Настя долго сидела за своим столом, сжав зубы и кулаки, преодолевая острую резь в глазах после многих часов съемок и бессонной ночи. Не сразу заметила, что рядом встали Светлана и Петя.

– Настя, только не впадай в отчаяние, – сказала Света. – Это обычный рабочий момент. Тебя просто до сих пор обходило. Тебя любит Циклоп. Но и у него есть свой потолок сопротивления. Значит, такой уровень. Надо отступить. Принести жертву, чтобы сохранить возможность работы в принципе.

Настя молчала и, казалось, что-то напряженно вспоминала.

– Настя, о чем ты думаешь? – спросил Петя.

– Я думаю, в какой момент все сломалось. Ты понял, что это произошло быстро, после какого-то общего решения руководства?

– Рад, что ты тоже это поняла. Да, такой момент точно был. А теперь разреши мне сделать одну вещь. Только не спрашивай, о чем я. Я мог бы что-то проверить с помощью специалистов, никто не заметит. У меня есть приятель – частный детектив, а у него помощник – программист, если нужно, хакер.

– Проверь, – сказала Настя. – Я хочу знать все. Только мы трое.

Днем ей позвонил режиссер Игнатьев:

– Настя, начинаем работать. Сразу скажу, что я в курсе особенностей вашего соавторства. Татьяна идет своим курсом, пробивая нам путь. Мы приступаем к режиссерскому сценарию, решаем все творческие вопросы. Предлагаю работать у меня. Когда тебе удобно?

– Я позвоню сегодня. Сейчас нужно решить одну рабочую проблему. Валерий, а вы Таню сегодня не видели?

– Она была на студии. Пролетела, как победный вихрь. На ходу сказала, что у нас все замечательно. Сможем приступать к съемкам, как только будем готовы. Правда, Сережа Толстов еще не дал согласия. Она с ним это решает.

– Хорошо. Я позвоню.

Светлана сварила крепкий кофе, и они с Настей качались по разным стульям без мыслей, без разговоров, даже без нетерпения. Просто ждали. Петя говорил по телефону, сидел за компьютером, куда-то ездил. Вернулся к вечеру, не глядя на них, вновь подошел к ноуту, что-то нашел и позвал Настю:

– Посмотри наш доклад. Вот распечатка звонков за два последних дня съемок по номеру мобильного телефона Сизовой. Она сама два раза звонила мэру, один – прокурору и два – судье. Потом были одиннадцать входящих с этих трех телефонов. Дальше – с ее номера в Москву: три звонка. Два по телефонам правительства, один депутату Зимину по его мобильному. В тот же день два звонка по служебному номеру Циклопа. Один от Зимина, другой из правительства. Вот время его распоряжения о закрытии передачи «Вдова». Вот через пять минут эсэмэс от 900 на мобильный Сизовой о пополнении счета. Вот сумма. Да, именно столько нулей. Отправитель – бухгалтерия одного незаметного калужского СУ. Самый крупный перевод за последние полгода.

– Спасибо, – очень тихо произнесла Настя. Светлана с ужасом посмотрела на ее белое лицо, на нем были одни глаза с расширенными зрачками. – Все нормально. Подождите. Нам нужно поработать.

Она неуверенно, как человек с сильным головокружением, вернулась к своему столу и набрала номер. Светлана и Петя в потрясении слушали ее разговор с режиссером Игнатьевым. Она сумела объяснить ему в очень сжатом и не оставляющем сомнений тексте, что произошло и что от него требуется.

– Прошу понять, Валерий, это наша общая работа. Речь о включении в сценарий очень важного эпизода, который раскроет характер героини. Мое предложение: вы завтра поедете с группой в Калугу, запишете документальные кадры выселения вдовы с грудным ребенком. Это будет сильно: полиция, судебные исполнители, чиновники – и маленькая юная женщина с младенцем, их выкинут на улицу. Для того чтобы вам разрешили снимать, мы можем организовать звонок по телефонам исполнителей, что это запись для правоохранительных органов, как неотвратимо исполняется решение суда. Если все получится, нам с вами останется только воссоздать эпизод уже на съемках с актерами так, как вы умеете – пронзительно до дрожи.

– Я понял, – ответил Игнатьев. – А что, хорошая мысль, чего-то такого как раз и не хватало. В этом мы конгениальны. С лапшой на их уши я справлюсь. Не в первый раз. Захвачу кого-то с нужной ксивой. Ты не можешь поехать с нами?

– Мне как раз категорически нельзя.

– Понятно. Как решаем ситуацию с соавтором?

– Сейчас пришлю на имя директора студии заявление. Все, как на духу, о распределении обязанностей. Договор в силе, ее фамилия в титрах в силе, гонорар само собой. И требование запрета приближаться к работе группы. Она начала работать против нас.

– Отлично. Жду. Настя, мы справимся. Все требования поддержу. Работу с грязи никогда не начинаю.

– Не сомневаюсь. Все, что получится снять, пожалуйста, в любое время, хоть ночью, пришлите на мой имейл. Мы ждем.

Вечером они втроем поехали к Насте. Девушки прокрутились ночь на одной кровати, Петя – на надувном матрасе. На работу приехали рано, сидели у компов и смотрели на часы. Петя связался с известными блогерами и серьезными сайтами, предупредил, что в течение дня начнет рассылку «улетного видео».

Валерий позвонил из Калуги во второй половине дня.

– У нас все нормально. Работаем. Они тоже. Нас приняли, как родных. Считают, что мы выполняем заказ пресс-службы МВД. Маша держится отлично. Малыш еще лучше. Сейчас начали выносить вещи. У нас план, как затянуть ситуацию до ночи. Им никто не помогает. Тут, кстати, присутствует баба, которая называет себя будущей владелицей квартиры. Сказала мне по секрету, что аванс уже внесла. Я посоветовал использовать халявную рабочую силу по максимуму. Ей понравилось. И вот они тащат детскую кроватку, матрасики, игрушки, старую одежду хозяев. Сдирают светильники и люстры. Вот потащили телевизор. Сильные кадры. Малыш таращит глазки, она пытается его кормить. Мы сделаем шедевр, Настя. Через час начинаю высылать.

К ночи не убойное, но убийственное видео хлынуло по разным каналам в Сеть.

Настя отобрала такие кадры: Маша держит ребенка, судебный исполнитель пытается его выхватить из ее рук. Маленький Коля кричит. Крупным планом лицо Маши. И процессия мужиков в форме, которые несут коляску, игрушки, телевизор и люстры. Сопроводила коротким сильным текстом с именами и адресом. Подписала «Автор с места событий».

Они остались на ночь в кабинете Насти. Игнатьев сообщил из гостиницы, что выселение женщины с ребенком перенесли из-за времени на утро. В квартире осталась кровать, посуда на кухне. Валера принес им еду и молоко.

– Если до утра будут провокации, заберу их в номер.

С провокациями никто не успел. Утром материал расхватали почти все газеты, пошли сообщения о следственной и прокурорской проверке. Из Москвы на место событий примчались журналисты, операторы, фотографы. Военный прокурор отдал приказ проверить обстоятельства гибели солдата, ситуацию с его семьей. С полудня пошли сообщения об отставках.

Днем Настю вызвал Циклоп.

– Я так понимаю, ты в курсе того, что происходит?

– Да, читаю сейчас в интернете.

– И ты, разумеется, не имеешь никакого к этому отношения, я правильно понимаю?

– Конечно. Как и что я могла. У меня не было ни техники, ни людей. И вообще…

– Какие версии? Чья-то диверсия, просто утечка?

– Думаю, второе. Возможно, оператор, который делал оперативную съемку, не удержался и выложил в Сеть.

– Понятно. Хорошая версия. Через пять минут присылай мне заявку на следующую передачу. Что-нибудь легкое, возможно, интервью с интересным человеком по общим детским вопросам. Дату поставь два дня назад. А сейчас вали отсюда вместе со своей чертовой группой. Вернетесь завтра выспавшимися, умытыми, по-человечески одетыми.

Так они и поступили.

Дома Настя первым делом, конечно, включила компьютер. Потом позвонила Маше.

– Настенька, тут такое, – прорыдала та. – Я знаю, что это ты. Валера сказал, мы будем в художественном фильме. Меня сыграет настоящая артистка. А Коленька попробует сам себя сыграть.

– Ну и хорошо, – ответила Настя. – Старайся спать и есть. Сыну привет.