Второй альфа, наблюдавший за своим другом, с ухмылкой почесывал свой живот, предвещая интересный вечер. Однако вытащить маленького омежку из камеры им так и не удалось. Через короткое мгновение нагло дергавший Идриса за плечо альфа отшатнулся от решетки, ошалело потирая правую щеку. Удар пришелся слабым, так как дальше положенного Хюрей не смог вытянуть руку, но довольно ощутимым. Второй толстяк звучно рассмеялся, прихрюкивая и тыча пальцем в своего обескураженного коллегу.

— Смотри-ка, он врезал тебе!

Идрис сразу же отполз и забился в угол, с ужасом наблюдая за развернувшейся баталией.

— Сученыш, — прохрипел пострадавший и прошелся грязной ладонью по прутьям соседней камеры. — Да я от тебя живого места не оставлю…

Хюрей с вызовом бросился к решетке, облокотившись грудью на прутья, чтобы вызвать своим бесстрашием еще больший гнев у смотрителей. Ему удалось привлечь к себе внимание и освободить Идриса от возможности быть оскверненным. Эта была его работа. Это был его долг – спасти Идриса. Так ему было приказано.

***

Фарадж ощутимо нервничал.

Что-то этим утром явно шло не так и он это чувствовал. Никак не удавалось сосредоточить свое внимание на работе, чувство обеспокоенности словно клокотало внутри. Все прошения он читал сквозь пальцы, обсуждения с Гердоном о политической обстановке тоже заходили в тупик. Мужчина не мог понять, что же именно его так сильно беспокоит. Невнимательно листая папки с бумагами, он то и дело переводил взгляд на окно и всматривался в точеную линию горизонта.

Когда все вопросы были решены, Фарадж наконец-то направился в сад, чтобы оседлать своего вороного скакуна и умчать в военный лагерь.

В длинном светлом коридоре, который скрывал за собой выход из дворца, Фараджа и Гердона настиг Томас в окружении знати и управляющих. Его лицо было искажено непонятной радостью, отчего шейх сразу же напрягся.

— Что произошло в моем дворце с утра пораньше? — спросил Фарадж, предчувствуя не особо приятный ответ.

— Мой господин, — Томас поклонился. — Замечательная новость! Сегодня в Абу-Аби прибывает имам (ислм. духовное лицо, заведующее мечетью). До торжества осталось совсем немного времени. Следует решить особо важные вопросы с заведующим мечетью.

— Я ведь могу поручить это ответственное дело тебе?

— Прошу меня простить, мой господин, — Томас оглянулся вокруг. — Но разве Вы сами не хотели бы лично узнать о предстоящем торжестве? Я полагал… — выделил бета, но шейх его перебил.

— О нет, Томас, я полностью тебе доверяю, — сделав жест рукой, альфа продолжил свой путь к выходу. Но следующие слова Томаса заставили его застыть на месте:

— Вы не должны уклоняться от своих обязанностей.

Окружившие их управляющие проглотили языки и уставились на шейха и его советников. От подобной наглости даже Гердону стало не по себе. Шейху могли не подчиняться рабы, противиться слуги, но советники всегда шли рука об руку со своим господином. По всем канонам это единственные приближенные, которым доверено все то же, что и шейху. Подобное заявление из уст Томаса было недопустимым, но Фарадж ничего не ответил на резкость второго советника. Он стоял и смотрел на него так, словно видел этого человека впервые в жизни.

— Ты прав, — ответил Фарадж, делая паузу между предложениями, словно обдумывая что-то. — Все вопросы касательно союза с Хейжаром я должен решать лично. Пригласи имама в западную залу. Надеюсь мы успеем решить все важные вопросы до моего отъезда в военный лагерь.

— Он уже там, мой господин, — ответил Томас и сделал поклон.

— Гердон, — обратился шейх к своему первому советнику, который все это время стоял за его спиной. — Пригласи Виктора к нам.

Генерал кивнул и направился на второй этаж, выполнять поручение.

Бросив последний взгляд на входную дверь, альфа нехотя развернулся и зашагал обратно по коридору, направляясь в самую дальнюю часть дворца. Томас направился следом за ним, откланиваясь перед знатью. Неловкое молчание на протяжении всего пути до западной залы не напрягало, вряд ли Фараджу и Томасу хотелось сейчас продолжить разговор. Шейх чувствовал себя побежденным и это чувство ему было не по душе.

В просторной зале их уже ожидал имам. Он сидел в одном из плетеных с золотыми ножками кресел и распивал ромашковый чай, приготовленный специально для него. Старик с удовольствием рассматривал прекрасные картины, висевшие на мраморных стенах, огромные позолоченные вазы с благоухающими живыми цветами. Он был так увлечен созерцанием сего великолепия, что не заметил, как в залу вошли.

— Рад приветствовать Вас в своих владениях, — вежливо поклонился Фарадж перед служителем мечети и, обменявшись любезностями, уселся напротив него. Томас сел аккурат между ними.

— Джозеф Фаиль приказал мне прибыть в Абу-Аби и решить с вами основные вопросы завтрашней церемонии никах (у русских данный обряд больше всего похож на венчание), — ответил имам и склонил голову.

Мусульмане считают, что крепкие семьи украшают и укрепляют общество, а пары, которые не имеют духовной гармонии, только разрушают социум. Никах – это великая основа союза, незаменимая для продления рода, сохранения семьи и защиты человеческого достоинства. Этот обряд неотъемлемая часть бракосочетания в арабских странах.

— Завтрашней? — слегка озадачено спросил Фарадж и обвел взглядом свой дворец, пытаясь не показывать своего раздражения.

— Арай Фаиль пожелал, чтобы никах прошел отдельно от самого торжества. Ваша свадьба состоится завтра, а сам праздник устроят на следующий день. Все гости прибудут в наш дворец послезавтра, я об этом уже позаботился, мой господин.

Фарадж замолчал и уставился перед собой.

— Но разве до Хейжара не несколько дней пути? — спросил он. — Как же они успеют в таком случае?

— Они отправились в Эр-Рияд. Мечеть находится рядом с городом, поэтому добраться до нее вовремя им не составит большого труда. Дата церемонии никах была озвучена на дне рождении Арая Фаиль, как раз в тот момент, когда вы покинули праздник. Приглашения были разосланы в тот же вечер.

Сердца шейха коснулся холодок, гнев не оформился четко, был еле уловим, но казалось он сейчас захватит разум мужчины. На его лице нарисовалось непонятное выражение и только лишь Томас, зная своего господина уже несколько лет, мог с уверенностью заявить, что Фарадж обескуражен. Бета обратился к имаму:

— Я готов заняться финансовой стороной вопроса, подарки для жениха и его семьи уже подготовлены. Все украшения отправлены в Хейжар. Следует обсудить только нюансы, которые могут возникнуть на завтрашней церемонии. Господин, желаете ли вы внести какие-то изменения в это?

Томас достал бумаги и услужливо вручил их шейху.

— «Брачный контракт», — прочитал мужчина. — Всего десять пунктов и несколько листов бумаги? Здесь же только вступление на полторы страницы.

— На подписании данного брачного договора настаивал сам Джозеф Фаиль. Он же со своими юристами и составил его, — ответил Томас. — Немного коротковато, но вполне достойно. Я уже успел его прочесть и могу заверить, что права Абу-Аби не были ущемлены.

Фарадж медленно перевел взгляд на документ и нахмурился. Ни в одном из пунктов не говорилось о бракоразводном процессе, что немало смущало. По обычаю, в брачном контракте должны оговариваться и такие моменты.

Большая дверь отворилась и в залу медленно вошел Виктор, отвлекая тем самым Фараджа от чтения.

— Вы хотели меня видеть, мой господин?

— Подойди, — шейх подозвал к себе врачевателя и жестом приказал ему склониться так, чтобы их разговор не услышали остальные. — У меня будет к тебе просьба.

— Просьба? — удивленно отозвался тот. Его брови взлетели вверх: редко, когда шейх мог кого-то о чем-то просить, в основном он имел власть только приказывать.

— Отправляйся ближе к вечеру в военный лагерь и возьми с собой несколько патрульных. В главном шатре сейчас находится… один из слуг. Ему нужна твоя помощь. Наверняка дела государственной важности не отпустят меня до поздней ночи. А может и на дольше.