– Я консерватор и предпочитаю проверенные напитки.

– Ну-ну, отсталость называть консерватизмом – вот где настоящий консерватизм.

Лана сострила намеренно – ей почему-то нравилось наблюдать, как Денис потупляет взгляд и тщетно пытается найти достойный ответ. Но тот решил пойти по более короткому пути:

– Сама дура!

И улыбнулся. Именно той улыбкой, которая так понравилась ей три дня назад.

– Вы хам! – она театрально округлила глаза и тут же рассмеялась.

Посмеявшись, она достала сигарету и закурила.

– Ну и кто же ты такой, мой незнакомец?

Денис провел рукой по волосам, при этом превратив относительно аккуратную прическу в сеновал.

– Я недипломированный специалист широкого профиля.

Лана заметила, что Денис засмущался, не покраснел, но был близок к этому.

– И насколько же широк твой профиль?

– Очень широк: от грузчика до менеджера испробовал, по-моему, все. Сейчас подрабатываю курьером на вольных хлебах. Дело не очень выгодное, но иногда перепадает что-нибудь интересное. Кстати, в тот день, когда мы с тобой встретились, у меня как раз появилась одна довольно любопытная работенка.

– Ночью? – удивилась Лана.

– Ночью, – подтвердил Денис.

– Поэтому ты был такой щедрый на наличные?

Он кивнул, при этом немного помрачнел, словно вспомнил что-то неприятное.

Денис, видя, что напитки заканчиваются, заказал еще один коктейль и пиво и, когда девушка-официантка, одетая в простенькое, но элегантное восточное платье, отошла, начал рассказывать урезанный вариант своей встречи с Константином Андреевичем. Он рассказал о звонке, о странной работе, предложенной Анкудиновым, но не стал описывать странности, с которыми он столкнулся в квартире номер двадцать четыре, и не упомянул о записи, которая стала весомым доводом для принятия предложения загадочного нанимателя. Удивительно, но Денис, обычно довольно скрытный, еле сдерживался, чтобы не изложить полную версию произошедшего. Почему-то Лане хотелось доверять, но с другой стороны, не открывать же ей пикантные и, кроме того, уголовно наказуемые стороны его жизни! Да и вообще, с этой частью он, по крайней мере, временно, покончил.

Хотя желание поджигать, естественно, никуда не пропало. Пиромания. Денису очень нравился этот термин. Википедия сообщала, что это непреодолимая тяга к поджогам и наблюдению за огнем. Денис считал, что у него все немного по-другому: тяга к поджогам имела место быть, а вот смотреть, как горит пламя, он, наоборот, не любил. Как ни странно, он боялся огня, как и все нормальные люди. Пиромания. Звучало, как треск деревянных поленьев в костре.

Лана внимательно следила за рассказом Дениса. По крайней мере, выглядела она весьма заинтересованной. Больше всего он беспокоился, что в нужный момент не сможет поддержать разговор и будет выглядеть очень глупо. Эдакий Винсент Вега из «Чтива», которого от неловкой паузы может спасти лишь невинная шутка Миа Уоллес. Денис внутренне порадовался тому, что нашлась тема, которая толкала вперед их беседу.

Когда он закончил рассказ о полупьяном мужчине, которому он несколько часов назад передал конверт, Лана озорно подмигнула и отпустила губами трубочку от коктейля.

– И ты мне хочешь сказать, что у тебя не возникло мысли посмотреть, что в этих конвертах?

– Нет, конечно, этот мужик мне деньги заплатил не за то, чтобы я вскрывал письма, а за то, чтобы я их доставлял по назначению и вовремя.

Мысленно Денис констатировал, что слова, произнесенные им, как ни странно, соответствовали истине. Вскрывать конверты он не собирался, однако причиной этому была не профессиональная этика курьера, а нечто иное. Страх. Безотчетный страх перед Константином Андреевичем. Если Анкудинов мог просто так взять и узнать, что Денис опаздывает на выполнение своей работы, то ему ничего не стоило узнать и то, что он оказался слишком любопытным. А последствия не заставят себя ждать – Денис был в этом уверен.

Лицо Ланы приобрело еще более озорной вид.

– Знаешь что, мой незнакомец, мы сейчас делаем вот что…

Денис уже понимал, что хочет предложить Лана. Довольно странно все складывалось. Она явно доминировала в их отношениях. Она делала то, что хотела, и так, как хотела, не особо интересуясь мнением Дениса. Причем, с самого момента их знакомства. Получалось так, что завоевывать даму не было необходимости; наоборот, эта дама устроила блицкриг и моментально оккупировала территорию.

Денис почувствовал, что голова слегка кружится: то ли от выпитого, то ли от предвкушения.

– Я внимательно слушаю, – улыбнулся Денис и посмотрел в глаза Лане.

Она, судя по всему, тоже захмелевшая, сообщила:

– Мы сейчас пойдем к тебе и вскроем один конверт. Немножко.

Распаленный, он мысленно выругался. Его разыгравшееся воображение уже рисовало соблазнительные сцены со страстными поцелуями и с разбросанной по квартире одеждой, и предложение Ланы остудило его, словно холодный душ.

«И зачем я только затеял этот разговор про письма?» – огорченно подумал он.

– Посмотрим, что там, – продолжала она, крутя между большим и указательным пальцами правой руки трубочку, – и снова заклеим. Ты же понимаешь, Денис, что дело здесь явно не чисто и тебе просто необходимо выяснить, не нарушает ли этот Анкудинов закон. Черт! – воскликнула Лана, чуть не сбив в возбуждении бокал, и зашептала: – А вдруг там какая-нибудь сибирская язва? А ты автоматически становишься соучастником! Так что нам с тобой необходимо сейчас удостовериться, что все в порядке.

Денис отхлебнул из кружки. Ему не нравился настрой Ланы. Делать то, что точно разозлит Константина Андреевича, было опасно.

– Нет, не пойдет. Что будет, если он узнает? Я полагаю, он может следить за мной.

– Бред! – фыркнула Лана. – Зачем ему давать неизвестному парню работу от силы на три-четыре выезда по адресам в неделю и при этом устанавливать круглосуточную слежку? Тебе не кажется, что это звучит, как… как второсортная детективная книжонка?

Он сделал чересчур большой глоток пива и закашлялся.

Лана продолжила:

– Ты, конечно, очень милый, но все же не стоит переоценивать свою важность.

Денис, еще не прокашлявшись, хрипловатым голосом произнес:

– Вот то ли ты комплимент сказала, то ли нахамила!

Лана засмеялась.

– Тут ты сам определяйся. Так когда идем?

У него отпала челюсть. Что тут можно было сказать? «Матриархат либерального толка», – так он это называл. И отказываться уже было неудобно, хоть Денис и не давал своего согласия.

– Нам еще не принесли напитки. Так что давай дождемся. Я на твои авантюры трезвым идти не собираюсь.

Неуютное ощущение сапера на минном поле, мешавшее Денису расслабиться в кинотеатре, наконец пропало. С ней ему было комфортно.

Лана высосала через трубочку остатки «мохито» и кивнула.

– Естественно.

Дверь в подъезде скрипнула, и пара молодых людей стала подниматься по ступенькам. Оба шли нетвердой походкой и останавливались почти на каждом этаже для продолжительных поцелуев. Наконец они добрались до четвертого, и он некоторое время безрезультатно копался в кармане джинсов. Он искал ключ настолько тщательно и, тем не менее, безрезультатно, что она не выдержала и рассмеялась. Через минуту он все же вытащил ключ и с третьей попытки отпер замок. Пропустив спутницу вперед себя, он вошел. Захлопнулась дверь, и подъезд погрузился в ночное безмолвие.

Чуть выше, на площадке между четвертым и пятым этажами, стоял человек. Высокий, худощавый, облаченный в черный костюм, он не двигался. Длинные бело-снежные волосы, аккуратно зачесанные назад, не мешали разглядеть его лицо. Пронзительные глаза ярким пятном выделялись на идеально гладкой коже молчаливого посетителя. Холодный взгляд был направлен на дверь, в которую только что вошли молодые люди.

Минуту ничего не происходило, затем человек двинулся вниз. Шаг за шагом. Фигура перемещалась бесшумно. Ноги не доставали до лестницы, упираясь в невидимую поверхность. Сквозь призрачное тело, словно за легкой дымкой, проглядывали изрисованные стены подъезда и грязные ступеньки. Сойдя на лестничную клетку, незваный гость, ни секунды не поколебавшись, шагнул сквозь дверь.