Они заспешили прочь от озера, такого красивого и такого коварного. Встречаться с какой-нибудь родственницей или подругой погибшей зазовки им совсем не хотелось. Жажда приключений у обоих резко поуменьшилась.

Переночевали плохо. Из-за необходимости караулить оба не выспались, и теперь брели по лесу, почти не смотря по сторонам. При этом мужчины держались настороженно, готовясь в любой момент отразить неведомую опасность, и от того уставали ещё больше.

На поляну они почти вывалились, готовые рухнуть от нервной усталости. Хотелось рухнуть на траву, но лошади требовали заботы и ухода. Расседлав их, мужчины разделились: Мариэ, взяв мехи для воды, поплёлся к виденному недавно ручью за водой, а Кашуэ стал обустраивать место для костра.

Поляна как поляна. Трава по пояс, разве что нет совсем веток и сучьев, обычных для леса, да выглядывают то тут то там плоские круглые проплешины, над которыми вьётся едва заметный дымок.

Кашуэ с силой тряхнул головой, прогоняя сонную одурь. Странно, но эти проплешины больше всего походили на…

Несколько шагов, и принц опустился в траву, раздвигая её. И не поверил своим глазам. Сероватый круг действительно оказался крышей. Плоский блин с маленьким отверстием для дыма скрывал под собой круглый белый домик с круглыми же окошечками в ажурных зелёных занавесках. Дверь была выкрашена в солнечно-жёлтый цвет, к ней вело небольшое крыльцо с тремя ступеньками.

Принц смотрел на домик, не в силах пошевелиться. Но вот оцепенение спало, и он заметался по поляне от домика к домику, пока не услышал возмущённый возглас:

— Осторожнее, молодой человек!

Он остановился, опустил взгляд. Ущипнул себя за запястье. Перед ним стоял гриб. По колено принца ростом, с ручками-ножками, длинной белой бородой, круглыми бусинами синих глаз и вполне себе подосиновой шляпкой.

— Что так смотрите? — сердито продолжал гриб. — Чуть внучку мою не сшибли, — действительно, справа от ноги Кашуэ обнаружился ещё один гриб, поменьше и с бантиком. — Поздоровались бы со старшим, неслух.

— Э-э-э… Здравствуйте, — выговорил Кашуэ, соображая, не сошёл ли он с ума. Тут до него донёсся голос Мариэ. Друг звал его, прося помочь с тяжёлыми мехами для воды. И вдруг замолчал.

Принц резко обернулся и увидел опешившего друга, замершего почти на краю поляны. Тот не отводил взгляда от чего-то под ногами.

— Мне чудится, — констатировал офицер.

— Нет, я тоже их вижу, — отозвался принц, и снова повернулся к грибу. — Простите, мы не хотели… то есть, мы не знали, что здесь ваш… город. Мы немедленно покинем поляну.

— И куда пойдёте, на ночь-то глядя? — вздохнул гриб. — Люди вы, видать, не злые, коли вас защита наша пропустила, так что можете остаться. Переночуйте уж под нашей охраной, лес-то у нас не безопасный. Но по городу не ходить, дома не срывать, молодёжь не топтать.

— Обещаю, — согласно кивнул Кашуэ. Гриб чинно поклонился, погладив бороду, взял внучку за руку и важно прошествовал дальше. Когда трава над его головой перестала колыхаться, принц осторожно вернулся к краю поляны. Мимо него со стороны Мариэ прошли три настороженно поблёскивающих глазками гриба. Шляпка самого высокого была красной в белый горох.

— Кашуэ, — слабым голосом сказал Мариэ, кладя мехи с водой на землю и устало прислоняясь к дереву, — я видел ходячий мухомор. Этот мир ненормальный. Ладно, зазовка, я о них хоть в страшилках слышал, но живые грибы?

— А что ещё ты ожидал от мира волшебства и чудес, — попробовал отшутиться Кашуэ, занимаясь костром.

— Знаешь ли, чудеса — это что-то посерьёзнее города живых подберёзовиков.

— Куда уж серьёзнее… По-твоему, в этом мало волшебства?

— По-моему, в этом мало серьёзности.

— С этим к зазовке. Вот съели бы нас — и было бы всё серьёзно.

— Точно, это уже стало бы трагедией, для нас во всяком случае. Кашуэ, это же грибы. Растения, если не ошибаюсь. Может, они что-нибудь слышали о Королеве роз?

— Почему бы и не попробовать?

Кашуэ оставил начавший разгораться костёр под присмотром друга и осторожно, внимательно вглядываясь в траву, зашагал к ближайшему домику. Постучал легонько по крыше.

— Простите за беспокойство, но могу ли я поговорить с кем-то старейшим или самым знающим в городе? Мне очень нужна кое-какая информация. Я готов выполнить любую ответную услугу.

Какое-то время ответом оставалась тишина. Затем распахнулось окошко, и в нём появилась шляпка боровика.

— Да какие уж услуги. Ничего нас не беспокоит, надеюсь, так и останется на последующую вечность. А информация… Спрашивайте, что уж там. За спрос у нас денег не берут, так вроде люди говорят. Коли знаем что — скажем, а если нет — то уж не обессудь.

— Я ищу цветок, который называют Королевой роз. Вы слышали что-нибудь о нём?

— Я-то не слыхивал. Но сейчас других поспрашиваю. Ждите.

Боровичок скрылся в доме. Кашуэ уселся в траву и приготовился ждать.

Прохладный ветерок, тихое потрескивание цикад и мягкое мерцание крупных жёлтых звёзд завораживали и усыпляли. Принц погрузился в лёгкую дремоту, и гриб с бородкой, что-то ему твердящий, казался естественным продолжением диковинного сна. Не сразу Кашуэ сообразил, это — реальность.

— Простите, — смутился он, — я уснул…

— Дело житейское, — покивал шляпкой гриб. — Доброй вам ночи.

— И вам доброй ночи. Я — Кашуэ. К вашим услугам.

Гриб произнёс нечто странное, видимо, тоже представился. Взобрался по винтовой лесенке, опоясывающей ближайший домик, на крышу, чтобы немного сравняться с сидящим, но от того не менее высоким человеком. Блестящие зелёные глазки поймали взгляд принца.

— Дело, значит, такое, — заговорил гриб. — Мы тут между собой поговорили, да с парой соседних городов словечком перебросились. Нет у цветов Королевы. Ни у роз, ни у васильков каких. Цветы, они же такие, каждый себя лучше остальных считает, и власти другого над собой не потерпит. Но пара наших стариков говорит, будто не о цветах речь идёт, а о фее.

— Фее? — повторил Кашуэ.

— Единственные, кого цветы уважают — да и побаиваются, что уж тут скрывать! — это феи. Так что хотите найти Королеву роз — путь вам держать в фейное королевство. Потайное оно, но знающего путь найти можно. В городе народу много, кто-то путь да подскажет. Как к городу дойти… Дорог в лесу много, но вас на нужную сынок мой поутру выведет.

— Спасибо, — сказал Кашуэ в некоторой растерянности. С феями он предпочёл бы дела не иметь, хватало и той, из-за которой он очутился невесть где, в другом мире.

— Пожалуйста, — ответил гриб. — Доброй ночи.

И стал спускаться с крыши. Разговор явно был окончен.

— Доброй ночи, — отозвался Кашуэ, поднимаясь. Поклонился на прощание, и зашагал к костру, у которого поджаривал очередной, неведомо который по счёту, кусочек хлеба, Мариэ, встрепенувшийся при виде друга. Выслушав пересказ краткой беседы, офицер только и сказал:

— Влипли. Если Королева роз — фея…

— То у нас большие проблемы, — согласился принц.

— Давай-ка спать, — решил переменить тему Мариэ, кивая на разложенные уже спальные мешки. — Утром голова яснее будет. А другого столь же безопасного места в следующие ночи мы можем и не найти.

Кашуэ спорить не стал. Только засыпая, он сообразил, что забыл спросить, не растут ли здесь палисандры — обещание, данное мелиаде, за хлопотами как-то вылетело у него из головы. Скоро на волшебной поляне все крепко спали.

Утро ошарашило принца любопытной белкой. Он проснулся от того, что зверёк несколько раз прошёлся по его лицу пышным рыжим хвостом. Взгляды принца и белки встретились, Кашуэ ошеломлённо моргнул, и белка, поняв, что человек проснулся, возмущённо заверещала что-то и скакнула в сторону, после чего метнулась на дерево и исчезла.

— Какие-то… непуганые тут звери, — растерянно сказал мужчина, вставая и сворачивая спальный мешок.

— Скорее, невоспитанные, — донеслось из травы, и принц невольно вздрогнул, но мешок из рук не выпустил. — Доброго дня вам.