– Но, сэр, на юридическом факультете есть несколько женатых студентов, и на медицинском тоже.
– Верно. Несколько лет назад, когда закончилась Мировая война, у нас был наплыв женатых студентов. Бывшие военнослужащие, учеба которых прервалась из-за войны. Возник прецедент… – Декан сделал паузу. – Браун, вы обязаны жениться?
– Нет, сэр. Если бы это было так, я бы не просил вас принять меня. Я бы ушел с факультета и женился.
По-видимому, декан был доволен ответом. Однако он спросил:
– Сколько вам лет?
– Двадцать, сэр. – И импульсивно добавил: – Я знаю эту леди четыре года, сэр. – Декан слегка приподнял брови.
– Так, посмотрим. – Он снова открыл папку. – В шестнадцать лет вы окончили среднюю школу. В восемнадцать набрали за два года минимальное количество очков на зачетах, чтобы перейти на третий курс юридического факультета. Насколько я понимаю, финансовое положение ваших родителей не позволяет платить за ваше обучение на юридическом факультете. Вам приходится работать между занятиями и учиться, когда есть время. А вы хотите еще взять на себя ответственность за жену. Очевидно, изучение права для вас – нечто второстепенное.
– Пока мои оценки… – начал Карл.
Декан поднял руку, останавливая его.
– Юриспруденция, – сказал он, – это нечто большее, нежели хорошие оценки; нечто большее, нежели профессия. Подобно медицине, это самоотверженность. Юриспруденция должна стоять на первом месте в жизни молодого человека. Все остальное должно отойти в сторону.
– Извините меня, сэр, – возразил Карл, – но я не готовлюсь в монахи. И я считаю, что юриспруденция – это самоотверженная профессия, а не самоотверженность. Стремление стать хорошим, успешным юристом – это великая вещь. Но я не понимаю, сэр, почему жизнь должна ограничиваться только этим.
– Хорошо сказано! – похвалил декан. – Скажите, Браун, почему вы выбрали корпоративное право в качестве профилирующего предмета?
– Из-за стремительно развивающейся автомобильной промышленности в штате. Существующие статуты и прецеденты быстро устаревают, и…
– И, короче говоря, вы хотите сами создавать прецедент, а не следовать ему.
– Да, сэр.
– Как вы планируете начать?
– Ну, сначала мне нужно получить диплом и сдать экзамены в адвокатуру.
– Обзавестись практикой непросто. Вы же не сможете собрать сто долларов, арендовать пустующее помещение, купить подержанный письменный стол, поставить телефон и вывесить табличку в окне, в которой говорится: «Здесь практикуют корпоративное право».
– Нет, сэр, – улыбнулся Карл. – Но я постараюсь, чтобы меня приняли в качестве младшего партнера в какую-нибудь солидную фирму.
– Это крайне трудно. И даже если вам каким-то чудом удастся попасть в такую фирму, первые несколько лет жалованье будет весьма скромным. Я бы даже сказал, мизерным. Кроме того, молодой человек, у которого жена и, возможно, дети, имеет мало шансов.
– И все же я постараюсь сделать все, что в моих силах, – ответил Карл.
– А вы не думали отложить ваш брак до тех пор, пока закончите университет?
– Нет, сэр.
Декан развел руками, покачал головой и поднялся. Карл тоже встал.
– Ну что же, – сказал декан, – я не могу исключить вас за то, что вы женитесь. Но вы же понимаете, что, будучи женатым, вы не получите стипендию, чтобы оплатить следующий год – ваш последний год? А также ссуду на обучение?
– Да, сэр.
– За вашей работой будут тщательно наблюдать. А также за вашим поведением. Малейшее снижение оценок, малейшее нарушение дисциплины… последствия будут весьма суровыми.
– Я понимаю, сэр.
Декан проводил Карла до дверей.
– Когда вы планируете жениться, Браун?
– На следующей неделе. Тогда юная леди станет совершеннолетней.
Декан покачал головой и тяжело вздохнул. Карл произнес обычные слова благодарности. Декан сказал, что Карл должен будет отчитываться раз в месяц. О дате и времени он сможет справиться у секретарши.
Затем декан повел себя совершенно неожиданно. Он тепло пожал руку Карла.
– Желаю удачи, Карл, – сказал он. – Я знаю, каково это. – Он понизил голос: – Я тоже женился, еще учась на юридическом факультете.
И он закрыл дверь за Карлом.
Сейчас, расхаживая по комнате в ожидании, когда вернется Анни, Карл обдумывал свою беседу с деканом. Несомненно, декан прав. Невозможно жить на пять долларов в одной комнате. Ничего не получится. Или их брак расстроится, или он провалит экзамены. Вероятно, произойдет и то и другое. А в результате у него не будет ничего – ни жены, ни карьеры.
Анни лучше было бы уехать домой и подождать, пока он закончит университет. Они могли бы вместе провести лето…
Нет! Ему нужно, чтобы Анни была с ним. Все время. Он любит ее и хочет спать с ней. Да, все просто. Что касается секса, то их брак идеален. Днем она милая болтушка, даже наивный ребенок, а ночью – страстная женщина. Нет, он не ошибся, женившись на Анни, и не откажется от нее – даже на один год. Уж скорее он откажется от юриспруденции.
Возможно, ему удастся удержать и то и другое! Он может уйти с факультета на год и получить работу в Хэрдстоуне. (Карл знал, что на автомобильных заводах платят пять долларов в день.) Они будут жить очень скромно, откладывая деньги. А в следующем году он вернется в университет. Ему вернут деньги за этот год обучения, и это поможет им начать. Итак, Карл решил уйти с факультета. Нужно сразу же сказать Анни.
Он спустился за ней. Но хозяйка сказала, что ее нет. Фактически она даже не видела Анни с того вечера, как они прибыли.
Карл расстроился. Где же она? Анни ушла без жакета. Неужели она бродит по холодным улицам в легкой блузке и юбке? Она же может умереть от простуды… Он побежал наверх за пальто, собираясь отправиться на поиски Анни.
Стоя у туалетного столика, она прятала рукопись в ящик.
– Анни! Где ты была? – Он почувствовал такое облегчение, что грубовато встряхнул ее.
– На улице, – ответила она. – Я уходила, чтобы ты мог заниматься.
Он схватил ее на руки, отнес к качалке и усадил к себе на колени. Она ужасно замерзла. Ничего удивительного: без пальто, без свитера!
– Никогда больше не убегай на улицу в такую погоду без пальто. Ты могла насмерть замерзнуть.
– О, я же не идиотка. Я вернулась домой, когда стало слишком холодно.
– Я имею в виду, никогда больше не уходи вот так – что бы я ни сказал или сделал. Просто постарайся меня терпеть. Слышишь? – Она ничего не ответила. Карл крепче прижал ее к себе, стараясь согреть. Какое-то время он качался, ласково поглаживая ее. – Ты любишь меня, Анни?
– Я люблю тебя, Карл.
– Ты бы меня любила, если бы я был фабричным рабочим?
– Конечно. Но ты же не фабричный рабочий. Ты собираешься стать юристом. Ты должен стать юристом. Я сказала детям, что их отец – юрист.
– Каким детям?
– Тем, которые у меня будут.
– У нас будут.
– Мне их рожать. А ты можешь наблюдать.
– Шутки в сторону. Любимая, я собираюсь уйти с факультета.
– Не глупи, Карл. Только из-за того, что мы немножко поссорились…
– Нет, Анни. Я принял решение. Декан был прав.
– Но он же просто проверял тебя. Пытался выяснить, достаточно ли у тебя силы воли, чтобы стать юристом.
– Откуда ты знаешь?
– Понятия не имею откуда. Просто знаю, и все.
– Мы не сможем, Анни. Просто не сможем.
– Мы сможем, Карл.
– Пожалуйста, объясни, каким образом.
– Мы будем проживать по одному дню за один раз. Проживать каждый день, когда он наступит, и разбираться со следующим, когда он придет.
– Так не выйдет.
– Но выходит же сейчас. Мы прожили уже почти целую неделю, не так ли?
– Да, но…
– О, Карл, только подумай, какие чудесные дни у нас были! Какими милыми были миссис Ридински и кассир. Это уравновешивает мистера Феликса. И, Карл… Карл, дорогой, подумай, как чудесно вдвоем в постели. Ведь это восполняет все огорчения.
