– Что, по душе тебе здесь, Джим? – ласково спрашивал старый слуга.

– Да, Том! Я тоже отправлюсь в море! На шхуне, с боцманом, играющим на дудке, с матросами, которые носят косички и поют песни! Я отправлюсь в море, я поплыву к неведомому острову искать зарытые в землю сокровища!

– Попридержи-ка язык, Джим, – недовольно буркнул Том. – Сказано же – не болтай!

Сквайр Трелони лично встретил гостей. На нем был синий мундир, которые носят морские офицеры.

– Вот и вы! – воскликнул он. – Наконец-то! Доктор прибыл еще вчера вечером. Отлично! Теперь вся команда в сборе.

– Сэр, – нетерпеливо спросил юнга, – когда же мы отплываем?

– Завтра, – был ответ.

После завтрака, по просьбе сквайра, Джим отправился к Джону Сильверу в таверну «Подзорная труба». Таверна была невелика и довольно уютна: вывеска переливалась свежей краской, на окнах красовались опрятные красные занавески, пол был посыпан чистым песком. За столиками сидели моряки, которым разносила пиво чернокожая женщина. Как утверждал Трелони, это была жена Сильвера.

Из боковой комнаты вышел очень высокий и сильный мужчина, с широким, как окорок, плоским и бледным, но умным и веселым лицом. Джим сразу понял, что это и есть Долговязый Джон. Его левая нога была отнята по самое бедро. Под левым плечом он держал костыль и очень проворно управлялся с ним, подпрыгивая, как птица, на каждом шагу.

Когда Ливси читал Джиму письмо сквайра, мальчик с ужасом подумал, не тот ли Джон Сильвер одноногий моряк, которого Билли Бонс так долго подстерегал в «Адмирале Бенбоу». Но стоило мальчику взглянуть на Долговязого Джона, как все его подозрения рассеялись. Опрятный и добродушный хозяин трактира нисколько не походил на морского разбойника. Увидев письмо сквайра, Сильвер расплылся в улыбке.

– О, – воскликнул он, протягивая Джиму руку, – понимаю! Ты наш новый юнга. Рад тебя видеть.

В эту минуту какой-то человек, сидевший в дальнем углу таверны, резко вскочил с места и кинулся к двери. Джим повернулся и с одного взгляда узнал его.

– Эй, – закричал мальчик, – держите его! Это Черный Пес!

– Мне наплевать, как его зовут! – сердито отозвался Сильвер. – Он удрал и не заплатил мне за выпивку. Гарри, догони его!

Один из сидевших возле двери посетителей вылез из-за стола и пустился вдогонку.

– Как его зовут? – обернулся Долговязый Джон к Джиму. – Ты сказал – Черный… как дальше? Черный кто?

– Черный Пес, сэр! – подсказал Джим. – Разве мистер Трелони не рассказывал вам о разбойниках Флинта? Черный Пес из их шайки.

– Что? – заревел Сильвер. – В моем доме! Бен, помоги-ка Гарри догнать его… Эй, Морган, ты, кажется, сидел с ним за одним столом? Поди сюда.

Человек, которого Джон назвал Морганом, – старый, седой, загорелый моряк, – покорно подошел к хозяину.

– Морган, – строго спросил Долговязый, – ты когда-нибудь раньше видел этого Черного… как его… Черного Пса?

– Нет, сэр, – ответил Морган и поклонился.

– И имени его не слыхал?

– Не слыхал, сэр.

– Твое счастье, Том Морган! – воскликнул кабатчик. – Если ты станешь путаться с этим негодяем, ноги твоей не будет в моем заведении! О чем он с тобой говорил?

– Не помню, сэр, – ответил Морган.

– И ты называешь головой то, что у тебя на плечах?

Когда Морган, сокрушенно пожимая плечами, вернулся за столик, Сильвер по-приятельски наклонился к уху Джима, что очень польстило мальчику.

– Честнейший малый этот Том Морган, но ужасный дурак, – прошептал трактирщик. – Как будто я сам где-то видел Черного Пса. Он однажды… да-да… заходил сюда с каким-то слепым нищим.

– Я и слепого знал, – прошептал в ответ Джим. – Его звали Пью.

– Верно! – воскликнул Сильвер. – Пью! Именно так его и звали. С виду он был большая каналья. Если Черный Пес попадется нам в руки, мистер Трелони будет доволен. У Бена отличные ноги. Редкий моряк бегает быстрее Бена.

Однако Бен и Гарри вернулись ни с чем. Тяжело дыша, они объявили, что Черному Псу удалось скрыться в толпе. Кабатчик принялся ругать их с такой яростью, что Джим окончательно убедился в полной невиновности Долговязого Джона.

– Слушай, Хокинс, – сказал наконец Сильвер, – для меня эта история может кончиться плохо. Этот проходимец сидел в моем доме и лакал мою выпивку. Потом пришел ты и сказал, что он из разбойничьей шайки, а я, дурак, позволил ему улизнуть. Сквайр меня за это по головке не погладит. Слушай, Хокинс, поддержи меня перед мистером Трелони!

– О чем речь, конечно, сэр.

– Без тебя мне не выпутаться, Хокинс, – продолжал Долговязый Джон. – Я сейчас надену треуголку и пойду с тобой к сквайру доложить обо всем, что случилось. Дело-то серьезное, и ни мне, ни тебе оно чести не приносит. Обоих нас околпачили. Однако, черт побери, как он меня надул с деньгами!

Джим с Сильвером пошли по набережной. Кабатчик оказался на редкость увлекательным собеседником. О каждом корабле он сообщал мальчику множество сведений: какие у него снасти, сколько он может поднять груза, из какой страны он прибыл. Долговязый Джон объяснял, что делается в порту: одно судно разгружают, другое нагружают, а третье выходит в открытое море. Он рассказывал веселые истории о кораблях и матросах, то и дело употреблял всякие морские словечки и повторял их по несколько раз, чтобы мальчик лучше запомнил. Когда они подошли к трактиру, где жил Трелони, Джим окончательно убедился, что лучшего товарища, чем Сильвер, в морском плавании не найдешь.

Сквайр и доктор Ливси пили пиво, закусывая поджаренными ломтиками белого хлеба. Они собирались посмотреть, как снаряжают «Испаньолу». Долговязый Джон виновато и совершенно правдиво рассказал им все, что случилось в таверне.

– Ведь так оно и было, правда, Хокинс? – поминутно переспрашивал он, и Джим всякий раз подтверждал его слова.

Оба джентльмена очень жалели, что Черному Псу удалось убежать. Но что было делать? Наконец, Долговязый Джон взял костыль и направился к выходу.

– Команде быть на корабле к четырем часам дня! – крикнул сквайр ему вдогонку.

– Есть, сэр! – ответил повар.

– Хокинс, бери шляпу, пойдем посмотришь наш корабль, – добавил доктор.

На борту «Испаньолы» Трелони и его спутников приветствовал штурман мистер Эрроу, старый моряк, косоглазый и загорелый, с серьгами в ушах. Между ним и сквайром уже установились самые близкие, приятельские отношения. С капитаном же мистер Трелони явно не ладил.

Капитан Смоллетт оказался человеком угрюмым. Все на корабле раздражало его. Причины своего недовольства он не замедлил изложить сквайру в каюте, за закрытыми дверями.

– Сэр, – начал капитан, – я буду говорить откровенно, даже рискуя поссориться с вами. Мне не нравится ваша экспедиция. Мне не нравятся ваши матросы. Мне не нравится мой помощник. Вот и все. Коротко и ясно.

– Быть может, сэр, вам и шхуна не нравится? – напряженным голосом спросил разгневанный сквайр.

– Я ничего не могу сказать о ней, сэр, пока не увижу ее в плавании, – ответил капитан. – Кажется, она построена неплохо. Однако утверждать с уверенностью еще рано.

– Тогда, сэр, быть может, вам не нравится хозяин? – продолжал Трелони.

Доктор Ливси счел необходимым вмешаться.

– Погодите, – проговорил он. – Так ничего, кроме ссоры, не выйдет. Капитан, полагаю, мы имеем право попросить у вас объяснений.

– Меня пригласили, сэр, чтобы я вел судно суда, куда пожелает этот джентльмен, и не называли цели путешествия, – заявил Смоллетт. – Отлично, я ни о чем не расспрашивал, однако вскоре убедился, что последний матрос на шхуне знает о цели путешествия больше меня. По-моему, это по меньшей мере некрасиво.

– По-моему, тоже, – кивнул доктор Ливси.

– Затем, – продолжал капитан, – я узнал, заметьте, от своих собственных подчиненных, что мы едем искать сокровища. Так что этот секрет уже ни для кого не секрет. Мне кажется, вы недооцениваете трудности дела, за которое взялись, господа. Я скажу, что вам предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.