Маша начинает избегать Гринева, тот тоже перестает бывать у коменданта.

«Василиса Егоровна сначала за то мне пеняла; но видя мое упрямство, оставила меня в покое. С Иваном Кузмичем виделся я только, когда того требовала служба. Со Швабриным встречался редко и неохотно, тем более что замечал в нем скрытую к себе неприязнь, что и утверждало меня в моих подозрениях. Жизнь моя сделалась мне несносна. Я впал в мрачную задумчивость, которую питали одиночество и бездействие. Любовь моя разгоралась в уединении и час от часу становилась мне тягостнее. Я потерял охоту к чтению и словесности. Дух мой упал».

Прежде чем приступить к описанию событий, Гринев рассказывает об обстановке, которая была в тех местах в конце 1773 года.

«Сия обширная и богатая губерния обитаема была множеством полудиких народов, признавших еще недавно владычество российских государей. Их поминутные возмущения, непривычка к законам и гражданской жизни, легкомыслие и жестокость требовали со стороны правительства непрестанного надзора для удержания их в повиновении. Крепости выстроены были в местах, признанных удобными, заселены по большей части казаками, давнишними обладателями Яицких берегов. Но Яицкие казаки, долженствовавшие охранять спокойствие и безопасность сего края, с некоторого времени были сами для правительства неспокойными и опасными подданными. В 1772 году произошло возмущение в их главном городке. Причиною тому были строгие меры, предпринятые генерал-маиором Траубенбергом, дабы привести войско к должному повиновению. Следствием было варварское убиение Траубенберга, своевольная перемена в управлении, и наконец усмирение бунта картечью и жестокими наказаниями.

Это случилось несколько времени перед прибытием моим в Белогорскую крепость».

Вскоре комендант получает секретное уведомление от генерала о том, что «убежавший из-под караула донской казак и раскольник Емельян Пугачев, учиня непростительную дерзость принятием на себя имени покойного императора Петра III, собрал злодейскую шайку, произвел возмущение в Яицких селениях, и уже взял и разорил несколько крепостей, производя везде грабежи и смертные убийства». Генерал предписывает принять должные меры к защите крепости. Василиса Егоровна в это время была в гостях, но позже она все выведывает у мужа. Сохранить втайне ничего не удается, и слухи о приступе распространяются по всей крепости.

«В крепости между казаками заметно стало необыкновенное волнение; во всех улицах они толпились в кучки, тихо разговаривали между собою, и расходились, увидя драгуна или гарнизонного солдата». Скоро выясняется, что один из казаков (урядник) «был у бунтовщиков, представлялся самому их предводителю, который допустил его к своей руке и долго с ним разговаривал». Казака арестовывают, что вызывает у остальных еще большее недовольство. Допросить его не удается, т. к. он бежит из-под стражи.

Вскоре был пойман башкирец с «возмутительными листками». Комендант снова созывает совещание. Однако на этот раз удалить Василису Егоровну под благовидным предлогом не удается. Приходится прожводить совещание в ее присутствии. Капитан Миронов зачитывает листовку. «Разбойник объявлял о своем намерении немедленно идти на крепость; приглашал казаков и солдат в свою шайку, а командиров увещевал не супротивляться, угрожая казнию в противном случае. Воззвание написано было в грубых, но сильных выражениях, и должно было произвести опасное впечатление на умы простых людей».

Комендант приказывает привести башкирца, дсобираясь пыткой у него получить сведения о силах, которыми располагает Пугачев.

«Башкирец с трудом шагнул через порог (он был в колодке) и, сняв высокую свою шапку, остановился у дверей. Я взглянул на него и содрогнулся. Никогда не забуду этого человека. Ему казалось лет за семьдесят. У него не было ни носа ни ушей. Голова его была выбрита; вместо бороды торчало несколько седых волос; он был малого росту, тощ и сгорблен; но узенькие глаза его сверкали еще огнем. – «Эхе! – сказал комендант, узнав, по страшным его приметам, одного из бунтовщиков, наказанных в 1741 году. – Да ты видно старый волк, побывал в наших капканах. Ты знать не впервой уже бунтуешь, коли у тебя так гладко выстрогана башка».

На вопросы башкирец не отвечает. Когда же его собираются пытать, то выясняется, что у него отрезан язык.

«Когда вспомню, что это случилось на моем веку, и что ныне дожил я до кроткого царствования императора Александра, не могу не дивиться быстрым успехам просвещения и распространению правил человеколюбия. Молодой человек! если записки мои попадутся в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений».

В разгар совещания приходит известие, что соседняя Нижнеозерная крепость взята восставшими сегодня утром. «Комендант и все офицеры перевешаны. Все солдаты взяты в полон». Гринева это известие поражает. Он был знаком с комендантом Нижнеозерной крепости, тихим и скромным молодым человеком: месяца за два перед тем он проезжал из Оренбурга с молодой женой и останавливался у Ивана Кузмича. Гринев предлагает отправить женщин из крепости в безопасное место. Василиса Егоровна отказывается, но соглашается отправить в Оренбург к тетке Машу. Маша со слезами прощается с Гриневым, утром она должна отправиться в Оренбург.

Ночью Гринев узнает, что казаки ушли из Белогорской крепости под знамена Пугачева. Кроме того, он узнает, что Маша не успела уехать в Оренбург. Крепость осаждена, со всех сторон находятся «бандиты» Пугачева. Все немногочисленные защитники крепости выходят на защиту крепости. Комендант произносит речь перед малочисленным строем. Люди обороняются, но силы слишком неравны. Отец благословляет Машу и прощается с ней. Василиса Егоровна и Маша уходят. После короткой стычки гарнизон пленен, крепость взята. Жители выходят к пугачевцам с хлебом-солью. Пугачева все называют государем. На площади ему приносят присягу, здесь же строится висилицу для тех, кто не захотел признать Пугачева самодержцем.

«Пугачев сидел в креслах на крыльце комендантского дома. На нем был красный казацкий кафтан, обшитый галунами. Высокая соболья шапка с золотыми кистями была надвинута на его сверкающие глаза. Лицо его показалось мне знакомо. Казацкие старшины окружали его».

Он спрашивает, кто комендант, а когда ему указывают, он спрашивает Ивана Кузьмича, как тот смел противиться ему, государю. Комендант отвечает, что Пугачев ему не государь, что он самозванец и вор. Капитана вешают, причем делает этот тот самый башкирец, которого они допрашивали накануне. Следом вешают поручика, который тоже отказался присягнуть Пугачеву. Доходит очередь до Гринева. Рядом с Пугачевым оказывается Швабрин, который нашептывает ему в ухо, что Гринева следует повесить. Петра волокут к висилице. В это время Савельич бросается в ноги «злодею», прося «помиловать дитятю», обещает выкуп. Пугачев смягчается, однако Гринев отказывается присягнуть ему и поцеловать руку.