Л. И.: А Вардико твердит одно и тоже: Что сын он имеретинской земли. Рустам и Руставели очень схожи, Их лишь века и горы развели. Ахмедов – это витязь в шкуре, Родился средь грузинских скал. А шкуру тигра в маленьком ауле, Он на халат узбекский променял. В. А.: На холмах Грузии печальной Лишь облака висят, да миражи. А вместо витязей эпохи дальней Саакашвили дремлят муляжи. Я очень уважаю Руставели. Но Вардико, один момент забыл: Грузином будь Рустам, то Церетели Его бы бюстами всю Грузию покрыл. Л.И.: А Александр Кузьмук тиж розмовляе: Рустам из запорожских казаков, Горилку пьет и салом заедает, Усы – и Тарас Бульба тех веков. Ташкент и Киев устремляются на Запад. К тому ж Узбекистан входил в ГУАМ, У плова и борща один и тот же запах, И потому – украинец Рустам! В.А.: Кузьмук, по-моему, лишь прав наполовину. Я уважение питаю к плову и борщу. Но единит Узбекистан и Украину Всего одна в названье буква «У». Быть может, вместе жили до потопа, Но разошлись, как нынешний ГУАМ. А то, что Украина прет в Европу, В том виноват, конечно, не Рустам. Л.И.: Субанов Мырзыкан, он человек толковый, О юбиляре вот что говорит: Рустам с вершин спустился Ала-Тоо, Он снежный барс Тянь-Шаня и джигит. И Иссык – Куль он любит как невесту (лишь Диля Иссык-Кулю конкурент). Быть может, Вагаршак, имеет место Такой вот исторический момент? В. А.: Да, Мырзыкан – он эрудит огромный, Но философию на тройку изучал. Будь юбиляр кыргызом, то роман двухтомный Чингиз Айтматов про Рустама б написал. К тому же в Кыргызстане есть свои герои Они стоят по рангу выше нас. Немного их, всего лишь трое — Чингиз, Субанов и Манас. Л.И.: Да, Вагаршак, тяжелое настало время. Рустама все приватизировать хотят. И потому, мы офицеров племя. Стоим, деремся, как за Сталинград. В. А.: И дорог тем, что он надежен в дружбе, Что, как и мы, свой многолетний век, Ахмедов честно посвятил военной службе И сохранился как советский человек. Л.И. Я привел это поэтическое посвящение, чтобы подчеркнуть дружелюбие Совета министров обороны государств-участников СНГ (СМО). Вместе служили в одних вооруженных силах, защищали общую родину – Великий Союз Советских Социалистических Республик. И после случившейся геополитической катастрофы, делали все, что в наших силах, чтобы не допустить силового раздела наследия Советской армии и Военно-морского флота, сохранить боеготовность национальных вооруженных сил. У СМО СНГ был свой гимн, звучавший при открытии и закрытии заседаний Совета, и чему очень завидовал и радовался одновременно Евгений Максимович Примаков. Слова гимна написал я, будучи Секретарем СМО, музыку – руководитель ансамбля ВДВ Г.А. Лужецкий, исполнял – ансамбль им. Александрова и ансамбль ВДВ России. Есть в гимне такие слова:
Мы служили стране, что была нашей общею родиной. И любили ее, и хранили в сердцах святость уз. Много трудных дорог по шершавой земле было пройдено, И земля величаво звалась наш Советский Союз Где теперь та страна, что учила нас мужеству, И любили которую мы горячо. А теперь нас зовут – офицеры Содружества, И не можем друг друга прикрыть и подставить плечо. А за эту страну, проявляя великое мужество, Полегли всех веков, всех веков миллионы солдат. И сегодня они на судьбу всех народов Содружества, Из могил своих братских с надеждой, с надеждой глядят Пусть другие твердят про процессы логичные. Это логика жизни, сей жизни совсем не про нас. Нам бы сжечь паспорта, и разрушить столбы пограничные, И в едином строю встретить звездный свой час. А теперь предлагаем читателю выдержки из некоторых работ Л.Г.Ивашова, как говорится, в тему. Вот, что он пишет в своей 800-страничной монографии о любимой им Средней Азии. Из истории отношений России и Средней Азии (Из монографии Л.Г. Ивашова «Геополитика русской цивилизации». М., Институт русской цивилизации. 2015) Свержение ордынского ига в 1480 г. означало переход России в контрнаступление на ханства бывшей Золотой Орды и постепенное неуклонное продвижение в восточном (Сибирь) и юго-восточном (Казахстан и Средняя Азия) направлениях. Характер этого продвижения определялся геополитическим положением России, сложившимся к этому времени. Тогдашняя Русь опиралась в своем развитии на треугольник восточноевропейских смешанных лесов с основанием Нева-Киев и острием у Волги между Нижним Новгородом и Казанью. На оси этого треугольника как раз и расположена Москва. Если смотреть из Нижнего Новгорода (в то время пограничного пункта) от слияния Оки и Волги, то за Волгой зона таежная, а за Окой – лесостепная с постепенным переходом в Дикое поле. Москва изначально ощущала себя центром путей общения и борьбы между Западом, тайгой и кочевниками Дикого поля. При постоянной опасности с западного и юго-восточного направлений опорой для Москвы был обычно северо-восток: оттуда не угрожал ни ближний соперник (соседние великие княжества), ни внешний противник. В первой половине XVI в. усиление опасности со стороны Крыма заставило создать укрепленную линию каменных кремлей по Оке. Аналогичные линии фортификации существовали только в зоне постоянной внешней опасности на западной границе. Напротив, на востоке и юго-востоке сильные каменные крепости существовали только в Казани, Астрахани, Тобольске и Верхотурье, что в целом объяснимо перспективами активного продвижения России вглубь Азии, стремлениями и возможностями такого продвижения. Однако недоразрешенность проблемы постордынских ханств продиктовала необходимость строительства засечных линий близ границы леса и степи: Белгородской, Тамбовской, Закамской, Сибирской, Сызранской. Отдельные крепости выдвигались вперед по водным артериям: Астрахань или крепость Царевборисов на слиянии Оскола и Дона. |
