– Я художник, Нортон. Я так вижу.

Он цыкает и разочарованно качает головой.

– Запомни, Иза, я тебе не враг. Мы тебе не враги! Мы наоборот хотим тебе успеха.

Ага. Куда они денутся?! Конечно! Все хотят мне успеха: и Нортон, и дрочащий Джош, и стервозная Клаудия, и даже Инга Вай с фото у двери. Одна я такая сука, противлюсь им и пытаюсь все еще отстоять право на себя.

– Ты принесла туфли?

– Да.

– А купальник?

– На мне.

– Тогда пошли делать поларойды.

О! Поларойды – особый вид унижения. Сначала ты в майке без макияжа в анфас, в профиль, в позе, а затем проделываешь все тоже самое, но в купальнике. Клиент должен знать товар! А затем все эти убогие фотографии выкладывают на сайт, чтобы агенты, стилисты-визажисты и остальные могли разглядывать тебя в деталях.

Я с безразличием делаю всё, что указывает Нортон.

Легко раздевшись, я позирую на камеру, пока не ловлю цепкий взгляд девушки. Всё ясно: новенькая! Она с любопытством патологоанатома изучает каждое мое движение плеч, рук, ног. Мне это добавляет злорадства. Скоро эта мелкая так же будет вертеться в одних трусах перед Джошем, Карлом, Балановым, Злотовски и остальными фотокамерными онанистами, некоторые, может, попытаются уложить ее в постель, и тогда она поймет, что в модельном мире ты просто тело и лицо.

Покажи мне страсть! Покажи грусть! Покажи раскаяние! Покажи грудь! Покажи, что между ног!

Покажи.

Огромная очередь в KIZ из девушек занимала весь коридор. Мы, как всегда, ждем. Идет третий час. Среди них были и знакомые лица, и новые. Здесь снова была Камилла и много русских с Нова Менеджмента. Все то же самое, как и всегда, только декорации другие. Таня сидит со мной на полу и крутит кубик Рубика. Я закрыла глаза и откинулась к стене, мечтая впасть в кому. Девушки постоянно галдят, смеются, кто-то поет песни. Внезапно гомон затихает и повисает напряженная тишина, я открываю глаза и вижу, что в коридоре стоит женщина с бумагами и ждет, когда все ее заметят.

– Добрый день, девушки! Извините, что вам пришлось так долго ждать. Из-за пробок не все смогли приехать вовремя. Снова извиняемся за заминку.

Никто не возражает, хотя ее тон не говорил о раскаянии, а нам было наплевать на извинения. Это всегда так. Ни разу кастинг не начинался вовремя.

– Вы сейчас проходите в зал и садитесь на скамьи. Вас будут вызывать по списку. Когда назовут ваше имя, вы отдадите бук, покажете проход и сделаете позу на камеру…

– Какую? – Тут же озвучивает кто-то вопрос, который возник у всех.

– Любую! Делаете поларойд. Возможно, вас спросят что-то. Затем проходите и садитесь на скамью. Понятно?

– Да.

– Не упрашивать, глупых вопросов не задавать, не ругаться с агентами! Любое лишнее действие будет против вас!

Она разворачивается на пятках с высоко поднятой головой, показывая свою важность. Так всегда! Все в этой индустрии стараются унизить, все завидуют, что ты стройная, высокая и хорошо получаешься на фотографиях. И не важно насколько красива! Ты для них цель поиздеваться, отомстить за свой короткий рост и кривые ноги, за то, что мы заставляем их чувствовать себя толстыми. Поэтому такие менеджеры, как эта дура, непременно найдут момент поизмываться над тобой: не пустить в туалет или, наоборот, направить в мужской, высмеять опоздание, лишнее слово или вопрос могут дать неправильный адрес, не сказать время, имя, номер телефона. И в этом будет полностью твоя вина, не ее.

Двери открываются, и нас зовут внутрь зала. Мы, словно цокающая конная гвардия, заходим в большое помещение с огромными окнами от пола до потолка. Здесь явно когда-то был цех, который видоизменился в лофт. В конце стоял стол, за которым сидели двое мужчин и женщина. И я вам отвечаю, решающее слово будет за ней. Трендсеттеры, маркетагенты, дизайнеры и ОНА – неизвестная дамочка, у которой яйца больше, чем у них всех взятых. Менеджер на каблуках снова берет слово: банальщина о том, какие мы везучие сучки раз сидим на этих грубых идиотских скамьях в присутствии людей, которые руководят KIZ – массовым производством шмотья, которое шьют бедные замученные люди Индии и подыхают прямо за машинкой. Затем менеджер дает слово мужику. Типичный незапоминающийся представитель фэшн-индустрии: черная кожаная куртка, безликая майка, стрижка волос к волоску, легкая небритость. Мы улыбались вытренированными улыбками, в надежде, чтобы он поскорее заткнется и начнется кастинг.

Нас вызывали по спискам. На каждую девушку уходило чуть меньше минуты. Среди нас были и знаменитости, и бьюти-фэшн-лайф-кайф-посмотри-какая-я блогеры, и девушки с таким пробегом по подиуму, что я всегда задавалась вопросом – зачем они тут? Ради денег или уже по привычке?

Я тяжело вздыхаю. Хочется есть, курить и быть там, где могу быть собой. Но моя главная проблема – я не умею по другому зарабатывать. Таню назвали быстро. А до меня очередь все еще шла.

– Изабель Ханге1.

Как же я ненавижу свой псевдоним! Все произносят его как «голод». Тупое имя выбрал Норман, посчитав, что это будет очень подходить моему «фирменному злому взгляду». На самом деле я Изабель Розенцвайг. Мои еврейские корни выдают нос и вьющиеся волосы.

Я выхожу и представляюсь, протянув свой бук. Все трое скользят по мне взглядом и утыкиваются на фотографии и список моих клиентов. Скажу честно, список у меня хороший: Zara, Uniqlo, H&M, Prada, Topshop и так далее. Я – типичная рекламная модель, которая жаждет больше. Меня не берут на подиум, так как мой типаж не фаворе там. Но в моделинге всегда есть место исключению. К тому же я не раз была на обложках журналов. Но на этом карьеру не построишь.

– У вас довольно большой список и сильные фотографии. Вы работали с Burberry?

– Да, представляла кампэйн аксессуаров.

Они перелистывают бук, показывая друг другу то, что понравилось, при этом одобрительно кивая и мыча.

– Хорошо. Пройдитесь.

Я разворачиваюсь на каблуках и иду до точки, а затем от нее на них с гордо поднятой головой и расфокусированным взглядом в даль. Останавливаюсь, и в голове автоматически звучит голос Марии: «Поза! Поза! Разворот!»

Я проделывала это миллионы раз. Подиумная походка – она, как езда на велосипеде; и самое противное, эта привычка неконтролируемо лезет из тебя. Модели шутят, что стоит оказаться в прямом коридоре, как включается режим подиума – и ты уже через пару секунд понимаешь, что вышагиваешь, ставя стопы одну за другой и уводя бедра, как тебя учили. Это кошмар!

– Очень хорошо! А теперь снимки.

Менеджер делает пару щелчков на камеру.

– Отлично! – Снова доносится одобрение.