- О чём задумался, парень?

Я огрызнулся:

- Да уж не о тебе, извращенец. И не надейся.

От постоянных намёков кавказца я и не знал уже, куда деваться. Но я же не этот… Никогда не был! Дать бы ему по наглой морде, да боюсь, лишь опять свалюсь в услужливо подставленные руки. Чёрт, какой же он сильный. Так и стоял бы в кольце этих лап – он же надёжный до безобразия. Я вздохнул и неуверенно, в два шага, добрался до кровати, куда и приземлился, скрипнув сеткой под матрацем. Тимур деловито похлопал меня по правому плечу со словами:

- Молодец, бес. Так и продолжай тренироваться. Старайся ходить. И всё будет тип-топ. В обед увидимся.

Горячая ладонь санитара задержалась на плече определённо дольше необходимого. А когда он всё-таки убрал её, я поймал себя на мысли, что лучше бы он постоял так ещё минуту-другую. Санитар вышел из палаты. А я задумался. Все эти дни ловил себя на ощущении, что мне нравится общество Тимура. Словно он сразу и бесповоротно стал неотъемлемой частью моей жизни. Я поёжился, вцепившись пальцами в простыню. Никогда больше не буду обманывать себя. Полтора года назад это очень плохо кончилось. Сейчас-то я уже могу признаться себе. Всё из-за ревности и неприятия своих желаний. Мне всегда нравился Серый. И вовсе не как друг, товарищ и брат по двору. Ещё тем летом я понял, что испытываю к Белову совсем не братские чувства. И я даже стал ходить в ролевой клуб, лишь бы чаще видеть его. А потом появился Матвей. Словно свежий ветер. И мне сорвало крышу. Я ведь действительно приревновал Серёгу. Ох, как приревновал, до крови в сжатых кулаках. Хоть и внушал себе, что это просто обида на друга, который променял меня на какого-то новенького. Но признаться себе в этом я той осенью не смог. Компания, в которой я тогда вертелся, не поняла бы этого совершенно. И я внушил себе, что наказываю бывшего друга, оказавшегося мерзким пидором. Ни больше, ни меньше.*

В груди заныло, но я глубоко вздохнул и отбросил воспоминания. Всё, что было, не вернёшь, не исправишь. Надо жить дальше. И доказать Гилярову, что стою большего. Не хочу быть объектом его опеки. Мне надо от него нечто совсем другое. Ну, вот. Признался самому себе. Но не скажу ему об этом, пока не врежу промеж глаз. Тоже мне, розовые сопли, ах-ах-ах, ня-ня-ня и всё такое. Фу!!! Аж передёрнуло. Блин, обязательно надо будет дома полазить в интернете, почитать, что там да как ЭТО бывает между парнями. Господи, неужели это мои мысли? «Кажется, я сошла с ума… Какая досада», - процитировалась в голове незабвенная домомучительница из мультика.

Дальше день пролетел каким-то калейдоскопом. Пытки ходьбой, процедуры, снова пытки, обед, сон, опять процедуры и пытки. И так до отбоя. И всё под смех Тимура, реально ставшего мне сиделкой, ходилкой, нервотрепалкой и, конечно, мою-тушку-ловилкой. Какого чёрта он называет меня бесом?! Уж лучше бы «спящим красавцем» продолжал обзываться.

Уже перед самым отбоем борец с крокодилами подрулил ко мне со слёзным предложением – поменяться койками. Он, видите ли, должен оправдать доверие Чебурашки! Поймать конкурента крокодила Гены. Оказывается, в коридоре больничного этажа живут целых три таких невидимых рептилии. И их всех надо уничтожить. Всё это коротышка Максим Иванович доверительно прошептал мне своим неподражаемым басом, смущаясь не хуже ботаника, попавшего в публичный дом. Я просто не мог обидеть такого чудесного дядьку и сразу согласился, представив, как утром Тимур придёт будить меня на первую утреннюю ходьбу до умывальника. Весь такой заботливый… Привычно сдёрнет покрывало, а там вместо меня будет героический ловец рептилий. Вот у него рожа будет! Я уютно устроился на кровати соратника Великого Че Бурашки. Мысли продолжали скакать в голове заполошными блохами. Больше никогда не буду обманывать себя. Это плохо заканчивается. Сон пришёл тихим котёнком, покрутился на подушке и хлопнул лапой дрёмы по глазам, соглашаясь, что Тимур действительно классный тип. И очень нравится одному нервному психу. Нравится до мурашек на бледном теле.

Глаза открылись сами, вытягивая из сна мутное сознание. В темноте палаты царило сопение моих соседей. И шорохи. Скрипнула дверь, светлый силуэт деловито подошёл к ближней ко входу кровати, наклонился, словно что-то поправляя. Похоже, Тимур заявился проверить своего подопечного, то есть меня. Тихий смешок подкрался к щекам, но я героически удержал все звуки в себе. Ничего, ничего, утро всё расставит по местам. А бледный силуэт тихо вышел из палаты. Я закрыл глаза, призывая сон вернуться.

А утром умер.

_____________________

*об этих событиях читайте в фике «Снег на глазах его».

========== Глава 6.Утро стрелецкой казни. (Тимур) ==========

Обещанная глава

“Раньше я жила напротив психушки… Теперь я живу напротив своего дома!” (статус в интернете)

Нож торчал из тела на кровати, расплескав по простыни алые разводы крови. Максим Иванович был мёртв. Я же медленно сползал по дверному косяку, всё ещё пытаясь сообразить, какого чёрта тут происходит?

Ещё минуту назад мой мир посерел от мысли, что какое-то мудло зарезало моего Кешку. А за две минуты до того утро обещало чудесный день. И он, блядь, настал! Вот так придёшь будить, увидишь рукоять ножа из наборного пластика, торчащую посреди пятна крови. И жизнь рвётся, как свирепо натянутая леска. И какого лешего у двери оказался ловец крокодилов? А бес где?

Сонный голос спросил от окна, сквозь шорох постельного белья и скрип кроватной сетки:

- Тимур?

Живой… Твою ж мать… Левая ладонь машинально рванула к тревожной кнопке, замаскированной под дверным наличником. Я знал, что в тот же миг на столе дежурного по этажу вспыхнула красная лампочка. По коридору дробно рассыпались бегущие шаги. В палату влетели мой напарник по смене и доктор, только что заступивший на дежурство. Матвеич даже халат не успел толком надеть – один рукав болтался за спиной. Толик, лохматый рыжий амбал поперёк меня шире, тут же отодвинул доктора назад, в коридор, тяжко обронив:

- Звони в полицию, Иван Матвеич.

Врач всё так же молча испарился с горизонта. А отставной коп схватил меня за плечо и заставил подняться. Глянул в глаза и заботливо поинтересовался:

- Нож не лапал?

Я помотал головой. Чё я, совсем дурной, что ли? Плавали, знаем. Нашим стражам порядка только дай возможность прикрыть дело по горячим следам. И кого взволнует, что я никого и пальцем не тронул? Хватило, накушалси в бытность свою. Толик хмыкнул:

- Тогда вали из палаты, убогий.

Вот всегда он так. Я повёл плечом, сбрасывая лапу напарника. И быстро долетел до кровати, на которой хлопал глазами Семибратов. Нервно ощупал мальчишку, облегчённо выдохнул и сказал:

- Я рад, что ты цел.

Иннокентий как-то странно поскучнел, а в его глазах мелькнуло что-то очень непривычное и даже… неприятное. Он резко оттолкнул мои руки, натянул под горло простыню и прошипел:

- Отойди.

Меня взяла некоторая оторопь. Чего это с парнем? Думать над разгадкой такой перемены в поведении было некогда. Надо было навести порядок на этаже потому, что некоторые пациенты (из тех, у кого режим попроще) успели поднять в коридоре некое подобие гвалта. Им только дай волю, поставят всё с хвоста на уши. Толик милостиво махнул лапой на дверь, оставляя за собой неприятное право стеречь место преступления. Вот уж чего в нашей клинике при мне не было, так это настоящего убийства. Суицидники – эти да, пару раз клеили ласты. А вот чтобы клинок под ребро кому… Блин, ну ведь мы же не на зоне? Я вышел в коридор, оставив пацана изображать оскорблённую невинность. Ну так и есть – четыре клиента дома с мягкими стенами устроили типичный сходняк возле стола дежурного врача. Матвеич внушал что-то одному из них. Остальные болтали каждый о своём, о наболевшем, размахивая руками. Набрав в грудь побольше воздуха, я с места в карьер бросился наводить порядок.

Труп по утру найти – к визиту полиции. В эту примету я всегда верил. Сбывается, как два пальца об асфальт. Копов приехало целых пять. Трое из дежурной части, двое – всё те же знакомые комитетчики. Точнее, один знакомый, а второй – у него на подхвате. Выложив слугам порядка всё, что видел и знаю, я вернулся к выполнению обязанностей. Всё-таки наши пациенты как дети – глаз да глаз нужен. Мимоходом увёл от стенда с объявлениями Мурзу (нашего «штатного» бумагопоедателя), который уже добрался до расписания дежурств, рвал его на кусочки и с наслаждением жевал бумажки. Мда, жизнь продолжается. Где-то через полчаса меня выловила в одной из палат наша «укольщица». Оказывается, меня вызывал к себе Баринцев. Проводив Маринку до её лаборатории (по совместительству – процедурной), я спустился на первый этаж и добрался, наконец, до приёмной. Леська встретила меня с невероятно серьёзным видом, просто молча ткнув наманикюренным пальцем в дверь главврача. Подавив в себе вполне объяснимое ожидание неприятностей, я вошёл в кабинет.