают сразу в ад, минуя суд божий. Он поправился на сорок килограммов. У него хватило силы воли изменить жизнь: стал соблюдать все посты и усиленно занялся йогой. Но иногда он слетал с катушек – уходил в запой и пропускал сеансы парной терапии. Во время сеанса он находил новичка и рекламировал систему поз Будды. Показ происходил и в парной. Он заламывал ноги за голову, садился на скрещенные ноги и т. д.

3
{"b":"654520","o":1}