Голос сфинкса за спиной обрушил на меня неожиданную дурноту:

- Ты где, Сердце моё?

Этот мерзавец ещё и издевается! Я добрёл-таки до площадки с кострищами, равнодушно стянул хламиду песочного цвета с какого-то трупа, надел её на себя и оглянулся ещё раз. Сфинкс стоял на гребне бархана белым лунным призраком. Он снова позвал:

- Я ничего не вижу! Помоги мне!

Внезапно он зарычал и мгновенно взорвался чёрным плетением телесных тканей. Миг, другой, и на бархане стоял уже крылатый лев с человеческим лицом. И глаза его по-прежнему меня не видели! Вот теперь мне стало немного не по себе. Значит, зрение не вернулось и при Изменении? Бр-р-р-р-р… Богатое воображение тут же примерило ситуацию на меня. Аж передёрнуло. И ядовитое удовольствие закралось в сердце. Ты заслужил это, белобрысый. Более чем заслужил. Неожиданно для себя я ощутил нечто, похожее на жалость. Вновь захотелось прижаться к жаркому телу льва, сказать ему что-нибудь успокаивающее, глупое. А он обнял бы меня своими крепкими руками… И пальцы вошли бы под кожу, а внутри снова двигался бы каменный стержень, разрывая мышцы в кровь. Меня затрясло. Взгляд нашарил на песке поясную сумку с заветными статуэтками. Пара движений и трофеи снова у меня. Не обращая больше внимания на колючую боль в промежности и в глубине тела, я быстро пошёл прочь от лагеря газаяров, прочь от того, кто походя растоптал моё тело. От того, кто навсегда останется в моих воспоминаниях. И возвращаться в его реальность не было никакого желания. Ни сейчас, ни потом.

========== 8.Джеллах. ==========

Он ушёл. Бросил меня, сбежал, как последняя проститутка! Полная темнота вокруг не помешала мне услышать быстрые шаги, удаляющиеся по песку - прочь от этого места. Почему ничего не получилось? Почему всё вообще так закончилось? Моё Сердце просто сбежал. Разве он не должен был стать частью меня, заполнить дыры в моём даре Провидца? Паника напуганным мангустом носилась в голове, лишая спокойствия и уверенности в правильности происходящего. Хуже всего было то, что и в своей естественной форме я лишён зрения. Осознание этого стало большим ударом. Привычным усилием воли я потянулся ко Взору Богов, но небеса не откликнулись привычной серой картиной мира. В голове по-прежнему царила темнота. Ужасная догадка заставила меня окаменеть. И я воззвал к Богине:

- Ллайяна, Старшая, алкаю твоей мудрости!

Песок под лапами зашевелился, вокруг меня на мгновение усилился ветер, а затем лёгкая ладонь мягко прошлась по перьям на левом крыле. Я непроизвольно повертел головой. Хрустальный голос Богини Судеб грустно окружил моё тело:

- Глупый-преглупый кот.

Я угрюмо промолчал в ответ. Ллайяна продолжила:

- Помнишь, я предлагала тебе изменить судьбу, самонадеянный лев? Ты помнишь, что и как ответил? Истинная мудрость не в том, чтобы менять судьбу. Она в умении пройти по ней так, чтобы судьба сама расстелилась под ноги. Я решила, что могу позволить тебе вершить собственную судьбу наперекор сёстрам.

Слова богини мне не понравились. Захотелось убежать, спрятаться. Захотелось прижать к себе мантикора, защититься его теплом от невзгод. Но он ушёл. Вместе мы могли бы выдержать любую бурю. Если бы стали единым целым.

- Ошибаешься, Дин, - в голосе богини послышался плач, - Пойми же ты, что вместе – не значит едины. Не в том смысле, что ты вложил в свою дурную голову. Ты очень сильно заблуждаешься, сфинкс.

Голос Ллайяны приобрёл остроту узорчатой стали:

- Как и я заблуждалась насчёт тебя. Архиведом тебе не быть, Джеллах Ад’Дин. Не быть… Чтобы познать все движения мира, сфинкс, ты должен сначала познать себя. А ты себя не знаешь. Как не дал себе труда узнать и этого мальчишку.

- Познать себя? И мальчишку? – глухо прорычал я. - Я знаю себя, знаю, чего хочу. И остальное не важно.

Вокруг повеяло грустной прохладой изменчивого настроения Старшей Богини Судеб:

- Мне жаль тебя, Дин.

- Я найду его, Ллайяна. И он будет мой. Это из-за него я потерял свою силу, из-за него лишился зрения. Он вытянул из меня Дар. И, когда я найду его, Логайн вернёт мне всё, что украл.

Моего лица коснулись тёплые пальцы:

- Нет, Дин. Мы с сёстрами решили больше не давать вам встречи. Сам ты никогда его не найдёшь. Тебе предстоит постигнуть всю глубину собственной души. А мантикор…

С бешеным клокотанием в груди я ударил крыльями по песку:

- Я найду его, богиня! И ты не сможешь мне помешать! Ни ты, ни твои товарки!

Ллайяна звонко рассмеялась в темноте, и моего лица вновь коснулось успокоение от её пальцев:

- Какой же ты дурак, котёнок. И за что я тебя люблю? Дослушай меня.

Я настороженно уселся на песок, нервно хлеща бархан хвостом. Видеть – не видел, но ощущал каждую песчинку под кисточкой на нём. Богиня же продолжила:

- Сам ты его найти не сможешь. Но… Если он всё-таки твоё Сердце, то остаётся надежда, что он примет свою судьбу, как тебе придётся принять свою, сфинкс. Если Логайн захочет к тебе вернуться, то никакие боги не помешают вам встретиться вновь. Но запомни, Дин. Это решать ему и только ему.

- Нет, - выдохнул я, - Так не должно быть!

Стать зависимым от воли какого-то мальчишки? Совсем не так я представлял себе свою дальнейшую жизнь. От злости моя грива встала дыбом. И раскатистый рык вырвался из моего горла. Ллайяна в третий раз коснулась моего лица со словами:

- Помни, Дин. В твою жизнь перемены всегда приходят с дождём. Прощай, кот. Кстати, ты кое-что обещал данашшану… Слово сфинкса держит мир своей нерушимостью.

Лишь ветерок теперь шуршал по песку. Я снова остался один. Без своего Дара. Слепой во всех отношениях. Что теперь делать? Я больше не вижу путей, не вижу намерений, не вижу последствий. Как не вижу и неба над головой.

Я усмехнулся. Не найду, значит? В пустыне деревьев нет, так что врезаться во что-либо я не смогу. А уж по запаху я мальчишку найду очень быстро. Даже если он примет морфу чёрного мантикора. Лапы сами понесли меня на запах кострищ. Чувствительный нос подсказал – мальчишка оставил крепкий след. Выследить его будет легко. Я ещё раз втянул воздух в себя и застыл. Вокруг сгущалась влага. А в пустыне ли я? Подобное я помню только по временам, когда гостил в лесах северных эльфов. По песку зашуршали первые капли невозможного дождя. А вскоре и сквозь плотный мех просочилась коварная влага. Стихия, дорвавшаяся до пустыни, словно возжаждала наверстать прошедшие без дождя пустынные века. И с некоторой обречённостью я сказал сам себе:

- Теперь следы смоет. Вот же засада…

Оставалось только свернуться эдаким клубищем и укрыться от дождя крыльями. Дождь нескончаемо шуршал вокруг, а в голове принялись роем носиться непростые мысли. Чтобы привести их в порядок, я принялся раскладывать их по полочкам в голове.

Что хотел? Обрести Конечный Дар, стать Архиведом Сфинксов, ни больше, ни меньше. Нормальное желание для того, кто уже много веков имеет дело с богами и судьбой. Что сделал? Нашёл того, кто наречён дать мне этот Дар. Слился с ним. Что получил? Ослеп во всех отношениях. Что будет? Полная неизвестность. Так какую же ошибку я совершил? В мозгах что-то резко перестроилось… Мда, вот же ситуация. Логайн-то ведь наречён не ДАТЬ мне Дар, а помочь мне обрести его. До меня внезапно дошло, что имела в виду Ллайяна. «Вместе» означало именно рядом, а не слившись. Надо было не набрасываться на мальчишку, а узнать о нём побольше, подружиться, что ли. Я хмуро хохотнул. Ага, а потом, через какое-то время, эдак по-братски его трахнуть. Что за бред – ходить вокруг да около! Он мне нужен не как друг или брат. Он мне нужен как… Да просто нужен! Просто он, и никто другой. Открытие заставило меня зарычать. Я понял, что на самом деле мне теперь плевать на Дар. Буду я Архиведом или нет – чепуха. А зрение я себе верну. Или не звать меня Джеллах Ад’Дин! Мне просто нужен этот великовозрастный парнишка. Вспомнилось, как лежал на нём, ещё до того… Как он прижимался ко мне тёплой спиной, как смотрели на звёзды. Моё Сердце… О, Боги, да я полный идиот… Кретин, скотина и мерзавец! Захотелось выть, выть так, чтобы каждый оазис в пустыне проснулся от тоски. Что же я наделал… Богиня права. Теперь всё зависит от того, захочет ли он ко мне вернуться. Сам, без моих пугающих выходок. Будь он здесь, я, наверное, снова набросился бы на него. Но уже не так зверски, страшно и больно. Нет, сейчас я бы его приласкал, показал бы ему, как это может быть.