- Обязательно, только с Юлькой согласую, - на лице Тиля отразилась работа мысли. Я же объяснил Крису:
- Это его новая пассия. Три дня как познакомились, а уже «согласу-у-ую».
Танцор слегка нахмурился и исподлобья глянул на Тиля, но потом улыбнулся. В это время автобус подкатил к очередной остановке, и Крис поспешно рванул к выходу со словами:
- Вы подходите! Скажете, что ко мне, вас пропустят! Я предупрежу!
Через две остановки собрались на выход и мы с Тилем. Уже на ступеньках позади нас кто-то презрительно ляпнул:
- Пидары… Расплодились.
- Зависть – плохое чувство! – гордо ответил Тиль в салон, и двери автобуса захлопнулись перед нами. Мы с другом попрощались и разошлись в разные стороны, договорившись встретиться здесь же, на остановке, в восемь вечера.
Комментарий к РЕШЕНИЕ ПЕРВОЕ: ГДЕ.
Выкладываю заново. Миник закончен. Так что с выкладкой проблем не будет.
========== РЕШЕНИЕ ВТОРОЕ: КОГДА. ==========
Квартира встретила пустотой и прохладой. Ещё когда выбирал, чего бы снять, обратил внимание на этот цоколь. Летом – свежо, зимой – тепло. Разве что сыровато, но это дело поправимое. Как только поступил очередной платёж за копирайтинговую статью для одного из моих корпоративных клиентов, просто купил осушитель, и теперь горя не ведаю. Разувшись в прихожей, я прошёл на кухню и первым делом включил чайник. Всё-таки хорошо жить одному! Никто не встречает претензиями «где был?», «чего так долго?» и дальше по списку. Никто не разоряется на предмет «не так летишь, не так свистишь» по поводу носков не в том месте и кактуса в микроволновке. Я его, кстати, всегда убираю в СВЧ-печку, когда ухожу. Сколько меня спрашивали «почему?», ответа пока не придумал. Просто захотелось так делать, и всё.
Этим вечером почему-то пустота в доме не радовала. Видимо, сказалось утомление от сессии. Хорошо, что она закончилась, осталось только ещё сдать зачётку куратору нашей группы, и можно гулять до осени. А значит: снова начнёт рвать крышу. Ещё в старшей школе я понял, что совсем не такой как большинство вокруг. Меня не тянуло оправдывать чьи-то надежды, осуществлять план-минимум по самореализации, особенно же строить отношения с девушками. Последнее потому, что меня стали привлекать парни. Последние два года школы даже пришлось правдами и неправдами оформлять себе освобождение от физры: палиться со стоячим в раздевалке совсем не хотелось. А ведь стоял, да ещё как! Но всё это под налётом такой паники, что порой даже муть в голове растекалась до белых точек и отказавших коленей. Когда уехал, наконец, из родного городка в столицу края, думал: вот теперь всё будет как надо. Ошибочка вышла. Хорошо только, что нагрузка оказалась на факультете такой плотной, что я смог первый год отодвинуть в сторону свои «хотелки», рвущие крышу на клочья шифера. Первые каникулы прожил как во сне: загружал себя чем угодно, лишь бы не думать и не желать того, что в нашем обществе считается «мерзостью». До ужаса не хотелось вляпаться в гонения на курсе. Я был уверен, что если кто-нибудь узнает о моих истинных предпочтениях, жизнь закончится на самой плачевной ноте. Конечно, я знал, что рядом есть такие же. Но так же открыто жить не мог. Всё-таки давление социума и воспитания – не последнее дело в жизни каждого человека. Гомосексуальность – это плохо, постыдно, мерзко… Так считалось в моей семье. Так думали мои знакомые и приятели. Так думал и я до середины второго курса. А потом крыша попрощалась со мной весёлым взмахом платочка. Одно присутствие Тиля рядом сносило мозг, вливало слабость в конечности, мутило нутро и плавило тело. И все поблядушки друга заставляли сцепить зубы и улыбаться: кто я ему? И кто он мне? Тяжёлый вопрос, однако. Набраться бы наглости и подойти, просто обнять, зарыться лицом в эти волосы, пахнущие липой… Почувствовать тёплую кожу, вдохнуть запах его тела… Чёрт! Я тряхнул головой, сглотнул и начал размеренно дышать, низводя внутренний трепет в штиль. Какого чёрта вообще ляпнул про эту грёбаную практику? Состряпали бы из чужих работ, как все. Нет же, креативом наследил! А Тиль ещё и со своей новой подругой сейчас дома. И чем они там занимаются… Я резко выдохнул – стоп! Прекращаем заниматься мазохизмом. Толку-то стенать и рисовать в голове образы? Всё равно же не рискну, не подойду, не получу по морде. Но скоро сойду с ума. Похоже, пора нам перестать быть друзьями. Иначе я таки однажды не выдержу. Значит, решено, Тилище. Пора нашим дорожкам разойтись. Так почему бы не сегодня? Хоть будут силы к сентябрю подготовиться… Мысли вернулись к сданной сессии. Помаявшись в тоскливой «однушке», я понял, что не выдержу. Душа просила шампанского и апельсинов, тело требовало водки и огурца. Так что отметить окончание мучений было жизненно необходимо. Тиль откликнулся на звонок после третьего гудка:
- Чего такое?
- Маета напала, - честно ответил я в телефон. – Не усижу ведь дома. Ты разобрался с Юлькой своей?
- Тут затык, однако, - поскучнел друг.
- В смысле? – я насторожился. – Встала в дверях и не пускает?
- Со мной хочет, - в голосе Тиля скользнули нотки умиления. – Кажется, у меня новый «хвост».
- Пъяздъявъяю, - выдал я экспромт совы из известного мультфильма, а внутри всё сжалось. Он издевается, что ли? Точно сорвусь… И мы поругаемся. То, что доктор прописал?
- И не надо сыпать соль на раны, - грустно вздохнул Тиль.
- В общем, смотри сам. Я выдвигаюсь на остановку минут через десять.
- Мы будем, - Тиль и краткость? Похоже, друг всерьёз выбит из колеи, словно это первый хвост в его жизни. Или он действительно что-то такое чувствует к этой Юльке? Я задумчиво поджал губы. Ладно, ночер вечера отвязней, разберутся. И я это уже не увижу.
Сборы не заняли много времени. Дела то: натянуть модельно состаренные узкие джинсы цвета маренго, влезть в единственную более-менее стильную рубашку, разрисованную под змеиную кожу, на вбить босые ступни в коричневые мокасины. Даже не подумав хоть как-то причесаться, я выбрался из дома, запер дверь и, прыгая через несколько ступенек, поднялся по лестничному пролёту из цоколя на улицу. Вечернее тепло окутало пушистым покрывалом: всё-таки лето и до зимы ещё далеко. Путь до автобусной остановки отнял лишь несколько долгих мгновений. А вот ожидание друга с его «хвостом» вымотало все нервы. Тиля с Юлькой не было минут двадцать. Уже когда я забулькал от возмущения и совсем собрался вернуться домой в гордом одиночестве, они соизволили подойти к пластиковому павильону остановки. Облик ребят меня несколько озадачил. Тиль нарядился непривычно скромно: чёрные брюки, белая водолазка и заставившие расплыться в улыбке канареечно-голубые кроссовки. Юлька, классическая блондинка, нарядилась поярче: бежевые джинсы с дырками везде, где можно и нельзя, полупрозрачная розовая блузка, под которой угадывалось отсутствие присутствия бюстгальтера, и шифоновый шарфик неопределённого цвета. Тиль смерил меня строгим взглядом и выдал на подходе:
- Я думал, ты опять бесформенным чудовищем поедешь отдыхать, а оно вон оно как!
- Хорошо выглядишь, Вася, - милостиво улыбнулась Юлия. – Ещё бы патлы пригладил, совсем человеком стал.
- А мы не люди, - осклабился я в ответ, чувствуя раздражение. Почему-то мне всегда становилось не по себе при виде их вдвоём. До того не по себе, что хотелось схватить Тиля за руку и утащить за собой в спасительное далёко. Что интересно, когда встречал Юльку одну, ничего такого не было ни разу. Наверное, срабатывал инстинкт спасения утопающих. Всё-таки Тиль мне дорог, и отдавать его какой-то проныре в юбке не хотелось. Впрочем, их дело. Я вздохнул и сказал, пытаясь поймать уползающее последние капли хорошего настроения:
- Чего-то вы долго… В обнимашки, что ли, играли?
- Скажешь тоже, - Тиль отчего-то смутился, но тут же исправился. – Ты не поверишь, но выбор шарфика, оказывается, самое сложное в сборах на вечеринку.
- Конечно, я хочу хорошо выглядеть, - Юлька скривила губы в некоем подобии усмешки.
- Мы, вообще-то, не просто так потусить едем, - напомнил я.
