Никита уже не знал, сколько времени находится в пути. Реальность перестала существовать. Существовала только цель. Одна единственная. И он стремился к ней.

К полудню десятого дня Никита вышел на Гиблую поляну. Он узнал ее. Отсюда до дома было меньше пятнадцати километров. Надежда вновь вселилась в сердце.

— Дойду, — прошептал он. — Еще немного. Вперед!

И тут Никита увидел Его.

Волк стоял на противоположном конце поляны и спокойно смотрел на охотника. Никита понял, что волк ждал его. Все это время зверь неотступно следовал за ним, выбирая место для нападения и, выжидая, пока иссякнут последние силы человека. Удивило Никиту то, что волк не напал на него из засады, как в прошлый раз, а предложил бой на открытом месте.

— А ты, оказывается, благородный разбойник, мать твою. Ну что ж, спасибо.

Никита снял с плеча карабин и занял удобную позицию. Он мысленно поблагодарил небеса за то, что не дали ему вернуться с пустыми руками. Теперь он выполнит обещание.

— Я готов, сукин сын! Давай!

Закончив осмотр Константина, Александр Николаевич задумчиво почесал затылок, и повернулся к ожидающей его «приговора» Жене.

— Ну, милая, мне остается вас только поздравить, — он сдержанно улыбнулся. — Ваш муж, несомненно, идет на поправку. Его состояние явно улучшилось и позволяет нам делать благоприятные прогнозы.

Женя едва удержалась на ногах. Ее сердце готово было выскочить из груди.

— Он выходит из комы, доктор?

— Я больше, чем уверен в этом. Но, — предостерег он, — ему сейчас нужен полный покой. И никаких нервных напряжений. Крепкий здоровый сон и наши усилия поднимут его на ноги.

— Александр Николаевич, — Женя протянула хирургу руки, — я так рада! Даже не знаю, как вас благодарить.

— Не стоит благодарности, — Александр Николаевич поцеловал руки женщины, — это наша работа.

— А он скоро поправится? — задала Женя мучавший ее вопрос.

— Это трудно сказать. Нужно запастись терпением. После таких потрясений быстро в себя не приходят. Но главное уже сделано. Угроза жизни ликвидирована. Это теперь можно сказать точно. Из комы Константин вышел. Он проснулся, узнал вас. А это очень важно. Сейчас он спит, и спать, скорее всего, будет долго. В дальнейшем он будет бодрствовать все больше и больше. И, я надеюсь, в самое ближайшее время сможет разговаривать с вами.

— Александр Николаевич, вы волшебник! — искренне восхитилась Женя.

— Ну, что вы, что вы, — смутился хирург. — Поверьте, я обыкновенный человек.

Женя энергично замотала головой.

— Даже не спорьте, я знаю, что говорю.

— Ну, пусть будет по-вашему, — согласился врач. — Не буду спорить. Скажу откровенно, мне приятно это слышать.

Александр Николаевич скромно улыбнулся.

Ведро холодной воды привело Леонида в чувства. За время, что он был без сознания, бандиты успели его развязать и вынести в сад. Теперь он лежал на земле, уткнувшись лицом в траву.

Собравшись с силами, он приподнялся на локтях и замотал головой, стряхивая воду.

— Поднимайся, фраер, — услышал он сверху голос мордатого.

Леонид понял, что лучше не возражать, поэтому беспрекословно подчинился. С большим трудом он перевернулся и сел. Его тотчас схватили и поставили на колени.

— Здравствуй, братишка, — он сразу узнал голос.

Откинув со лба намокшие волосы, Леонид открыл глаза.

— Игорь, — вымолвил он.

— Он самый, братишка, он самый, — Федосеев подошел и сел рядом с ним на корточки. — Обидел ты меня, братишка, очень сильно обидел.

Он взял Леонида за подбородок и посмотрел ему в глаза.

От взгляда этих наполненных справедливым гневом глаз Леониду стало еще хуже. Он попытался отвернуться, но Федосеев не позволил сделать это.

— Нет, братишка, смотри на меня.

Леонид с большим трудом собрал остатки сил.

— Ты убьешь меня? — спросил он.

На лице Федосеева не дрогнул ни один мускул.

— А ты все по себе людей судишь, братишка? — Федосеев ближе притянул его к себе. — я не Бог и не судья, и уж тем более не палач! Я в глаза тебе, подонок посмотреть хотел!

Изо рта Леонида потекла кровь.

Федосеев презрительно оттолкнул его.

— Всякой дряни я навидался в своей жизни, но ты, — Федосеев выпрямился, — ты из особой породы, — он посмотрел на него сверху. — И что же твоя мама аборт не сделала? Скольких проблем сейчас бы не было.

Федосеев горько вздохнул.

— Все мы грешны, братишка. И я грешен. Похлеще многих грешен, — он сплюнул в сторону. — Всякое в жизни было. И людские, и божьи законы нарушал. Что тут скроешь, я не праведник. Но есть и для меня святые истины, братишка. Иудой я никогда не был, не было такого случая, чтобы я людей предавал. Иначе давно бы уже ссучился. Может, потому и жив остался, что правил этих не нарушал, — Федосеев нагнулся и погладил по спинке огромного персидского кота, выбежавшего из дома. — Здравствуй, Арнольдик! Как поживаешь? Скучал по мне? — он вытянул вперед руку и, наставив на Леонида указательный палец, прикрыл один глаз так, словно целился из пистолета. — И от тебя такого не ожидал! Я думал ты человек! А ты мудак! Нет, братишка, тебя я не убью. Не возьму греха на душу. Тебе уготована другая участь.

Леониду удалось сосредоточиться на Федосееве.

— Я хочу знать, братишка, как ты мог? Как?

Леонид кашлянул.

— Я… я…  — он не находил слов. — Я не смогу объяснить.

Федосеев хищно обнажил зубы.

— Между прочим, — спросил он. — Ты узнал место, где находишься?

Леонид кивнул. Конечно же, он узнал загородную дачу Федосеева, куда не раз приезжал с Костей и, где порой так весело проводил время.

— Ты будешь жить, братишка, и, надеюсь, долго будешь жить. И Костя будет жить. И Женька. И ты сам будешь объяснять им, как ты пошел на это! И моли Бога, чтобы тебя осудили надолго! Иначе я тебя…

Неприятный комок подкатил к горлу Леонида. Ему вдруг неудержимо захотелось умереть. Прямо сейчас, прямо здесь.

Федосеев вдруг заметил стягивающие предплечье Леонида бинты.

— Злой песик покусал? — вежливо поинтересовался он.

Леонид не ответил.

Неожиданно пространство вокруг заполнил треск автоматных выстрелов. Охранники Федосеева инстинктивно схватились за оружие. Но, поняв в чем дело, подняли руки. Стремительно атаковавшие дачу бойцы ОМОНа в считанные секунды завершили операцию.

Весь вечер Оксана простояла у окна, обнявшись с плюшевым мишкой. Не отрывая глаз, смотрела она на серую дорогу, до последнего надеясь, что машина Леонида вот-вот въедет во двор. Леонид, конечно же, сразу увидит ее и помашет огромным букетом гладиолусов (он не мог забыть ее любимых цветов). А потом весь вечер он будет извиняться за то, что заставил ее так долго ждать. Она пообижается немного для виду, но все же простит его… Они будут пить шампанское и слушать музыку. Она выключит свет, зажжет две свечи и сядет в уютное мягкое кресло. А он сядет рядом, на полу, положив голову ей на колени. Она станет нежно гладить его по золотистым волосам… А потом будет замечательная волшебная ночь, после которой они никогда больше не расстанутся… Но Леонид не ехал, молчал телефон, надежда гасла, а настроение у девушки становилось таким же серым, как дорога, на которую она смотрела.

Никита не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он столкнулся с волком. Казалось, целую вечность человек и зверь смотрели друг на друга. Никто не спешил сделать первый шаг. За десять изнурительных дней охоты они изучили друг друга. Каждый узнал повадки противника. Порой было не ясно, кто из них охотник, а кто жертва. Кто преследует, а кто скрывается. И вот, когда Никита вынужден был отказаться от дальнейшей борьбы, настал решающий момент.

Никита понимал, что сейчас он не в лучшей форме. Что он на грани человеческих сил и возможностей. Он потерял много крови. Раздробленная левая рука давно перестала слушаться. Тело било в ознобе. Он едва держался на ногах. Волк, напротив, чувствовал себя великолепно. Он был полон сил и уверен в победе.